Спецназ не сдается - Нестеров Михаил Петрович (лучшие книги онлайн .txt) 📗

Прямиком на Черепаший не попадешь, только лишь из порта. Стало быть, задача усложнялась.

Согласно данным Боброва, каждую среду и пятницу порт, кроме других судов, принимал сухогрузные баржи. Как раз сегодня у внешнего рейда должна встать баржа, чтобы взять лоцмана и зайти в порт. И этот шанс упускать было нельзя. Диверсанты начали готовиться к работе в зоне, разрешенной для промысла рыбы. Команда вела подготовительные работы к обычному лову, лишь трое не принимали в ней участия: капитан Перминов, Кашинский и Коля Зацарный.

Привлечение морпеха к основной части операции стояло под большим вопросом, поскольку подводный транспортировщик мог вместить всего двух подводных диверсантов. А Тритон был много опытней младшего товарища, не раз и не два совершал на транспортировщике диверсионно-подрывные мероприятия.

– Задохнетесь же, Андрей Михайлович, – даже не просил, а канючил Зацарный, чем напомнил Кашинскому внука.

– Не булькай, салака! – ворчал он, самолично проверяя готовность дыхательных аппаратов: два для диверсантов, третий для Якова. – Работы для тебя будет столько, что объешься. Мне хороший стрелок нужен на судне, прикрывать нас будешь. Чего еще тебе надо? Понырять хочешь?

Пользуясь утренней дымкой, итальянский трофей загодя спустили под воду. Все на нем работало: и система жизнеобеспечения, и аккумуляторные батареи, насос и электродвигатели.

– Я думаю, – внес предложение Тритоныч, – цепляться за «кита» не будем. Старый «транспорт», не уверен я в его магнитных «присосках». Пойдем под прикрытием винтов толкача, гидролокаторы нас не засекут. Из порта на остров пойдем в том же ритме. Жаль, бляха-муха, баржа к острову близко не подойдет, сошли бы с «кита» и облегчили себе задачу, – посетовал он, зная этот район, как собственный туалет.

В четыре часа пополудни Кашинский, вздохнув, передал командование Сергею.

– Командуй, капитан. Сухими быть нам минут пятнадцать осталось.

Сергей посмотрел в южном направлении, туда к порту на небольшой скорости шел толкач, толкая перед собой баржу.

Он передал бинокль Кашинскому. Тот, бегло оглядев горизонт, поделился морской оптикой с Зацарным.

– Ну-ка, разведчик, посмотри своим зорким глазом и скажи нам, слепым кротам, что за буксир ты видишь.

Морской пехотинец долго смотрел на транспорт, часто кивая головой. Потом, выпятив губу, веско изрек:

– Здоровый, сука!

Тритоныч затрясся в беззвучном смехе.

– А ты под воду просился! На суше ни хрена не видишь. Слушай меня. Перед тобой судно типа толкач-буксир с приличными мореходными качествами и отменным радионавигационным оборудованием. Дизель среднеоборотный, частота вращения 300–500 в минуту, винт открытый, в поворотной насадке высокорасположенная и смещенная в нос рулевая рубка. Баржа гружена черепицей. Идет под иранским флагом.

Морпех открыл рот и долго молчал. Потом в недоумении затряс головой:

– Ну я еще могу определить смещенную в нос рубку, но, Андрей Михайлович, как вы груз-то угадали?!

– Согласно судовым документам. Идет из Баутино, Тюб-Караганский залив, Казахстан. Бобров мне еще неделю назад сказал об этом.

– Ну все. Команде экипироваться, – тихо и раздельно распорядился Перминов – разжалованный в матросы, но все же капитан судна и командир амфибийной группы.

Кашинский снял тельняшку, оголяя волосатую грудь, надел белье из толстой шерстяной трикотажной ткани, «балаклаву». Зацарный помог ему натянуть куртку гидрокомбинезона, застегнуть на ней «молнию». Затем штаны, чулки, шлем, открывающий лицо для маски, грузовой ремень с быстроразмыкающейся пряжкой.

