Тюрьма особого назначения - Горшков Валерий Сергеевич (читать книги .txt) 📗
– А что случилось с гонцом, которого отправил в Афины погибший настоятель? – словно очнувшись ото сна, спросила Анжелика. – Он передал письмо греческому священнику? Или его… того…
– Или, – кивнул Глеб. – Но, слава богу, не на территории России, а где-то в Польше. Письмо попало в руки местной полиции, и они, посадив монаха в тюрьму, переправили его в Варшаву, так как никто из них не умел читать по-церковнославянски. А именно на этом языке и было написано письмо. В то время все европейцы пребывали в страхе перед свершившимся в России большевистским переворотом, поскольку новая власть уже успела продемонстрировать всему миру свою кровавую сущность. И человек из этой страны, спешащий с письмом куда-то в Грецию, естественно, вызывал определенные подозрения. В Варшаве тоже не смогли разобрать письмо: специалист по церковнославянскому языку установил, что оно написано каким-то очень интересным кодированным слогом и понять его содержание, кажущееся полной абракадаброй, он не может. Единственное, он разобрал, что речь в нем идет о каких-то спрятанных сокровищах. Этот факт подхлестнул энтузиазм чиновников, и они во что бы то ни стало решили докопаться до истины. Каким образом они планировали после расшифровки добыть спрятанные где-то в чужой враждебной стране ценности – не так важно. Для начала нужно было хотя бы с точностью установить, где они находятся…
– Как я понимаю, у них ничего не получилось, – скорее утвердительно, чем вопросительно, сказала журналистка.
– Совершенно верно, – согласился Глеб. – В конце концов письмо положили в архив, откуда оно было похищено во время Второй мировой войны, когда гитлеровцы оккупировали Польшу. И вот, спустя много десятков лет, оно, целое и невредимое, обнаружилось в государственном архиве Германии, в Берлине! – Глаза Глеба азартно заблестели. – И я, уже будучи немного в курсе истории о пропавших монастырских сокровищах, вдруг вижу его собственными глазами! Представляешь себе, что я почувствовал?!
– Невероятно… – прошептала Анжелика. – И что, оно, это письмо… у тебя?
– Нет. Никто не позволил бы мне вынести документ из здания архива. Но мне удалось договориться с работником секции, и он снял с него ксерокопию, за что пришлось заплатить пять сотен баксов!
– Все, что ты мне сейчас рассказываешь, больше похоже на сюжет приключенческого романа, чем на правду, – заставила себя улыбнуться девушка. – А как ты сам-то определил, что перед тобой именно письмо настоятеля Спасского монастыря, а не что-то другое?
– Ну, как-никак я был лучшим студентом на своем факультете! – с ироничной напыщенностью ответил Глеб и почесал начинающий обрастать щетиной синеватый подбородок. – И умею довольно бегло читать по-церковнославянски. Главное, однако, состояло в том, чтобы расшифровать письмо, и вот на последний, весьма существенный, штрих, которого так недоставало для полноты картины, у меня ушло больше года. Лишь относительно недавно я поставил жирную точку в этом деле и сейчас с полной ответственностью могу сказать, что знаю, в каком именно месте на территории монастыря, ныне превращенного в тюрьму для пожизненно заключенных, находятся спрятанные покойным настоятелем предметы церковного культа стоимостью, как я думаю, несколько миллионов долларов! – не без гордости подвел черту историк. – Осталось только поехать и взять их!
– Легко сказать, – усмехнулась журналистка. – Попади сначала в эту тюрьму да объясни все какому-нибудь полковнику в красных погонах. А после этого гляди в оба, чтобы он не «кинул» и не «пришил» тебя, как ненужного свидетеля и компаньона, и не забрал все, как ты выражаешься, народное достояние в личное пользование!
– Такой исход вполне возможен, – согласился с доводами Анжелики Глеб и нахмурился. – Надо будет скрупулезно продумать весь механизм реализации плана по извлечению клада настоятеля из этой тюряги… Согласно закону все найденное должно отойти православной церкви, но поскольку территория тюрьмы находится в ведении государства, то на найденные ценности распространяется закон о премиальных в размере двадцати пяти процентов нашедшему лицу. А это будет более чем внушительная сумма, уверяю тебя!
