Морской охотник - Зверев Сергей Иванович (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации TXT) 📗
Он перекатился и оказался в полушаге от еще одного автоматчика. И прежде чем не ожидавший этого японец успел что-нибудь предпринять, что было сил шарахнул его кулаком в грудь. Но это был его последний подвиг — мгновеньем позже тот, на кого он бросился первым, четко ударил его ребром ладони по шее прямо над ключицей. Перед глазами Калинина потемнело, и он потерял сознание.
Убедившись, что все трое русских моряков больше не способны оказывать сопротивление, Като, первый помощник Яманиси, бывший тут главным, вытащил из кармана три одноразовых пластиковых шприца с защитными колпачками на иголках. Като по очереди наклонился над каждым из русских и сделал им по уколу. В шприцах был яд рыбы фугу, и теперь можно было не беспокоиться о том, что, когда корабль вернется на Медный, пограничники могут попасть к своим и все им рассказать. А зафиксировать насильственную смерть после применения этого яда было невозможно.
Но один неприятный сюрприз первого помощника все же еще ждал.
— Като-сан! — окликнул его один из подчиненных.
Като обернулся. Окликнувший его стоял над тем, кого последний из русских успел ударить. По выражению лица автоматчика было ясно, что дело плохо.
— Что с ним? — Като шагнул вперед и тут же замер — автоматчик сделал характерный жест, провел ребром ладони по горлу. Пояснений не требовалось.
Осмотрев пострадавшего лично, Като убедился в том, что тот и в самом деле мертв. Изо рта и носа убитого сочилась кровь, а на груди прощупывалась вмятина. Похоже, русский сумел одним ударом проломить ему грудную клетку.
«Зачем мы враждуем с этими людьми? — промелькнула в голове Като крамольная мысль, когда он поднимался с колен. — Неужели не хватит того, что было в сорок пятом?»
Но внешне он не проявил и тени сомнения.
— В море, — сказал он, кивнув на труп. — А русских в каюту.
Через несколько минут Савада Яманиси, выслушав доклад своего помощника, уже вызывал по рации погранзаставу острова Медный.
— Приветствую вас! — сказал он, услышав голос русского радиста. — Говорит Савада Яманиси, борт японского научно-исследовательского судна. Только что нами были подобраны трое русских пограничников на спасательном плотике. Все трое в бессознательном состоянии.
— Что?! — изумленно отозвался русский.
Яманиси начал повторять.
— Нет, я понял, — радист явно пытался собраться с мыслями. — Что с ними случилось?!
— Не знаю, — ответил японец. — Но состояние очень тяжелое. Мы оказали им первую помощь своими силами, но не знаю, сумеем ли довезти до острова.
— Послушайте, Яманиси… Или как вас там… Постарайтесь помочь им. На причале вас встретят наши врачи, только постарайтесь довезти ребят живыми.
Сделайте все, что нужно, если надо, мы заплатим…
— Мы сделаем все, что можем. Но мы не всесильны…
— Сколько вам осталось до берега?
— Меньше часа.
— Постарайтесь довезти!
Доза яда была рассчитана очень точно. До берега японцы довезли живыми всех троих. Но до больницы из них доехали уже только двое — Стае Кожевников умер по пути, хотя ехать было всего ничего. Калинина и Селезнева в госпитале сразу же положили под капельницы, Кравцов сделал все, что смог, но когда он отвечал на вопросы из погранчасти, оптимизма в его голосе не было. Прямо он этого не сказал, но было ясно, что жить обоим спасенным осталось мало.
Однако японцев никто ни в чем плохом не заподозрил. На море ведь всякое случается, тем более когда море неспокойно. Напротив, Саваде Яманиси была выражена официальная благодарность за спасение жизней российских военных моряков. Принял эти благодарности японец с совершенно непроницаемым лицом, как умеют только азиаты. А потом немедленно попросил пограничников оказать ему помощь в починке пришедшего в негодность робота-батискафа. Разумеется, в помощи ему не отказали — капитан Кафтанов откомандировал к японцам четырех своих техников и разрешил им взять с собой любые инструменты и оборудование.
