Двойник - Горшков Валерий Сергеевич (книга регистрации .txt) 📗
Следопыты!
Заурчав дизельным мотором, микроавтобус включил фары и тронулся с места.
– Надо же! – усмехнулся Ворон. – И что ты им сказал?
Он с любопытством посмотрел на бывшего офицера правительственной охраны некогда дружественной советскому правительству горной мусульманской страны.
После ухода наших войск бедняга был вынужден спасать свою семью от фанатиков-исламистов и вслед за русскими солдатами спешно покинуть родину предков на военно-транспортном вертолете.
– Что можэт сказат бандытскому атморозку скромный, основатэлно подвыпывший «кавказэц»? – умышленно коверкая слова, с улыбкой пожал плечами Али. – Русская свинья, я твою маму… И так далее…
– Я так полагаю, ребятки сильно на тебя обиделись, позабыв про свои обязанности, или решили прямо на месте отрихтовать кулачками морду твоего лица?
Точно?
– Ох уж эта молодежь! – покачал головой, укоризненно цокая языком, Али. – Год тренировок в подвале, а туда же – руками махать!
– И не говори, – согласился Ворон. – Но ты их хоть не покалечил, или?..
– Знаешь анекдот про меткого стрелка и муху? – поворачивая автобус с Разводной на Петергофское шоссе, спросил афганец. – Там все заканчивается такими словами: «Летать будет, но любить-уже никогда!»
Некоторое время они молча ехали по почти пустынному ночному шоссе. Ворон понимал, что терпеливый и тактичный Али ждет от него рассказа о встрече с журналистом. Но вместо того чтобы изложить весь их разговор с Родниковым от начала до конца, Сергей ограничился тремя короткими фразами.
– Этот парень мне очень помог, Али… Причем уже не в первый раз. Я думаю, скоро мы познакомимся с моим двойником, а заодно встретимся с одной поганой тварью, по которой уже давно скучает твое похоронное агентство.
– Мы всегда рады новым клиентам, шурави, – спокойно ответил афганец, нажатием кнопки включая проигрыватель компакт-дисков. По кабине «транзита» из четырех расположенных по углам акустических систем полилась тихая восточная музыка. – Особенно если их нам поставляют старые знакомые….
Капитан Логинов
– Неужели это был Ворон? – непроизвольно сорвалось с губ Логинова.
Сняв пистолет с предохранителя, капитан медленно поднял его вверх, целясь точно в лоб ухмыляющемуся типу в надвинутой на глаза кепке, и, почти незаметно двигая ствол слева направо, три раза подряд нажал на спуск.
Эхо выстрелов гулко прокатилось по всему помещению тира, в котором в этот ранний час – настенные электронные часы показывали начало пятого утра, – кроме Кости, не было ни души.
Нажав на кнопку, Логинов подождал, пока мишень с тихим гудением приблизится к его кабинке, и снял с держателя продырявленный лист с изображением небритого, похожего на карикатурный персонаж преступника, У того помимо расплывавшегося до ушей рта из восьми выстроившихся ровной дугой отверстий, вместо глаз и носа зияли аккуратные дырки от пуль. Скомкав бумагу.
Костя швырнул ее в полный отработанной макулатуры пластмассовый мусорник у стены. Положил опустевшую «беретту» на обтянутый войлоком бортик тира, снял антишумовые наушники и повесил их на крючок.
Каждый раз, когда капитану хотелось спокойно подумать, он спускался на минус третий этаж Большого дома, выбирая время, когда есть большая вероятность остаться один на один с мишенью, и разряжал в бумажного бандита пять-шесть обойм.
Для бывшего офицера спецназа Логинова это занятие было сродни медитации.
Только держа в руке боевое оружие, видя перед собой цель и нажимая на курок, он ощущал необычайное хладнокровие, четкость мысли и полную уверенность в правильности своих действий. А сейчас как раз было о чем подумать.
После полученного Костей из ГУВД Москвы второго факса события завертелись с фантастической быстротой.
Вслед за сообщением о якобы осуществленных Вороном бессмысленных варварских убийствах выдающий себя за детектива Орлова пациент неожиданно покидает больницу, заставив врача вколоть ему большую дозу промедола.
