Кровавый реванш - Воронин Андрей Николаевич (бесплатная регистрация книга TXT) 📗
«Теракт… Значит, самолет, скорее всего, взорвали, так как обломки разбросаны на большой площади, – размышлял Забродов, возвращаясь в кабинет. – 92 жизни оборвались в один миг, и среди погибших – Фемидин».
Вечером, придя домой, Илларион принял душ, быстро поужинал рыбными консервами, а затем устроился на диване, прихватив несколько газет, купленных вчера. Он хотел отвлечься от тягостных мыслей о трагической гибели Виктора Степановича, с которым успел подружиться.
Забродов взял первую попавшуюся газету и пролистал ее. Затем принялся за вторую, третью… Глаза скользили по заголовкам. Иногда он останавливался и бегло читал статью, которая его заинтересовала. Вдруг Илларион отложил в сторону очередную газету и вернулся к первой, потом ко второй. Он положил три газеты рядом. В каждой из них была опубликована небольшая статья о путешествии в Грецию. Авторы в статьях были разные, но в каждой из них было одно и то же, словно написанное под копирку, предложение: «Посейдон – второй сын Кроноса и Реи». Забродов наморщил лоб. Без сомнения, это был шифр, некая команда к действию. «Стоп! Теракт, разбившийся самолет, 92 трупа, шифрованное послание в газетах, предупреждение Фемидина, – промелькнуло в голове Иллариона. – Не исключено, что все это связано в единую цепь событий. Так, думай, Забродов, думай! Кронос – младший сын бога Урана (неба) и богини Реи (земли). Небо, земля, разбившийся самолет. Сначала Кронос был богом земледелия, персонифицирующим время (Хронос – от древнегреческого «время»). То есть время что-то совершать, – Забродов почесал затылок. – Рея, насколько помню, просто мать многочисленных богов и богинь. Хронос – время. Так, номера страниц. Бортовой номер самолета был 36, и страница первой статьи – 36. Дальше… Самолет разбился около часа дня – статья на странице 13. Надо же! Это уж слишком много для случайных совпадений. И третья статья на странице 3. Но что означает три? Возможно, число исполнителей».
Илларион думал несколько часов, однако так и не нашел ответа на этот вопрос. Но было совершенно очевидно, что это шифр – сигнал к действию. Из последнего разговора с Фемидиным следовало, что он вплотную приблизился к кому-то в АСБ. Не потому ли его уничтожили? Боже, убили 92-х, вернее 91-го человека, чтобы устранить одного. «Да, Забродов, попал ты в переделку, – обратился к себе вслух Илларион, а затем подумал: – Это, пожалуй, будет покруче операции под Джелалабадом. Да, но, как и тогда, главное – голова, правильная оценка ситуации. Надо завтра обязательно доложить обо всем Асташеву. Все по инструкции, субординация, как говорится, и в Африке субординация».
На следующий день Забродов постучал в дверь кабинета Асташева.
– Можно, Федор Максимович? Я по важному делу.
– Конечно, заходи, Илларион, присаживайся, – оторвавшись от кипы документов, сказал Асташев.
Забродов присел напротив.
– Ну что там у тебя, Илларион?
– Дело серьезное, Федор Максимович.
– Выкладывай, – внимательно посмотрев на сотрудника, сказал Асташев.
– АСБ нужно провести собственное расследование гибели Фемидина, – твердо произнес Забродов. – Точнее, его убийства.
– Мы получили доклады МЧС, ФСБ, из которых следует, что самолет был взорван. Это террористический акт. Все факты свидетельствуют об этом. Так что придумывать каких-то демонов, Илларион, не стоит.
– Не все так однозначно, Федор Максимович, – возразил Забродов.
– У тебя имеется нечто конкретное, на основе чего ты делаешь вывод, что некто убил Виктора Степановича?
– Сейчас поясню, – Илларион извлек из кожаной папки газеты.
– Что это? – недоуменно спросил Асташев.
– Центральная российская пресса.
– Да, но какое отношение имеют газеты к предполагаемому тобой убийству Фемидина? Что-то я не понимаю, Илларион.
– Дело вот в чем, Федор Максимович, – Забродов разложил перед Асташевым газеты со статьями о Греции и пересказал свои умозаключения, сделанные накануне.
