Последний Хранитель - Бабкин Борис Николаевич (полные книги txt) 📗
– Даже минут тридцать покурим, – ответил водитель. – Менты эту тачку не останавливают. Некоторые даже под козырек берут. Генерал Романов – известный человек. В рядах ГКЧП был. Полгода в тюрьме мариновали, потом выпустили и все заслуги восстановили. Зря СССР развалили, такая держава была, а сейчас, – он выматерился. – Вот иногда едешь и видишь детей с мамами. Видно, что еле тянут. Но что делать? А президент и премьер поют: у нас все классно. Да ты матерям на детей дай больше. А то суют по сотне, а то и меньше, и что хочешь, то и делай.
– Вот сука старая, – процедил отключивший телефон Василий. – Видно, придется в бега подаваться. Но с тобой, папаша, еще поговорим. И я лично тебя на тот свет отправлю, – скрипнул он зубами, – и сестренку свою, – кивнул он – Собирай парней, меняем место! – крикнул он.
– Доберешься, позвони! – кивнул Прохор.
– Алке Альберт позвонит, – услышал он. – Не люблю я этих звонков и сообщений. Главное – генерала береги. Еще могут сунуться.
– Пусть попробуют, – усмехнулся Медведь. – Я ведь тоже в ВДВ служил, и в Афгане солдатиком почти год воевал, и в Чечне с ваххабитами бодался. – Посмотрев в сторону самолета, кивнул. – Поехали.
– А я его малахольным слабаком считал, – виновато вспомнил Прохор.
– Нет его дома и на даче нет.
– У него же есть друзья в отделе, – усмехнулся генерал. – Не взять вам его. Вот вы знаете, что он был в Магадане? – спросил он и, увидев удивленное лицо полковника милиции, усмехнулся. – Ладно, – посмотрел он на часы. – Пора спать. Вы закончили?
– Так точно, – кивнул капитан.
– Тогда прощайте. Следователя за показаниями завтра присылайте. И тогда на все вопросы отвечу.
– Интересно, кто этих троих так грамотно сделал? – спросил у выхода один из оперативников.
– Завтра узнаем.
– А генерал умен, – оценил Хранитель. – Я думал, ничего не будет, просто решил его самолюбие потешить. А все один в один вышло. И сына он дождется. Не думал я, что у него ствол под подушкой. И сын, видно, не знает. Уж больно они вошли легко. Алка молодец, – вспомнил он. – Молча дралась. А та, видно, к ней и пришла. Но генерал ловко все придумал. И с телефоном вообще класс. Собственно, завтра все узнаю. Правду скажу Альберту, а может быть, Ивану Федоровичу, – решил он.
Россия, Москва
– Передайте Учителю, – развел руки в сторону невысокий плешивый мужчина в белом халате, – что когда вспоминать нечего, то ничего не поможет. Надо записи искать. Не мог отец для младшего сынка ничего не оставить, и брат это понимал. Понимал, что и его убьют. Значит, отомстить должен младший. А может, зря вы этих Сухановых замочили? Ведь они могли ничего и не знать. Прадед знал, ну, дед, возможно, отец, – врач протер очки. – А уж про сыновей и говорить не стоит. Пусть Учитель подумает: если бы кто-то из Сухановых знал о кладе, неужели бы так в нищете семья и жила? Да хрен бы, – усмехнулся он. – Хотя вряд ли они шиковали. В нашей стране быстренько заметили бы и дело завели. Но брат с отцом уже при демократии жили. Так хоть бы ларек какой построили. Ничего у них не было. Значит, либо не знали ничего про клад, либо там ничего нет. А вот младшего тогда надо было доставать и валить, а он, видите ли, нехай живет, все одно вернется и нас на клад выведет. А парнишка-то, я слышал, крутым стал, ничего не боится, воевал, награжден был, да и спуску, говорят, никому не дает. Выходит, прав я был. Кстати, как там наш друг милицейский живет? – усмехнулся он.
– Видать, ему тоже покоя нет, сейчас он в розыске. Стасик, кстати…
– Знаю, – буркнул Скорцени. – А Хранитель был в Москве. Значит, встречался с генералом. Как вы думаете, генерал мог ему что-то сказать?
