Каникулы строгого режима - Кивинов Андрей Владимирович (читать книги полностью без сокращений бесплатно .TXT, .FB2) 📗
Воспитатели, к слову, питались в отдельном помещении, а вожатые должны были сидеть за одним столом с детьми и следить за порядком. Угомонить пионеров, особенно из младших отрядов, – дело непростое. Нужны терпение и такт, коими вожатый шестого отряда обладал не в достаточной степени, потому что вырос в атмосфере показателей и квартальных отчетов. Вдобавок ему приходилось отвечать на каверзные детские вопросы.
– Евгений Дмитриевич, а если жувачку проглотить – умрешь?
– Обязательно. Заворот кишок.
– А-а-а-а!!!..
– Евгений Дмитриевич, а если в трубку пукнуть, на другом конце вонять будет?
– Смотря какой у тебя оператор.
– Евгений Дмитриевич, как вы думаете, ожидается ли осенью на международной бирже скачок цен на нефть в связи с позицией некоторых стран-членов ОПЕК?
– Мальчик, а ты кто?
– Ученик средней школы Вася Абрамович.
– И что ты забыл в нашем лагере?..
Во время ужина вожатый заметил, что детишки уже сбились в клубы по интересам. Точнее, по кастам. «Деды» – те, кто отдыхал в прошлом году, – кучковались отдельно, на галерке, подальше от вожатого. Всего человек пять, среди них «авторитеты» Жуков и Пантелеев. Дальше шли первоходы, но тоже пацаны боевые. Крепкие физически и не очень – морально. И прямо перед вожатым сидели все остальные, в том числе помощник милиции, активист Юра Ложкин. Девочки ужинали за отдельным столом и наверняка тоже поделились на микрогруппы.
Среда «авторитетов», кстати, не была однородной. Верховодил в ней юный пионер Тема Шандыбкин, который выделялся не только физическими данными, но и хорошими организаторскими способностями. Лена Бичкина рассказала про него массу любопытных вещей. Мальчик был из простой крестьянской семьи, жившей в деревушке под Тихомирском, но фору мог дать любому городскому. Первый раз его выгнали из школы за то, что он попросил у зажиточного соседа по парте мобильник с фотиком, улучил момент и щелкнул ненавистную училку русского языка. И не просто щелкнул, а когда та нагнулась подобрать с пола специально подброшенный червонец. Трусики на ней оказались белыми и очень хорошо смотрелись на экране монитора. В тот же день фотография всплыла не только в локальной школьной компьютерной сети, но и во всемирной паутине. Опозоренная училка покинула школу, но Тема – следом.
Второй раз Шандыбкин отличился по месту жительства. У папаши соседского пацана была старенькая «Нива». Однажды папашка ушел на несколько дней в запой и на машине не катался. Зато прокатились детишки. И ладно б просто прокатились! Тема ухитрился свинтить с настоящих милицейских «Жигулей» мигалку. Подельники водрузили ее на «Ниву», смонтировали громкоговорящую связь и стали раскатывать по родным просторам. Заметят крутую тачку, пристраиваются в хвост, включают мигалку и орут по матюгальнику: «Номер такой-то!.. Принять вправо и остановиться!» Водители, естественно, в страхе тормозили и готовили деньги. Но «Нива» проносилась дальше, из ее окна высовывался детский средней палец, а из громкоговорителя раздавалось что-то вроде: «Обосрался – обсыхай!»
Развлечение длилось недолго. На второй день «юные друзья милиции» нарвались на местного участкового, следовавшего к месту несения службы на персональном «пассате». Увидев пальчик, капитан бросился в погоню и без особого труда задержал «оборотней». Тема получил от бати-кузнеца очередную порку ремнем и был отчислен из второй школы. Школ в Тихомирске имелось не так много, и младший Шандыбкин рисковал остаться без аттестата о среднем образовании.
«С такими орлятами лучше дружить. Надо бы его подтянуть в кружок, – подумал Евгений Дмитриевич, – чтоб за порядком следил в отряде».
Вообще за эти дни вожатого так увлекла работа, что он непроизвольно начал забывать, по какой причине находится в лагере. Он уже успел запомнить фамилии и имена некоторых подопечных, прикидывал, кто из них будет участвовать в запланированных мероприятиях… Кстати, предстояло еще выбрать капитана яхты.
