Высший пилотаж киллера - Басов Николай Владленович (читать книги без сокращений TXT) 📗
Наконец, когда все уже от них окончательно устали, они проползли пару раз по обоим нашим крышам и сообщили о результатах. Собрание состоялось в гостиной. Присутствовали Аркадия, оба Воеводина, Березанский и я, конечно, как главная причина устроенного шмона.
Главный телефонист, парень с очень худыми, едва ли не прозрачными пальцами выложил на полированный стол три маленьких «жука», из тех что крепятся на длинной игле и работающих как пассивный микрофон, и одно подслушивающее устройство, устанавливаемое к телефону. Причем не на микрофон, конечно, а более сложное и дорогое, то, что ставится в аппарат.
Я вообще-то такие сложные приборы не люблю, их устанавливать всегда довольно долго, нужно многое раскручивать, потом скручивать, и никогда они не работают как следует. Почему-то чем сложнее поставить подслушку, тем чаще ее потом приходится переустанавливать, и снова нужно куда-то проникать, продумывать варианты, отходы…
Потом появились еще два, которые девушка не сразу положила к остальным. По ее словам, один был на служебном пиджаке Воеводина, а последний – в обоях коридора, ведущего в мою комнату.
Я повертел этого «моего» «жука» в пальцах.
– Он мог пробить стену? – спросил я.
– То есть списать разговор, идущий по ту сторону стены? – вежливо поинтересовался длинный, с прозрачными пальцами. Я кивнул. – Думаю, что нет. Хотя…
Он посмотрел на девушку, как, наверное, у них уже вошло в привычку, и ответил более решительно:
– Если у него есть и некоторое виброустройство, то не исключено, что мог. Тут многое зависит от фона, от места говорящего в самой комнате… Это не алгоритмируется.
– Понятно, – как всегда, эксперты ничего не говорят конкретно. А это значило, что следует включать в следственную схему самые плохие варианты.
– Но я хотела бы знать, – голос подала Аркадия, она выглядела не намного лучше, чем ночью, но была причесана и умыта, – как это все попало в мой дом?
Девушка чуть усмехнулась. Полноватый парень с красными щеками пояснил:
– Ну, чаще всего нанимают специального человека. Он залезает в дом и всаживает…
– У них по крыше – сигналка, – негромко предупредила его девушка.
Парень отмахнулся.
– Да заметил я, только эту сигналку пройти – пара пустяков, если на десяток минут обесточить весь дом, или замаскировать проникновение под другие работы, например, кровельные на соседней крыше, или подкупить кого-нибудь…
– Это исключено, – твердо сказала Аркадия.
А ведь умная женщина и должна бы научиться преодолевать ложную гордость, как и ложное достоинство, в интересах дела. Беда, наверное, была в том, что ее дело как раз тренировало эту ложную гордость, заботу о реноме, о репутации не только своей, но и ближайших сотрудников, а значит, кое-что все-таки даже для нее проходило незамеченным.
Ну, ладно, это была моя проблема, и я ею уже занимался. Прошел с Воеводиным до самых ворот, провожая телефонистов, и попросил его, едва он запер замок, чтобы он составил мне два списка – сколько-нибудь странных происшествий за последний месяц и всех персон, попавших хоть на пару секунд внутрь дома. Он покивал головой, попробовал было оправдываться, но я сказал, что это преждевременно, может, дело не в нем, а в ком-то еще, и пошел в гостиную.
Глава 49
Поднимаясь по лестнице на второй этаж, я встретил Воеводину. Она доверительно наклонилась ко мне и прошептала, слегка выпучив глаза:
– Они потрясены. Ждут вас в гостиной.
В гостиной было тихо, Аркадия грелась у огня, Березанский тянул какую-то ядовито-зеленую жидкость из стакана. Так в его представлении должны были вести себя настоящие специалисты своего дела там – в нормальной, правильной, киношно-зарубежной жизни. Лишь чуть позже, по запаху я понял, что он пробовал аперитив.
Кроме аперитива, я разобрал еще один запах – страха. Он проник в эту красивую, уютную гостиную, наверное, вместе с «жучками», но не выветрился, когда их унесли. Страх чувствовался в позе Аркадии и Березанского, в моем нервическом настроении, в том, что теперь никто определенно не мог знать – кто из нас друг, а кто только притворяется другом.
