Западня для ракетчика - Козлов Константин (бесплатные версии книг TXT) 📗

— Кажется, — с той же интонацией ответил ему Линкс, — вам платят за то, чтобы вы обходили всяческие запреты.

— Постойте, сэр, — Барлоу привычно перешел к обращению, соблюдающему существующую субординацию, — мы же не русский катер, а по скоростным характеристикам и вооружению мы просто не сможем тягаться с пограничным катером, и еще у него наверняка есть радар. Нас сразу же обнаружат.

— Радар у него вероятно есть, — кивнул начальник группы, — а вот станция помех вряд ли найдется, а на «Урсуле» таковая имеется и, прошу заметить, достаточно мощная. На таком расстоянии у них на экране получится сплошная засветка, что-либо разобрать будет просто невозможно.

— Понятно. Что делать мне и моим людям?

— Сначала мы проследуем за русскими к предполагаемому месту падения.

— Предполагаемому?

— До момента обнаружения самолета я бы называл эту точку на карте именно так. Вам предстоит заняться привычной работой. Волшебный прибор, позволяющий водить противника за нос, должен оказаться у нас на борту. Более подробный порядок действий разработаем на месте, а пока готовьте акваланги. Мистер Карпентер, думаю, настало время выдать нашим охотникам за жемчугом оружие. А то наши парни чувствуют себя слишком неуверенно без этих привычных им с детства игрушек.

— Признаюсь, с ними, шеф, мир выглядит для меня значительно привлекательнее, — осклабился Шелли.

— Это просто привычка, — усмехнулся в ответ главный разведчик, — было время, когда я считал точно так же.

Под настилом палубы ровно зарокотал дизель.

«Аллигатор», развернутый носом к волне, танцевал на якоре. Якорную цепь отпустили с таким расчетом, чтобы катер занял положение по ветру. Он медленно взбирался на набегающую волну и, скатываясь с ее вершины, вспарывал форштевнем следующую за ней. Зыбь рождала несильную продольную качку. Вечерняя заря вобрала в себя все тона палитры от оранжевого до темно-красного, предвещая на завтра хорошую погоду. Игорь Сомов достал из палубного рундука какой-то флажок прикрепил его к фалу и подтянул его к гафелю.

— Это зачем?

— Положено, означает — веду водолазные работы.

— Зачем? Чтобы все в окрестностях знали, что мы тут делаем? Конкуренты небось не дремлют.

— Во-первых, конкуренты конкурентами, а попасть каком-нибудь лихачу под винт мне не улыбается. А что касается конкурентов, есть у меня подозрение насчет одной посудины. Кстати, после визита к Хмаре они только усилились.

— Ты о чем? — поинтересовался Захаровский.

— Помните яхту, большая, бело-голубая, с кучей антенн?

— Та, что нам вчера попалась, когда мы домой шли? — подсказал Давыдов.

— Она самая. Возле нее еще постоянно двое на водных мотоциклах резвятся.

— И что?

— Зачем человеку на водном отдыхе приемник системы GPS? Он что, потеряться боится? Кроме того, в бинокль я заметил, у них на этих «мотоциклетах» приборы навроде нашего «японского чуда». Зачем мирному туристу на водном мотоцикле сонар?

— Точно. Еще этот бритый абориген в милиции рассказывал, как пятеро с яхты весь кабак уложили, — припомнил Анатолий. — Может, это и есть агенты «моссада» или парагвайской разведки?

— Может — да, может — нет, лучше пошевеливаться. Времени у нас в обрез. Если это действительно служба, оснащение у них получше нашего. Незваных гостей можно ждать в любой момент.

— Тогда пора нырять. Вот только там, наверное, уже ничего не видно, — сказал Давыдов.

— На этот случай люди придумали электричество.

— Тогда я пошел.

— Успеешь. Сначала мы с Пашей на разведку сходим.

— Вы же говорили, что в авиатехнике не разбираетесь, — обиделся Давыдов.

— Вот именно поэтому пойдешь вторым. Кроме тебя и Пашки у нас электронщиков нет. Ты лучше разбираешься в этих ваших транзисторах-конденсаторах, а у твоего коллеги больше опыта в работе на глубине. Поэтому пойдешь во второй партии. Мы проведем разведку, посмотрим, чтобы там все было без сюрпризов. Мы же не знаем, может, там уже кто-то до нас побывал и оставил какие-нибудь гостинцы для следующих посетителей. А потом, пожалуйста, погружайся и работай.