– Вроде не жмет, – проворчал Кашинский. И все же в его голосе просквозило волнение. Он снаряжался не для обычного погружения в воду, а шел – за последние много лет – на реальное боевое задание и наверняка последнее в своей жизни. Впереди может случиться всякое, но не избежать стрельбы, резких и сильных движений подводным ножом. Думал ли об этом старый морской диверсант – неведомо. Может, старался не думать.

А пока он помогал Коле закрепить у себя на спине дыхательный аппарат. И чем больше появлялось на нем подводной амуниции, тем меньше он походил на того хоть и строгого, но старика-балагура, которого знала команда. Он преображался на глазах. И как только его лицо скроет маска, он станет совсем другим, неузнаваемым. А для себя – Тритоном. Он возвращался в родную стихию.

Думал ли он о цели, о качестве операции? О том, что идет на выручку человеку, который, наверное, предал свою команду? Может быть. Но кто не ошибается? И кто отказывается от своего «непутевого сына»? Для него Яков Моравец и был, наверное, пусть не сыном, но непутевым братом. И бросить его в беде он не мог. Он просто делал ту работу, которую считал для себя важной. Очень важной. Иначе не принес бы его «Зодиак» к рыбацкой шхуне, которой командовал Сергей Перминов.

Когда Коля замыкал на кисти Тритона часы в водонепроницаемом корпусе, старик громко вскрикнул, напугав всю команду. Все бросили «ловить рыбу» и уставились на него в недоумении. Только Сергей не обратил на это никакого внимания, он продолжал экипироваться, зная, что последует вслед за болезненным криком Тритона.

– Обалдел, что ли?! – взорвался на Зацарного Тритон. – Тут у меня самое хрупкое место. Бешеная акула укусила, забыл?

– Тьфу ты! – выругался пехотинец.

Подводный ручной фонарь Тритон закрепил на поясе самолично. Равно как и ножны с титановым водолазным ножом, подводным пистолетом и автоматом. Осталось надеть лишь маску; он пожалел, что нет акваскопа, который улучшает видимость под водой в несколько тысяч раз.

– Посидим на дорожку, – то ли спросил, то ли предложил Тритоныч.

Он глянул на командира. Сергей стоял, полностью экипированный. И даже в ластах. И улыбался, сукин сын!

– Мать мою! – выругался Кашинский. – А я собрался под воду в одних чулках! Глупею на глазах, товарищи! Коля, а ну-ка раздевай меня, на хрен! Чего затрясся, как при лучевой болезни? Лучше примерь старику пару растоптанных ласт.

Тритон до последнего разряжал напряженную обстановку.

Баржа подошла к месту приемки лоцмана и продублировала свою заявку подъемом флага «Г» по международному своду сигналов. Вскоре со стороны порта показался лоцманский катер. Пора. Бойцы поприветствовали команду шхуны взмахом руки и ушли под воду с правого борта. Третий комплект легководолаза и дополнительное оборудование поместили на месте взрывного заряда также с утра. Так что водолазы, не мешкая, заняли места в центральном отсеке носителя и закрылись колпаком. Как по команде переключились на баллоны воздуха бортовой системы жизнеобеспечения, экономя запасы дыхательной смеси в индивидуальных аппаратах.

Место водителя ПСД занял Перминов. Включив двигатель, он ровно погрузил транспортировщик на несколько метров. Чтобы заставить носитель погружаться без дифферента, «на ровном киле», как говорят подводники, нужно быть асом. Взявшись за рукоятку скорости и режима движения, командир взял курс для сближения вплотную двести девяносто восемь на скорости три узла.

Гребной электродвигатель и трехлопастной гребной винт работали почти бесшумно, вертикальные и горизонтальные рули поднимались и опускались, как акульи плавники. Но ближе к порту чувствительные гидролокаторы будут способны обнаружить нарушителя. И вот тогда на помощь российским диверсантам придет «кит» – шум работы машины и мощных винтов толкача, под которым они пойдут, сделает их невидимками. Все будет зависеть от командира, как он подведет транспортировщик к судну. Если слишком близко к корме буксировщика, то ПСД неминуемо затянет зона низкого давления, образующаяся в его кильватере, и тогда ПСД либо получит удар, либо его затянет под винты. И то и другое – гибель для экипажа.