Право выжившего - Рясной Илья (читать книги бесплатно полностью без регистрации txt) 📗
Бандит при зачистке быстро скидывает автомат и превращается в мирного жителя. Он с готовностью ругает Дудаева и заверяет в любви к России. Пока не стемнеет. А там — снова за автомат.
Дом осмотрен. Проверен паспортный режим. Подозрительные задержаны и ждут отправления в фильтрационный пункт. Следующий…
В одном из дворов Косарева и его бойцов встретили автоматным огнем. Среди бандитов затесался тот самый афганский моджахед, душа которого сейчас готовилась к встрече с сатаной.
— Подох, — собровец ткнул «духа» носком ботинка.
— Отвоевался.
С северной окраины донеслись выстрелы. Последние. Зачистка заканчивалась. На улицы вылезали воющие, галдящие, кричащие, рвущие волосы и сыплющие проклятия женщины. Скоро появится телевидение, и вечером на экранах будет показан очередной репортаж о борьбе «федералов» против мирных жителей, среди которых окажутся все без исключения боевики. У Косарева была заветная мечта — пристрелить какого-нибудь журналиста. И не у него одного.
На земле были разложены трофеи — автоматы, два пулемета, цинки с патронами. А так же несколько бандитских трупов — неуправляемая ракета накрыла школу, являвшуюся штабом местной банды.
— Ничего, заживет, — приговаривал фельдшер, перевязывая сипло дышащего солдатика внутренних войск.
— Я в порядке, — хрипел солдат.
Все, мероприятие завершено. Группа МВД — собровцы, омоновцы, оперативники и ППСники, пропыленные, прожженные войной загружались на БТР и отправлялись на базу…
Чечня конца августа девяносто пятого. Война и мир — дико перемешанные, перекрученные до абсурда, как картина какого-то крутого авангардиста. Боевые действия шли несколько месяцев, а в правительстве слышались угрозы — в случае чего введем чрезвычайное положение. Беженцы тысячами стремились прочь от бандитов и артиллеристских канонад. И вместе с тем шла бойкая торговля на рынках. Восстанавливали разрушенные и строили новые дома рабочие со всех концов России. А рядом заходили на боевой вираж «Крокодилы», прессовали землю гусеницами танковые колонны, щерились стволами блокпосты.
Колонна на небольшой скорости двигалась к городу. Косарев сидел на броне, постукивая пальцами по автомату. За БТРами так же неторопливо тащились машины — грузовики, «Жигули», иномарки. Приучены — боевую технику не обгоняют.
Это может быть оценено как враждебный акт и наказано пулеметным огнем.
Вот и Грозный. Окраины города более-менее целые, а центр похож на военный Сталинград. Здесь каждая пядь полита российской кровью. Здесь российские солдаты в очередной раз вспомнили, что такое стоять до конца, и были захвачены одной мыслью — не отступить, в крайнем случае, если не повезет, взять на тот свет как можно больше врагов. Здесь были разгромлены отборные дудаевские части и взломана оборона, готовившаяся несколько лет, когда каждый дом превращался в крепость, когда между подвалами были прокопаны подземные ходы, дававшие возможность «нохчам» (так называют чеченцев) возникать как из-под земли в любой части города.
У ворот расположения ГУОШа (группы управления оперативного штаба) Толик Палицын — капитан из Смоленского СОБРа — стоял в окружении замызганных чеченских детишек, галдящих:
— Русский полицейский. Дай есть. Мы голодны. Толик раздавал хлеб и консервы из своего не такого уж богатого пайка. Возле расположения подразделений МВД и армии постоянно толпились гражданские все с теми же просьбами — дайте хлеба.
— Ну как? — спросил Палицын.
— Зачистили, — махнул рукой Косарев. — Нормально…
За обыденными заботами близилась ночь. Группа управления располагалась на территории бывшей пожарной школы. Когда-то здесь вышагивали на строевой подготовке курсанты, приводились занятия. Все в прошлом. Сегодня стоят во дворе вагончики, защищенные от пуль бетонными плитами и прикрытые маскировочной сетью — тут живут собровцы. Пустые, без стекол окна трехэтажного здания прикрыты мешками с глиной, и из-за них смотрят угрожающе стволы пулеметов. Ныне пожарная школа — крепость. Крепость неприступная.