– И да, и нет, – помолчав, неопределенно отозвался врач. – Ведь они тогда пытались выбить признание у прадеда последнего Хранителя, но не смогли, тот помер. Сын у него маленький был. Потом он вырос, женился, но его тоже убили, хотя он и успел ребеночка сделать. А этот двоих сыновей состряпал, но только младшего спрятал. В Рязанскую область отправил, в военное училище, и получился этот парень как Рэмбо. Сейчас его одно волнует: где найти убийц отца и брата? И будьте уверены, найдет. Поэтому я, собственно, уже и местожительство два раза поменял. И взял фамилию жены, – усмехнулся он. – Молодой был, лихим себя считал. Мастер спорта по боксу, борьбой вольной занимался, стреляю неплохо. А вот стукнуло сорок два, и страх во мне появился. Боюсь, что явится ко мне последний Хранитель, и что тогда, – он тяжело вздохнул, – и сказать мне ему нечего будет… Правда, брата его я не трогал. И ей-богу, – он посмотрел на висевшую икону. – Всё ему расскажу, про всех. Хоть так себе душу отмою. Я рассчитываю до восьмидесяти дожить, как отец, – кивнул врач, – но во мне страх живет. И знаю я, уверен, Хранитель этот – последний, всех найдет, до всех доберется. Не зря его генерал этот пасет, не подохнет никак, сука кэгэбэвская, – процедил он. – К себе зазвал. Видать, покаялся и наверняка наколку дал. Только вот на кого? – качнул он головой. – Учитель давно с тем старлеем встречался?
– Да не знаю я, о ком говоришь, – пожал плечами Скорцени.
– А морду тебе где так попортили? – усмехнулся он.
Скорцени, катая желваки, шумно выдохнул.
– Ну ты это, волну не гони, – спокойно заметил врач. – Малейшее движение, и тебя в асфальт закатают. Я мужик тихий и спокойный, но вот таких, как ты, терпеть не могу. Он, – кивнул врач на сидевшего молча Хасана, – понятное дело, воевал. За Аллаха.
– А ты меня не трогай, – посоветовал Хасан. – Я не буду терпеть. И предупреждаю только потому, что ты Учителю друг.
– Волки в стаю собираются, когда голодные, – усмехнулся врач. – Так что не друзья мы, а просто хотим чужое барахлишко найти. За это многих уже укокошили. Когда отца пытать начали, чего только ни делали, молчит и все. Мы его бабу приволокли. При нем ее насиловали и били, а он молчал. А потом, глядь, он труп уже. Ну ее тогда прирезали. А вот старший сын у него, Андрей, тот половчее папани оказался. Одного убил, одного ранил, и меня, сучонок, чуть на небеса не отправил. Видать, место мое смертное занято было. А уж этот последний Хранитель, он, понятное дело, не промахнется, и все мои орлы ему до одного места. Кстати, он и в Чечне немало ваших положил, – посмотрел он на Хасана. – Воевать не воевал, а зачистки да операции разные проводил.
– Не буди в нем зверя, – усмехнулся Скорцени. – А то потом не остановишь.
– Ну, это ты зря так думаешь, – хмыкнул врач. – Меня просто так не тронешь. – Хасан и Скорцени переглянулись.
– Что Учителю передать? – спросил Скорцени.
– Пусть бросит это дело, пока не поздно. И Бога молит, чтобы Хранитель на нас не вышел. И еще вот что, – кивнул он, – того старлея найти бы надо. А то ведь если Хранитель узнает, мент этот все на нас переведет. Так что не мешало бы найти его раньше. И он, если начальство какое, сможет Хранителя этого хотя бы на пару годков спрятать. А уж в зоне с ним бы махом разобрались. А насчет памяти, это он фантастики начитался. В общем, всё, парни. И не появляйтесь больше у меня. Понятно?
– Вадим Константинович, – спокойно заговорил Скорцени. – Учитель просил передать, что не намерен отвечать за все один. До свидания, Доктор, – усмехнулся он.
Хасан встал. В его пальцах были короткие лезвия. Он резко бросил ножи. Из-за занавесок с воплями выскочили двое. У каждого в плече торчал нож.
– Я не убил их потому, что они ваши люди, – проговорил чеченец. – Но пугать меня нельзя. Лучше убить сразу.
Скорцени, услышав шум, развернулся. В комнату ворвались четверо с пистолетами.
– Вперед, ребята, – усмехнулся Скорцени и бросил им под ноги чеку от гранаты. – Стреляйте и посмотрим, что будет.
– Тихо! – заорал доктор. – Можете выходить спокойно, – немного нервно проговорил он. – Вас никто не будет преследовать.