Возились с батискафом весь вечер. С русской стороны кроме четырех специалистов, как это всегда в таких случаях и бывает, явилась куча любопытствующих. В самом деле, шутка ли сказать — настоящий научный батискаф, прямо как у Кусто, даже лучше.
В числе прочих посторонних, гнать которых было некому и не за что, вокруг батискафа и ремонтирующих его специалистов вертелся и Джон Дональдсон.
Но, в отличие от всех прочих, его любопытство было не праздным, а, напротив, сугубо профессиональным. Особенно внимательно цэрэушник стал прислушиваться к разговорам техников, когда речь зашла о восстановлении герметичности батискафа.
— Слушайте, а что у вас с ним случилось? — на ломаном английском спросил у японцев самый старый из русских техников. — Как это его так поломало?
— Во время шторма о борт ударился, — ответил один из японцев. У Дональдсона осталось впечатление, что отвечает азиат нехотя, только потому, что молчание будет выглядеть подозрительнее, чем любой ответ.
— О борт?! — удивленно переспросил русский. — А ты сам это видел?
— Да, — кивнул японец.
— Странно… — русский почесал в затылке. — Не могло этого быть.
Он явно ждал, что его спросят, почему не могло, но японец промолчал, а большая часть любопытных рыбаков, окруживших место починки, даже ломаного английского не понимали. Дональдсону очень не хотелось высовываться. Но он почувствовал — сейчас надо. Иначе этот интересный разговор так и заглохнет.
— Почему не могло? — громко спросил он, стараясь говорить как можно грубее и медленнее, чтобы его можно было принять за русского.
— Как же! — обрадованно отозвался техник. — Шланги-то здесь не оборваны. Их чем-то острым обрезали! — он ткнул грязным пальцем в обрезки гидравлических шлангов батискафа.
«А ведь он прав! — промелькнуло в голове Дональдсона. — Края-то ровные!»
— Некому их было резать! — сердито сказал японец. — Ты лучше своим делом занимайся.
— Ничего себе! — обиделся русский. — Я вам помогаю за бесплатно, а ты мне рот будешь затыкать?!
Японец не ответил, а русский еще долго бубнил себе под нос что-то про неблагодарных желтопузых.
Дональдсон, поняв, что больше ничего полезного он здесь не услышит, отошел в сторону. Он не видел, как у него за спиной Савада Яманиси, наблюдавший за починкой батискафа, склонился к уху одного из своих подчиненных и что-то прошептал, указывая глазами на удаляющегося американца. Начальник японцев был неглуп и наблюдателен — он заметил странный интерес этого человека к досадной нестыковке в представленной японцами версии. И заподозрил неладное.
Глава 36
— Борис Михайлович, может, пустим все-таки мальчишку? — Даша еле говорила, сдерживаемые слезы душили ее. Медсестра по роду своей деятельности должна иметь крепкие нервы, но в Прибрежном у Даши практики было маловато. Тем более — такой.
— Нельзя! — отрезал Кравцов, не оборачиваясь. — Он стоял, склонившись над безжизненно распростертым на койке телом Вячеслава Селезнева, и думал, что еще можно предпринять. Промывание желудка уже сделали, капельницу поставили, все необходимые лекарства ввели — что еще остается?
Напряженно подумав еще несколько минут, Кравцов пришел к выводу, что ничего. Теперь можно только ждать и надеяться на то, что молодой и здоровый организм дальше справится сам. Впрочем, надежды на это было очень мало — полчаса назад умер Алексей Калинин, а ведь он был не старше и не слабее Селезнева.
— Борис Михайлович… — снова робко прошептала медсестра. — Может, все-таки…
— А, ладно! — раздраженно махнул рукой Кравцов. — Впускай. Хуже ему уже точно не будет.
Даша тут же кинулась к двери, распахнула ее и высунулась в коридор.
В том самом кресле, в котором провел прошлую ночь Полундра, сейчас сидел Витька Селезнев. Лицо у него было бледным, руки тряслись, а глаза отчаянно бегали. На тонкой мальчишеской шее справа багровели три больших кровоподтека — Витька никак не мог окончательно поверить, что все это происходит наяву, он зверски щипал себя, надеясь проснуться.