Выслушав Иллариона, Асташев спросил:
– Знаешь, Забродов, у тебя блестящий ум. Но, по-моему, в данном случае ты впал в иллюзию, создал в уме некую вымышленную ситуацию. Так иногда бывает с молодыми, прости, новыми сотрудниками АСБ. Много информации, колоссальные умственные нагрузки, к которым нужно адаптироваться, так же как к физическим. Все это создает огромное напряжение, иногда приводящее к сбою. Мы нередко подмечаем такое. Сотрудник начинает видеть проблему на ровном месте. Я, конечно, доложу Родионову, мы подумаем. Но, уверяю тебя, это простое совпадение.
– Но…
– У тебя еще что-то есть?
Забродов хотел рассказать о встрече с Фемидиным в ресторане «Забава» накануне его командировки в Новосибирск, но в последний момент передумал. Ведь Фемидин хоть и собирался рассказать что-то важное, но не успел. Это был просто частный разговор. Каких-либо серьезных фактов из него Илларион не почерпнул.
– Да нет, кроме этих статей о Греции, мне пока больше нечего показать и рассказать, – поспешил ответить Забродов.
– Илларион, ты сказал слово «пока». Ты что, собираешься еще что-то копать? – усмехнулся Асташев. – Пойми, это просто статьи о Греции. Ну да, так уж получилось, что они вышли в один день, – сказал Федор Максимович и, поднявшись с кресла, прошелся по кабинету. – На мой взгляд, еще раз повторяю, это просто совпадение. Так бывает.
– А я считаю, что слишком много совпадений, – покачал головой Забродов. – Слишком много, чтобы быть случайностью.
– Мой тебе совет, Илларион, – остановившись напротив Забродова, произнес Асташев, – не трать время впустую, возвращайся к работе, тем более что ее у тебя сейчас очень много. Занимайся своими проблемами, а я подумаю насчет этих греческих статей, – улыбнулся Федор Максимович, хлопнул Забродова по плечу и снова опустился в кресло. – Словом, сконцентрируйся на своих профессиональных задачах, для тебя это сейчас самое важное. Договорились?
– Я могу быть свободен? – встал со стула Забродов.
– Да, безусловно. И вот еще что, – продолжил Асташев, – работай спокойно и поменьше задумывайся о посторонних вопросах. Твою информацию я проанализирую и перепроверю. В общем, это уже моя компетенция.
– Понятно, Федор Максимович, – сказал Забродов и вышел.
На первом этаже АСБ располагалась просторная столовая для сотрудников центра. Разнообразное меню, вкусная калорийная пища, прекрасное обслуживание – и все бесплатно. Словом, сотрудникам АСБ были созданы все условия для эффективной, плодотворной работы. Группа «В» обедала за одним столом.
– Интересно, кого сейчас назначат руководителем нашей группы вместо Фемидина? – задала вопрос коллегам Наталья, отхлебнув кофе.
– Нам-то что, ведь работы от этого меньше не станет, – обронил Макс.
Забродов молчал, занимаясь отбивной.
– Жаль Фемидина, классный был мужик, – вздохнул Макс.
– А у вас есть какие-нибудь мысли по поводу гибели Виктора Степановича? – как бы вскользь обронил Илларион.
– В смысле? – удивилась Краснова.
– Просто предполагаю, теракт это или еще что-то могло случиться?
– Думаете, кто-то мог убить Фемидина? – понизив голос, спросил Макс. – Убить одного, не считаясь еще с девяноста одной жизнью. Нет, Илларион, если бы его хотели убрать, нашли бы, пожалуй, способ попроще. Это теракт.
– Я тоже так считаю, – взглянув на Забродова, сказала Наталья. – Яды, пистолет с глушителем, подстроенный несчастный случай, имитация самоубийства… Вариантов много. Зачем взрывать самолет с пассажирами ради всего лишь одного из них?
– Скорее всего, вы правы, – ответил Илларион, а сам подумал: «Возможно, именно поэтому и выбран в качестве способа убийства Фемидина взрыв самолета с пассажирами на борту. В России теракты, к сожалению, сейчас не редкость. Кто будет задумываться, искать чего-то. Самолет взорвался, концы, как говорится, в воду, и все шито-крыто».
– Ты просто подавлен, Илларион, как и все мы. Фемидин был замечательным человеком. Я тебя прекрасно понимаю, – сказала Наталья и посмотрела в глаза Забродову.