С наступлением темноты началась привычная, ставшая обыденной музыка грозненской ночи. Со стороны лесополосы, водонапорной башни, Старопромысловского шоссе заколотили снайперы.
Чуткий сон. Снова, как в Афганистане, Косарев готов был в секунду проснуться и вскочить на ноги. Он ворочался на кипе матрасов, настеленных на пол.
— Работенка, мужики.
Посреди ночи этими словами разбудил всех заместитель начальника ГУОШа по криминальной милиции — плотный, с пышными усами полковник МВД.
— Дудаева брать? — послышались сонные прибаутки.
— Басаев Кремль захватил?
— Нет, просто к Черномырдину в гости зашел, а все переполошились…
— Завод «Красный молот», — сказал полковник, — «нохчи» заняли.
— Рядом с комендатурой?
— Точно, — кивнул полковник.
— Обнаглели, сучьи дети, — покачал головой Косарев.
— По машинам, — приказал полковник. — На все про все десять минут…
С кряхтеньем ребята поднимались, натягивали кроссовки. Омоновскими, с высокой шнуровкой, ботинками — этим изобретением какого-то безымянного вредителя пользоваться перестали давным-давно. Собровцы (в отличие от солдат) по привычке бронежилеты не брали — снайперы лепят в голову или подмышку, а движения бронежилетсковывает, замедляет, в когда припрет — потерянных секунд может не хватить. Некоторые повязывали шеи и головы платками — не для пижонства, не для того, чтобы походить на пиратов. Пыль и жара, пот течет по лицу, въедается в глаза. Тут платок и помогает.
Ночная пора — время «нохчей». «Мирные жители» превращались в снайперов, гранатометчиков, доставали из тайников оружие и лупили кто по чему мог — по комендатурам, по расположениям воинских частей, по блокпостам. В основном били без всякого результата, но эффект достигался — они напоминали о своем присутствии, давили на психику солдат и жителей, как бы напоминали: «Мы не ушли. Мы всегда маячим за вашими спинами — черными, готовыми к смертельному броску тенями».
Заспанный, спокойный, индифферентно относящийся ко всему, пузатый общевойсковой полковник — комендант района — обвел равнодушным взором прибывших на трех БТРах бойцов МВД.
— Чего это вы? — осведомился он.
— Нам сообщили, что «нохчи» завод взяли, — сказал полковник МВД. — Ложная тревога?
— Почему ложная? — пожал плечами комендант. — Ну, взяли.
— Принимайте командование группой, — кивнул полковник. — Будем освобождать.
— Не-а, мы так не договаривались.
— То есть?
— Не буду. У нас с «чичами» договор о ненападении.
— Что ?! — не поверил своим ушам полковник.
— Мужики, у меня вокруг комендатуры шесть постов: четыре моих, и два — омоновских. Мои посты «чичи» не обстреливают. А у омоновцев договора нет — вот по ним и палят. Мне с ними ссориться не резон. Вам надо — вы и освобождайте завод.
— Та-ак, — протянул полковник МВД.
— Мне этот завод без надобности. Все равно там ни одного цеха целого не осталось. И солдат своих гробить мне без резона…
— Ах ты крыса, — Косарев двумя пальцами презрительно оттянул пуговицу на выглаженном не по местным условиям кителе коменданта. — Тебя первого в расход пускать надо.
— Что вы себе позволяете? — приосанился комендант, вспомнив неожиданно о своих погонах и должности.
— Я забираю ваших людей, — сказал полковник МВД.
— Нет, это не…
Косарев выразительно положил руку на рукоятку автомата и одарил коменданта таким взором, что у того вдруг нервно дернулась щека.
— Тебе, афганец, командовать, — сказал полковник МВД Косареву.
— Это можно, — кивнул тот.
Комендатура размещалась рядом с заводом, где сейчас хозяйничали чеченцы. Зачем им понадобился этот завод? Скорее всего все для того же — для бандитского понта. Мол, вот вам цена заявлений о контроле над городом. Трепите языком, а между тем пусть горят нефтехранилища, взрываются заводские корпуса, осыпаются расположения федералов стальным дождем.
Полковник, Косарев и капитан из комендатуры выбрались на крышу ближайшего здания и через прибор ночного видения рассматривали вражеский бастион.