Глеб почти ликовал, и это чувство передалось и Анжелике. Она действительно была бы рада, если бы у него все в конце концов получилось.
– Я не мог заявлять о находке в государственные органы до тех пор, пока не расшифровал письмо и точно не убедился в своей правоте. Но для того чтобы нас с коллегой, как ты выразилась, не «кинули» и не «пришили», надо все делать с умом. Впрочем, это уже детали…
Неожиданно Глеб обнял девушку за плечи, притянул к себе и поцеловал. Анжелика ответила ему мягким движением губ и языка, но чувствовалось, что она все еще находится под действием услышанной от него невероятной истории и ее мысли занимает другое.
– Представляешь, скоро я буду обладателем целого состояния!.. – прошептал Глеб, с обожанием глядя в глаза девушки. – Поможешь мне грамотно им распорядиться?
– Для начала приготовься к тому, что тебя выгонят с твоей замечательной работы в Клубе искателей сокровищ! – уклонилась от прямого ответа Анжелика. – Неужели ты думаешь, что эти господа равнодушно отнесутся к тому, что один из их сотрудников не сообщил им о найденном кладе?
– Ничего, я это как-нибудь переживу, – усмехнулся историк. – И скорее всего в финансовом отношении ничего не потеряю, а даже наоборот. Так ты не ответила на мой вопрос… Поможешь потратить честно заработанные деньги?
– Глеб, мы еще так мало друг друга знаем! – с мягким укором сказала девушка, театрально надув губки.
– Так никто не мешает нам узнать друг друга поближе, – прошептал Глеб, снова целуя ее.
Его руки медленно двинулись вдоль изгиба ее узкой талии, плавно поднимаясь вверх и уже касаясь кончиками пальцев обтянутой эластичной тканью упругой груди, но в следующую секунду Анжелика отстранилась, некоторое время молча смотрела в горящие возбуждением карие глаза Глеба, а потом спросила:
– Скажи… ксерокопия письма священника сейчас находится здесь, в твоей квартире?..
Глеб безмолвно кивнул.
– Ты не мог бы мне ее показать? – чуть слышно прошептала девушка.
Глеб удивленно вскинул брови и посмотрел на Анжелику с недоумением.
– Просто я действительно хочу убедиться, что это не байка. Нет, не подумай, что я тебе не поверила, но… Ужасно хочется взглянуть! Можно, а?! – Глаза журналистки смотрели на Глеба так умоляюще, что он не смог отказать.
Глеб встал с дивана, подошел к висящей на стене, напротив окна, картине – копии бессмертного шедевра Саврасова «Грачи прилетели» – и осторожно снял ее с вбитого в стену гвоздя. Выдвинул один из ящиков письменного стола, вынул оттуда отвертку и принялся отгибать находящиеся с внутренней стороны позолоченной деревянной рамы тонкие рейки. Между холстом и подрамником находилась тонкая прозрачная папка с несколькими листами стандартного формата. Глеб аккуратно положил разобранную картину на плетеное кресло, достал из папки два листа, пододвинул к дивану журнальный столик, разложил на нем документы и сел рядом с Анжеликой.
– Вот, смотри, – указал он пальцем на ксерокопию письма, – это написано рукой последнего настоятеля монастыря, отца Амвросия. А этот, отпечатанный на компьютере текст – точный перевод, сделанный по моей просьбе питерским профессором Роговым, единственным, можно сказать, специалистом по старославянской тайнописи. Уникальный человек и потрясающий ученый, мне повезло, что я его разыскал! – Анжелика вдруг оторвалась от разглядывания документов и перевела на Глеба испуганно-вопросительный взгляд. – В чем дело, малыш?
– Ты уверен, что этот уникальный человек, узнав, где спрятаны монастырские сокровища, не захочет организовать свою игру?
– Если бы ты имела удовольствие с ним общаться, то не стала бы задавать такой вопрос. Ко всему прочему, профессору Рогову уже под восемьдесят. В таком возрасте, тем более если у тебя никогда не было ни семьи, ни детей, а единственной и постоянной любовницей, удовлетворяющей все страсти, являлась работа, вряд ли думают о деньгах. Старику вполне хватает его пенсии. Когда я предложил ему деньги за перевод, он только улыбнулся и сказал: «Когда найдете эти сокровища, привезите мне их фотографии. Думаю, такого вознаграждения будет вполне достаточно».