В самом деле, верить теперь было трудно, а это отвратительное чувство. Даже Аркадия понимала, что теперь-то находится под подозрением. Она вполне могла переметнуться и продать собственные секреты. Или могло возникнуть что-то еще, например, ее вынудили… В общем, я просто терялся в догадках.
Дошел даже до мысли, чтобы Шеф срочно поставил «наружку» над дочерью Воеводиных, потому что их семью могли как-то прищемить, а в уплату за безопасность потребовали, чтобы Анатолич понатыкал эти микрофончики сам или впустил кого-то…
Нет, решил я, это исключено. Не он, так Воеводина верит во всесилие своей Аркадии, а значит, попросили бы защиты. Кроме того, они слишком законопослушные, а это значит, не верили во всесилие бандитов и непременно проговорились бы. Искать вражеские подходы к нам следовало как-то иначе.
Потом я понял, что стою у окна и смотрю на дворик внизу, потому что не могу смотреть на тех, кто собрался в этой комнате. И что от этого моего невнимания к ним у них только растет и крепнет паническое, совершенно сокрушительное неверие во все на свете. Поэтому я повернулся и твердо сказал:
– Как бы там ни было, для паники нет причины.
– А для шока? – спросил Березанский. Он налил себе уже вторую порцию зеленого пойла. Не слишком ли он рано начинает? К тому же приехал на машине, погореть может – менты объявили какой-то месячник, как в прежние времена.
– Ну а вы-то что скажете? – спросила меня Аркадия, указывая на кресло недалеко от себя.
Я пожал плечами, сел. Вид у нее был не очень, она как-то поблекла за то время, что я вел это дело. Тяжесть грехов – настоящих или вымышленных – заставляла ее мучиться, высасывала из нее силы. К тому же она за что-то опасалась, как мне казалось, не за свою жизнь.
– Как давно вы делали чистку в своем доме? – спросил я.
– Чистку? Ах, вы имеете в виду вылавливание этих… микрофонов? – Она подумала. – Я проворачиваю эту операцию по просьбе Владлена, – она кивнула в сторону адвоката, – раз в три месяца, не чаще. Последний раз это было… Да, полтора месяца назад.
Это было не так плохо. Хотя в нашем деле и пары дней было достаточно, чтобы погубить не только всю мою заслуженную блатную репутацию, но и расследуемое дело.
– Кого вы можете подозревать в установке «жучков», Аркадия? Подумайте и скажите – кто?
Она задумалась, наморщила даже свой лоб. Потом вздохнула и звякнула колокольчиком. Когда Воеводина вошла в комнату, она попросила совершенно расстроенным голосом:
– Галина, подавайте завтрак.
Березанский, как мне показалось, вздохнул с облегчением. Что ни говори, а доля подозрений падала и на него. Я встал и сказал:
– Пойду вымою руки.
У себя в комнате я пристегнул кобуру и вставил туда замечательную штуку – «пушку», стреляющую резиновыми пулями. Она не убивала, но сила ударов была такова, что почти каждого вырубала с гарантией.
Я и сам не мог объяснить, почему так повел себя. Почему даже тут, в доме, где мне не грозила никакая видимая опасность, решил ходить вооруженным. Наверное, это возникло из-за провала всей моей предыдущей работы. Наверное, я просто потерял ориентировку и, как и было положено, хватался за оружие, прежде чем начать думать.
За завтраком все были настроены так похоронно. Я допивал необыкновенно вкусное какао, когда зазвенел звонок моего сотовика.
Старательно подражая господам из новых клипов, я вытер губы и раскрыл свою коробочку.
– Привет, падло.
Голос был низким, хриплым, почти наверняка сильно измененный.
– Алло, с кем я говорю? – Я заставил свой голос звучать индифферентно.
– Вообще-то, ты молодец. Раскусил, что вы на «стуке». И нашел его. Только вопрос – всю нашел или что-то твои «шестерки» забыли проверить?
Это значило, он хочет, чтобы я нервничал. Обычная тактика людей определенного типа, которым кажется, что они могут управлять всем на свете. Я таких видел много. И именно потому, что им многое удавалось испоганить мне в жизни, ненавидел лютой ненавистью.
