Старая добрая война - Тамоников Александр Александрович (библиотека электронных книг .txt) 📗

— Командир батальона бригады ополчения, дислоцирующейся в поселке Горцевск, подполковник Черненко Василий Петрович, — представился комбат.

— Полковник Ален Бойер, — козырнул глава миссии. — Специальная мониторинговая миссия.

— Я наслышан о вас.

— Мне тоже что-то напоминает ваша фамилия.

— Предпоследнего генсека Советского Союза.

— Точно. У вас известная фамилия, подполковник, кстати, подполковник какой армии?

— ЛНР.

— А до событий на Донбассе служили в России?

— Так точно.

— Начальник блокпоста и командир взвода в батальоне подполковника Черненко, а в прошлом курсант учебной роты, которой командовал Василий Петрович, капитан Середин, — вышел вперед Роман.

— Вот как? И что вас, офицеров Российской армии, заставило приехать на Украину и встать на сторону мятежных регионов?

— А мы родом отсюда, господин полковник. Уволились и приехали, чтобы не дать новоявленным фашистам уничтожить страну.

— Не слишком ли пафосно?

— Может быть, — ответил Черненко, — но это правда.

— Правду в гражданской войне определить трудно. В войне между представителями одного государства правда у каждого своя.

— Позвольте не согласиться с вами, господин полковник.

— Что же, это ваше право, меня интересует то, что произошло ночью в населенном пункте Гала.

Середин доложил, как было обговорено с комбатом.

— Таким образом, господин полковник, я не знаю, что за люди и почему стреляли в Гале.

— Да уж, постреляли на славу. Я лично обнаружил двенадцать трупов, причем шесть из них — жертвы одной растяжки. Все трупы в натовской форме, а вот знаки различия сорваны, документов нет.

— У нас, как вам известно, натовской формы нет, это украинцев вы обеспечиваете ею, у нас другая форма, — вступил в разговор Черненко.

— Вижу, российская.

— Советская, господин полковник, и украинская ранних образцов, которой полно на складах «НЗ» и в Луганской, и в Донецкой областях.

— Да, мне это известно. Но что же все-таки произошло в разрушенной деревне?

— Не знаю, и никаких предположений у меня нет! — пожал плечами комбат.

— А хотите, я предположу, что там произошло?

— С удовольствием послушаем, — улыбнулся Середин.

— Хорошо. Я думаю, что разведывательный или диверсионный отряд украинских вооруженных сил или добровольческих батальонов, который был переброшен сюда из другого района, вошел в буферную зону. Это не могли не заметить часовые блокпоста ополчения. И по броду, который на карте отмечен как Гальский, а далее по балке, на уничтожение противника вышла группа ополчения. При этом в балке кто-то установил растяжку. Ополченцы заняли Галу раньше украинцев. Но те заметили их и решили уничтожить, имея, скорее всего, значительное численное превосходство. Они попытались провести штурм с трех сторон, с фронта и обоих флангов. Но… одна из групп попала под разрыв растяжки, фронтальную встретили с близкого расстояния, а третья либо не успела развернуться, либо ее командир оказался не храброго десятка и остановил наступление, потеряв убитыми трех человек. Ополченцы действовали грамотно, они отошли на другой рубеж ближе к восточной окраине, где имеется очень удобная для обороны высотка. Но оставшиеся в живых диверсанты не решились атаковать второй рубеж, либо получили приказ на отход. Вынести убитых они не могли, ограничились срывом опознавательных знаков. И в темноте ушли обратно. Ополченцы же, выполнив задачу, вернулись на свою территорию, на этот блокпост. Как вам мое предположение?

— Замечательно, — вновь улыбнулся Середин, — но ваше предположение больше смахивает на сценарий художественного фильма.

— Почему?

