Монастырь - Ширянов Баян (читать книги онлайн регистрации txt) 📗
Вход в здание находился посередине, как раз под центром мозаики. Войдя, Сиволапов повернул направо, прошел да дверь с тугой пружиной и этапники оказались в узком длинном коридоре. Стены здесь, очевидно для разнообразия, покрывала мутно желтая краска. На них был наклеены плакаты, призывающие мыть руки перед едой и споласкивать фрукты в проточной воде. Даже если исключить всепроникающий запах медицины, уже по ним одним можно было определить, что зеков привели в санчасть. Эту догадку подтвердил и мужик в белом халате, проскользнувший из одного кабинета в другой.
Шнырь тоже скрылся за какой-то дверью и вскоре вернулся:
– Проходим по одному.
Очевидно, стояние в очереди в этой зоне являлось одним из основных занятий арестантов.
Дверь во врачебный кабинет все время оставалась полуприкрытой и было слышно почти все, что там происходило. И опять вопрос был стандартным:
– Жалобы есть?
Лишь ответы на него отличались разительно. От гордого «Все в порядке» до «Ой, доктор, у меня это… И то… И другое…». Николай узнал очень много нового про своих соседей. У одного оказались камни в почках, у другого воспаление суставов, у третьего была патологическая ненависть к любым металлическим изделиям. Зеки изгалялись как могли, лишь бы заполучить в личное дело запись о том, что им нужна работа полегче. Врач все это выслушивал и, не утруждая себя даже внешним осмотром, резюмировал:
– Здоров. Следующий.
Кулин, тоже ответил: «Жалоб нет.» за что и получил равнодушный взгляд лепилы.
Но на этом путешествие по зоне не кончилось. Сиволапов привел этапников в карантинку, и сказав, чтобы все взяли банные принадлежности, повел в обход этапки. Помывочное помещение располагалось в том же корпусе, но мыться зеков повели не сразу. Сперва все посетили парикмахерскую, где двое стригалей быстро оболванили этапников. Машинки были ручные, густо смазанные машинным маслом, и после них от оставшейся короткой щетины исходил странный запах.
Пока парикмахеры работали над снятием волосяного покрова, те, кто уже прошел эту процедуру, вставали в очередь к двери напротив. Там оказалась настоящая фотомастерская. Фотограф из зеков делал с каждого по два кадра, фас и профиль.
После съемки Сиволапов вновь построил этапников, которые из-за потери шевелюры никак не могли узнать друг друга, и наконец повел мыться.
Зеки разделись, сложив свои новенькие робы. И разобраться где чья можно было лишь по трусам и носкам, лежащим сверху. Лишь эти предметы одежды имели какую-то индивидуальность в том сером мире, куда попали эти люди.
Баня оказалась достаточно чистым помещением. Кафельный пол, деревянные решетки, чтобы случайно не оскользнуться, скамейки, шайки на них. И все это без той удушающей хлорочной вони, которая постоянно сопровождала мытье в тюрьмах.
– Эти два рожка – для пидоров. – предупредил шнырь, показывая места у самого входа. Впрочем, никто по своей воле туда бы и не встал. Из двери сквозило и риск простудиться моясь там был выше, чем в других местах.
Этапники разобрали куски неизменной сыроватой «хозяйки», расположились на скамьях, одни встали, без этого уж никуда, в очередь набирать воду в жестяные шайки, другие плескались под струями душей. Лишь здесь Николай смог как следует рассмотреть своих новых соседей. Развитой мускулатурой, на что в первую очередь обратил внимание Кулин, здесь мог похвастаться лишь один парень. Все прочие являлись носителями животов, отвислых ягодиц, дряблой кожи, прыщавых спин, все это в комплексе, или по частям. Сразу было видно, что почти никто из арестантов не вел на воле здорового образа жизни.
Некоторые, особенно молодые пацаны, уже успели разукрасить себя татуировками. Этих сюжетов Николай вдоволь насмотрелся в тюремных банях. Финари, кастеты, волыны, двиги, стиры, колючка и голые сексапилочки повторялись в разнообразных сочетаниях. Среди тюремных, попадались и армейские: ГСВГ, ВДВ и прочие рода войск. И те и другие отличались толстыми грубыми линиями, колоты были «пешнёй», изготавливавшейся из швейной иглы, и сильно рознились от наколок, сделанных с помощью «машины».
Сидя в Бутырке, Кулин с трудом смог преодолеть соблазн разукрасить себя. У него на глазах сокамерники жгли резину, собирали копоть на стекло, вытащенное из рамы, соскабливали ее и, смешав с сахарным сиропом, загоняли под кожу. Вся хата принимала участие в обсуждении рисунков, отвергая одни, соглашаясь с другими, которые, по мнению потюремщиков соответствовали некоему воровскому закону, о котором они, первоходочники, имели лишь некое смутное представление.
Все это Николай живо вспомнил, разглядывая татуированные тела.
Споро вымывшись, Кулин вышел из бани. Пока он вытирался, напяливал робу и сапоги, за ним наблюдали два незнакомых зека с бирками шестого отряда.
– Слышь, мужик… – позвал один из них. Николай лишь повернул голову:
– Чего?
– Да подойди, ты. Не переломишься!
– Тебе надо, ты и подходи. – отвернулся Кулин.
– Этапник, а борзый! – усмехнулся второй.
– Ты разборку видел? – перешел к делу первый.
– Какую?
– Да тут один из ваших Мухе хлебало расквасил.
– А, – Николай махнул ладонью. – Это я был.
Любопытствующие зеки тут же притихли. Но их вниманием тут же завладел еще один окончивший помывку. Этот безропотно подошел на оклик и вся троица тихо поговорила. Такая же сцена повторилась еще несколько раз, до тех пор, пока пришлые не уяснили для себя всей картины происшедшего.
Они не торопясь пошли к выходу. Поравнявшись с Николаем один из них остановился и, глядя в потолок, едва слышно произнес:
– Тобой Крапчатый интересуется… Смотри…
– Кто это? – так же тихо спросил Кулин.
– Пахан зоны. – ответил зек и зашагал за своим приятелем.
Внимание пахана зоны не сулило ничего приятного. И, хотя Николай был уверен в своей правоте, вполне возможно, он, по незнанию, нарушил какой-то из неписаных законов этого лагеря и теперь его ждет суровая расплата.
Вымытых этапников опять повели в карантинку. Там Сиволапов объявил:
– До ужина все.
– А обед?
– Кишкоглоты в пролете! – развел руками шнырь и попытался скрыться за дверью.