Наверное, всех этих хлопот ему так не хватало в прошлой, свободной жизни – с дочкой после развода Кольцов виделся редко, по мере возможности… А в любом человеке природой заложено желание передавать кому-то накопленный опыт, направлять и воспитывать по своему образу и подобию.
После ужина Евгений Дмитриевич собрал отряд возле беседки и принялся разучивать с детьми придуманную им речевку. По ходу к нему присоединился воспитатель, по-прежнему немногословный на людях. Дети сопротивлялись. Мало их в школе учат, так еще и на отдыхе душат! Пришлось применять кнут и пряник. Пряником был вожатый, кнутом, по традиции, – воспитатель. (Добрый следователь – злой следователь… «Лед против тепла». Психология.)
В девять тридцать, когда пионеры, отметившись на вечерней поверке, улеглись в койки, вожатый отправился на планерку доложить о результатах работы за день и получить новые вводные. В кабинете Зинаиды Андреевны уже собрались педагоги. Первый отряд представляла Татьяна Павловна, получавшая от начальницы законный втык:
– Татьяна Павловна, порядок один для всех! Будьте добры, наденьте завтра форму.
– Но она не моего размера. К тому же – мужская.
– Какая разница? Вы – педагог, пример детям подаете. Ушейте. Это не займет много времени. Все остальные ходят, и ничего.
Чрезвычайных происшествий за минувший день в лагере, тьфу-тьфу, не стряслось. Правда, дети из младшего отряда играли на сложенных за клубом бревнах, и одна девочка, упав, вывихнула ногу. Ее положили в лазарет, а бревна завхоз оградил хлипким частоколом.
Потом Зинаида Андреевна перешла к работе кружков и неожиданно похвалила воспитателя шестого отряда.
– Виктор Сергеевич добросовестно подошел к общественной нагрузке. В его кружок записалось больше всего детей. И он каждого охватил занятиями.
«Ну прямо, блин, Сухомлинский! Он их научит, рукодел-умелец!»
– А вот вам, Евгений Дмитриевич, надо подтянуться. Вас самого не было на кружке. Отсюда и результат. Ни одного записавшегося.
– Я вообще-то был, – принялся оправдываться вожатый, – но ушел. Просто записался всего один человек – Юра Ложкин.
– Надо активнее привлекать ребят. В прошлом году кружок работал очень хорошо. Ребята патрулировали территорию, дежурили на дискотеке, учили правила уличного движения.
– Ладно, будем привлекать.
«Кто не привлечется – пятнадцать суток».
– Речевки и приветствие все выучили?
Педагоги, в том числе Евгений Дмитриевич, дружно закивали.
– Напоминаю, коллеги, в пятницу конкурс на лучшую отрядную песню. Начинайте разучивать. Так же в пятницу мы проведем смотр яхт. На лучшее оформление. За победу дается три балла.
«Еще и рисовать, – с тоской подумал Кольцов, в последний раз державший кисть классе в пятом. – Засада!»
– Если вопросов нет, можете отдыхать. Спасибо за работу.
Около полуночи прикорнувшие было педагоги шестого отряда вздрогнули от воя сирены, доносившейся из девчоночьей палаты. Они дружно вскочили с раскладушек и метнулись в коридор. Очередная проказа?
Вой раздавался из палаты, где вместе с девочками жила бритоголовая Леночка Бичкина. Кольцов осторожно приоткрыл дверь. Леночка в ночной рубашке стояла в центре комнаты и издавала звуки, которые мужчины и приняли за сирену.
– Лена, что случилось?
– Не беспокойтесь, Евгений Дмитриевич. Девочки попросили меня спеть перед сном. Я неплохо пою, даже в студию ходила на вокал.
Судя по испуганным выражениям лиц, петь воспитателя девочки не просили. И вообще никто никогда не просил. Но любому творческому человеку необходимо выплескивать плоды своего творчества на других. Видимо, Леночка выплескивала их на детишек, пользуясь их беззащитным положением. Хочешь не хочешь, а слушать придется…
Педагоги, чертыхаясь, вернулись в каморку. Прежде чем лечь, наученный горьким опытом воспитатель прощупал раскладушку. Сюрпризов не обнаружил…
Леночка радовала своим искусством до часа ночи, потом угомонилась. Если вокруг лагеря и бродили волки, то в эту ночь они убежали подальше в тайгу и в ближайшее время вряд ли вернутся. Территория занята.