— На посту, считая и меня, двенадцать человек. И в Гале, по вашим словам, только убитых тоже двенадцать, с них кто-то быстро срывал знаки различия. Это не могли сделать два или три человека в условиях боя. По броду действительно можно перейти реку, но посмотрите на моих солдат, двое на выносных постах, двое — экипаж БМП, связист, который должен постоянно находиться на КНП, повар-туркмен, которого даже при обороне блокпоста мы не планируем задействовать. Я как командир тоже обязан находиться на блокпосту. Санинструктор — далеко не профи, чтобы воевать с диверсантами, снайперы, которых применять можно только на посту, далее…

— Я не говорю, что в Галу могли пойти бойцы поста, — остановил его Бойер. — К вам мог подойти такой же, как у украинцев, разведывательно-диверсионный отряд.

— Который тут же зафиксировали на украинском блокпосту.

— Но в Гале против диверсантов действовала не группа, не отряд и даже не отделение. В одном из домов, точнее, развалин дома, я нашел гильзы. Оттуда стрелял один человек, второй установил растяжку и действовал от балки. Третий работал по южному флангу. Где до Донбасса вы служили, капитан?

— На Кавказе.

— Значит, имеется опыт боевых действий.

— Здесь я получил его гораздо больше. Но чтобы трое смогли удержать оборону против отряда как минимум человек в пятнадцать, — фантастика.

— Какова ваша версия, капитан?

— Мы не зафиксировали выхода в буферную зону какого-либо украинского подразделения. Значит, они подошли по самой зоне. А в Гале украинцы могли держать разведывательный дозор. Отряд обнаружил группу и принял ее за группу ополчения. Произошло столкновение. Но это сугубо мое личное мнение. Другого объяснения произошедшему в Гале у меня нет.

— С вашим вариантом можно было бы согласиться, если бы блуждающая разведгруппа или отряд наступали с юга. Но и это маловероятно, проход по буферной зоне был бы зафиксирован другими блокпостами. Однако отряд наступал определенно с запада и потом отошел туда же.

— Ну, тогда, — сказал Черненко, — вам следует разбираться с украинцами.

— Разберемся. А когда украинцы отвели из деревни Гурной минометы и тяжелые САУ?

— Так этой ночью и отвели.

— Командир украинского батальона утверждает, что отвод был проведен раньше.

— Он может что угодно утверждать, но в деревне, а особенно за холмом, должны остаться свежие следы от грузовых машин и гусениц самоходных артиллерийских установок «Акация». Там было три установки, из них украинцы производили обстрел Горцевска.

— Я видел эти следы.

— Но в таком случае ваш вопрос, извините, неуместен.

— А кто до прошедшей ночи командовал украинским блокпостом? — неожиданно спросил Бойер.

Черненко и Середин переглянулись, и Роман ответил:

— Какой-то лейтенант.

— Лейтенант, значит?

— До него был старший лейтенант. На пост часто призывались офицеры и постарше, но командовал последнее время лейтенант.

— Лейтенант, значит?

— Так точно.

— У вас есть что еще сказать мне?

— Только один совет, господин полковник, — решился Середин.

— Слушаю.

— Последнее время на блокпосту украинцев часто находился офицер СБУ, майор. Он подолгу осматривал наши укрепления, но больше смотрел на территорию расположения деревни Гала.

— Почему вы решили, что майор имел принадлежность к СБУ?

— По машине, вернее, по ее номерам. Такие номера только у Службы безопасности Украины.

— Назовите, пожалуйста, номер.

— Без проблем, номер…

Бойер сделал запись в электронной книжке и поднял голову:

— Это все?

— Если вы хотите распутать этот инцидент, вам следует поговорить с майором СБУ. В штабах бригады и батальона ВСУ его должны прекрасно знать. И что он здесь делал, тоже. По крайней мере, командир бригады.

— Вы чего-то недоговариваете, капитан.

— Считайте, как хотите. Больше мне вам нечего сказать. Могу предложить завтрак.

— Спасибо.

Бойер вместе с комбатом прошли к броду. Хорошо, что Иванов догадался убрать гильзы, когда встречал Середина и Шрамко. Затем осмотрел выносные посты, даже спускался в окопы, оттуда смотрел на Галу и на позиции украинцев.

После обхода, козырнув, он сел в машину, следом за ним уселись сопровождающие, для которых на этом блокпосту не нашлось работы, и колонна внедорожников, развернувшись, пошла к украинскому блокпосту.