Час дракона - Зайцев Михаил Георгиевич (читать бесплатно книги без сокращений .TXT) 📗
– Могу. Дрался я в этой жизни много и успешно, вот и назвали люди.
– Каратист, что ли?
– Верно, каратист. А если правильно говорить, то каратека. Черный пояс.
В глазах у Центрового блеснула злая искорка. Ура! Я выбрал правильный психологический ход. Настоящие боксеры-спортсмены в большинстве своем каратистов не жалуют и никогда не упускают случая набить им морду. Каратеки в нашей (да и не в нашей тоже, чего греха таить!) стране на девяносто процентов сплошные пижоны, все больше философствуют, а тренируются так себе. Их спортивно-оздоровительная физкультура не идет ни в какое сравнение с серьезной подготовкой боксеров-профи. А посему исход схватки боксер – каратека почти всегда предрешен.
– Пацаны, давайте по понятиям разберемся… – снова попытался взять слово Серый, но получил от Усатого ногой в живот, согнулся и тоскливо замолчал.
– Слушай, Кулак, – продолжил Центровой, – давай с тобой подеремся. Один на один. Я против тебя. Кто победит, за тем и Кольцевая.
– Я бы с радостью, но я вопросов, за кем что числится, не решаю. Я человек маленький.
– Скажи лучше честно, что зассал.
– Нет, отчего же сразу зассал? Хочешь, давай подеремся. Если моя возьмет, ты… Хотя ты уже не сможешь… Кто-нибудь из твоих позвонит вашему основному, и пусть они решают вместе с нашим Батей, как дальше жить. Договорились?
– Догомонились!
– Землячок, а не получится так, что я тебя завалю, а мальчики твои за это на меня сильно осерчают?
– Не писай. Кулак! Западло им честную сделку ломать.
– Очень хорошо! Значит, договорились: как только ты скопытишься, меня и моего друга сразу же отпускают, да?
– Да-да! Хватит языком чесать, давай начнем.
А погода стояла великолепная! Лето в самом разгаре, солнышко в зените, птички поют, травка зеленеет…
Пленившие нас с Серегой ребятки шустро очистили полянку от сучковатых веток, бутылочных осколков и прочего мелкого мусора, после чего вольготно рассеялись по краям, развалились на мягкой траве, закурили.
Я и мой спарринг-партнер вышли на середину. Я остался в чем был: кроссовки, джинсы, футболка. Центровой же рубаху снял и, голый по пояс, разминался, поигрывая мускулами.
– Ну начали, что ли? – предложил я.
– Давай, – кивнул боксер, принимая характерную стойку.
Давай так давай! Встаю в «позицию воздуха». Ноги широко расставлены, руки разведены в стороны, ладони открыты. Вот он я – весь перед тобой, бей – не хочу. И он ударил. Нокаутирующий апперкот в подбородок. Не меняю позы, отклоняюсь назад, кулак пролетает мимо. Следующий боксерский удар – прямой в солнечное сплетение. Простой смертный от такого тычка сразу же докажет, что он действительно смертей. Я – другое дело. Принимаю удар на грудь, одновременно бью обоими растопыренными ладошками по лопоухим ушам своего противника. Не очень сильно. Так, чтобы оглушить, а не убить. Он подобного финта не ожидает. Он уверен в своем прямом с правой, привык, что боксерский мешок после подобного удара отлетает далеко вперед, так что можно успеть до его возвращения сделать пару вздохов, помнит, как коллеги-спортсмены, получив от него коронный прямой в корпус, падали на канаты, но я-то не боксерский мешок и не спортсмен! К тому же стою я не просто так, а в «позиции воздуха»…
Фокус прост: я не подставлялся под удар, а как бы сам ударил своей грудью летящий навстречу кулак. Ладошками по ушам тоже надо бить умеючи. Нужно собрать ладонь лодочкой и во время контакта с целью резко растопырить пальцы – эффект будет в прямом смысле потрясающим…
Моего противника слегка пошатывало. Наверное, сейчас у него пред глазами летали черные мухи, а в ушах жужжали комары.
– Вот почему меня называют Стальной, – изрек я, обращаясь к притихшей публике. Вышел из боевой стойки, демонстративно повернулся к противнику спиной. Оглушенный боксер бросился на меня, честно признаюсь, неожиданно. Оклемался на удивление быстро, молодец! Но я успел почувствовать затылком его движение. Помог третий глаз.
В Гималаях третьим глазом называется область в районе переносицы, там, где, согласно учению йогов, находится чакра аджна. Мой дед учил меня, что третий глаз расположен у человека на затылке. Якобы раньше у людей там действительно был самый настоящий глаз, но в процессе эволюции он исчез, однако остались рудиментарные нервные окончания и их можно развить, научиться «видеть» затылком. Я учился долго, упорно и очень старательно. Как известно, и зайца можно научить играть на барабане, если учить правильно. Меня учили правильно…
Я развернулся на пятках, выбросил вперед руку. Предплечьем блокировал удар в лицо и послал свой кулак точно в нос противнику.
Когда я отдернул руку, носа у Центрового уже не было. Вместо носа посередине физиономии красовалась огромная красная клякса с белыми вкраплениями раздробленных хрящиков.
– А вот поэтому меня называют Стальной Кулак!.. Чего вы сидите? Вашему шефу срочно нужно в больницу, а вы разлеглись тут на травке, рты пораскрывали!.. Пошли, Серега, нам с тобой тоже пора…
Соратники побитого боксера деловито засуетились. На нас с Серым старательно не обращали внимания. Я их понимаю. С одной стороны, гнусно чувствовать свою команду побежденной, с другой – страшно. Меня боятся. Выстрелить в спину западло, а драться на равных слабо.
– Чего притих, Серега?
– Мне говорили, что ты крутой. Тихий рассказывал, но я не въехал. Прости, Стальной, я тебя не за того держал, наезжал не по делу…
– Не шестери. Серый! Я не крутой. Крутые – это те, кто в авторитете, а я рядовой боец, такой же, как и ты.
– Ну да! «Такой же»! А то я не видел, как ты ихнего бугра разукрасил. Как в кино. Тихий нес, будто ты у него на глазах десяток бакланов положил, теперь верю.
– Не десяток, а всего лишь троих. К девке пристали, трахнуть хотели. Мы с Тихим мимо шли, одного я, наверное, пришил, он на меня с пером кинулся, его же перышко я ему в глаз и вставил.
– Страшный ты. Стальной, – как-то по-детски потупившись, очень тихо произнес напарник Сергей. И куда только подевалась его обычная хамоватость? – Зверюга ты…
– Я не страшный, я справедливый. А то, что зверюга я, это точно подмечено. С волками жить – по-волчьи выть. Слыхал такую поговорку?