— Ладно, — нехотя согласился Давыдов.

Захаровский и Сомов надели гидрокостюмы, Давыдов сотоварищи помогли им пристегнуть баллоны и пояса с грузом. Осокин вынес из рубки два тесака в ножнах:

— На всякий пожарный.

Аквалангисты молча пристегнули оружие: Захаровский к поясу, Сомов к голени. Потом спиной вперед один за другим бултыхнулись в воду. Оставшимся на борту делать было нечего. Время тянулось, как длинный состав через железнодорожный переезд.

— А ведь мы можем посмотреть, чем они там занимаются, — сообразил Давыдов. Прошел в рубку и включил продукт заокеанской радиоэлектронной мысли. Изображение по качеству уступало видеотрансляции, но разобрать происходящее под толщей воды все же было можно. На слабосветящемся экране самолет и аквалангисты были видны как темные силуэты на более светлом фоне, дно в этом месте покрывал ровный песочек. Самолет лежал накренившись вперед, левая плоскость на треть зарылась в песок. Ныряльщики приблизились к затонувшей «сушке» и, медленно перебирая ластами, стали кружить вокруг самолета. Один из них (качество изображения не позволяло рассмотреть кто именно) поднырнул под правое крыло, второй остался сверху и страховал товарища. Наконец они закончили осмотр и неторопливо направились в сторону катера. Через две минуты они, отфыркиваясь и отплевываясь, взобрались на борт.

— Ну что? — в один голос спросили Осокин и Давыдов.

— Сдается, мы первые, — переводя дух, доложил Сомов, — внизу висит эта ваша хреновина. Судя по внешнему виду, это именно то, что ты и предполагал. На подвесной бак или ракету не похоже.

— Ну, тогда я полезу, — встрепенулся Анатолий.

— Вместе полезем, — отдышавшись, сказал ему бывший морской пехотинец категоричным тоном, — в воду одному по всем инструкциям лазить не положено, мы сейчас вроде как задействованы для проведения специальной операции и потому действуем с соблюдением всех соответствующих случаю установок. Включая присягу, боевой устав и инструкции по ТБ.

— Операция, «Плащи и кинжалы»! Просто последние преторианцы какие-то, — покачал головой Петр, — нет ни страны, которой присягали, ни ее вооруженных сил, а вы все еще пытаетесь ей служить.

— Присягу один раз..ю — начал Сомов.

— Знаю-знаю. Между прочим, я ее тоже принимал, хоть и на срочной. Только мне сдается, все это никому уже не нужно. Играют себе князьки в свои игры и черт с ними. Если считаете, что эта железка на дне угрожает всему славянскому миру, взорвать ее ко всем чертям — и все дела.

— Погоди взрывать-то, — не согласился Захаровский, — я с ней еще кое-кого на чистую воду выведу.

— Хватит ссориться, горячие финские парни! Лучше помогите мне баллоны надеть, — сказал Анатолий. «Ассириец» и Павел Захаровский подняли баллоны и помогли Давыдову протиснуться в лямки. Виктор Сомов протянул маску и ласты. Давыдов засунул ноги в ласты, подогнав ремни по размеру.

— Погоди-ка, — Павел подошел и к нему, отцепил нож и протянул его капитану, — может понадобится под водой. Отрезать там чего или отломать.

— Спасибо, — Анатолий прикрепил нож к голени, как Сомов, которого считал в вопросах «водоплавания» непререкаемым авторитетом.

Сомов встал и шлепая ластами по палубе направился к борту. У лесенки, ведущей в воду, он остановился:

— Кстати, насчет взрыва. Я думаю, после подъема этой вашей «запчасти» на борт самолет нужно рвать. Что думаете?

— Лишним не будет, — согласился Давыдов, — у наших конкурентов появится повод думать, что аэроплан взорвался при ударе о воду, а вместе с ним прекратила свое существование и вся его радиоэлектронная начинка.

— Ныряйте, а мы пока все подготовим, — кивнул Захаровский.

— А чем рвать-то будем, — удивился Давыдов, — насколько я знаю, тринитротолуол ни в аптеках, ни в магазинах не продается.

— Ты мину у входа в музей видел? — спросил его обладатель ассирийской бороды.