На автора программы «Криминал-Информ» Игоря Родникова выходит скрывающийся от правосудия вор в законе Вишня, и тележурналист делает в эфире объявление о неслыханном вознаграждении в обмен за любую информацию о двойном убийстве на Мориса Тореза.
И почти сразу же после выхода программы в эфир Родникову звонит десятилетний пацан и сообщает о некоей женщине в темных очках, замеченной им ночью у дома номер двадцать пять.
Потом, примерно за час до возвращения журналиста домой, оператор звукового наблюдения фиксирует в его квартире странные тихие шумы, после чего снова наступает тишина, но на этот раз уже абсолютная, такая, которой просто не может быть в помещении, где находится человек. Ни хлопка дверей, ни звука шагов, ни шелеста льющейся в ванной комнате воды – ничего!
А на следующее утро Родников лично является в приемную ФСБ, бросает на стол спичечный коробок, сообщает об обнаруженном им в своей квартире вмонтированном в телефонный аппарат подслушивающем устройстве и просит провести специальную проверку…
Но «клопы» перестали работать еще до прибытия журналиста домой, следовательно, их вычислил кто-то другой – тот, кто проник в его квартиру до возвращения Родникова!
Вопрос: кто это был? На сей счет у Логинова имелся только один, напрашивающийся, исходя из логики событий, ответ.
Нежданным гостем журналиста мог быть только Ворон, решившийся на встречу со старым знакомым с целью получения дополнительной информации о «совершенных им» минувшей ночью убийствах… Он же – спасший Ирину Сосновскую от маньяка Яблонского частный детектив Сан Саныч, с которым Костя мило беседовал в Озерковой больнице всего за несколько часов до этого и даже пригласил к себе в гости, на коньячок!
Однако самое интересное произошло сегодня, когда в кабинет Логинова зашел сотрудник компьютерного отдела и положил на стол данные владельца отпечатков, отправленных капитаном на идентификацию. Прочитав завершившиеся неожиданным успехом результаты сравнительной экспертизы, Костя на секунду потерял способность к адекватной оценке событий, ему даже показалось, что у него от хронического недосыпания последних двух суток и сильного нервного напряжения вдруг начались галлюцинации!
Каково ему было узнать, что человек, с которым он лично общался не далее чем вчера утром, уже два с лишним года является мертвым и похоронен на Южном кладбище?!
Скелет
– Знаешь анекдот про меткого стрелка и муху? – спросил Али. – Там все заканчивается такими словами: «Летать – будет, но любить – уже никогда!»
Ворон усмехнулся.
Скелет, которому Алтаец поручил организовать слежку за Родниковым, был вне себя от ярости. Он нервно ходил по закутку в подсобке супермаркета, громко ругался, то и дело плевал по сторонам и поглядывал на застывших у стены двух боевиков, рожи которых, покрытые ссадинами и синяками, своим цветом больше всего напоминали недозрелый баклажан.
– Я вас для чего поставил пасти хату журналиста, придурки вы недоделанные?! – схватив одного из быков за грудки и рванув так, что затрещала ткань спортивного костюма, заорал он. – Чтобы докладывать пацанам Клопа о каждом, кто войдет в квартиру! А не для того, чтобы получать пиздюлей от какого-то бухого айзербона! Кому сказать – так ржать будут, пока не обоссутся!
Двух правильных пацанов Скелета, много раз выезжавших на разборки с волынами и валивших всяких залетных бакланов, отмудохал какой-то ужравшийся урюк.
К тому же предварительно послал их во все возможные места! Да уж если на то пошло, за такой гнилой базар вы его ваще должны были замочить, бросить до поры в багажник, а потом отвезти на свалку и утопить там в жидком дерьме, козлы недоделанные!
– Да разве мы не пытались?! Скажи, Фофан! – не выдержав, по его мнению, незаслуженных упреков, подавленно воскликнул один из провинившихся братков. – У нас никогда еще на такие дела очко не играло, в натуре! Но этот черножопый машется, как Брюс Ли! Мы даже ни разу не достали его! Зато он, падло… – сложив ладони лодочкой возле паха, взвыл от отчаяния боевик. – Врач сказал, пятьдесят на пятьдесят! Может, стоять уже никогда не будет! А ты на нас гонишь.
