Похмельный синдром - Серегин Михаил Георгиевич (читаем книги онлайн без регистрации TXT) 📗
– Что мне у вас, у китайцев, нравится, так это то, что ваши императоры учеными и просвещенными были. Не то что здешние, нынешние… – меланхолично заметил Бухман.
– Не все были такими. – Танин принялся раскладывать омлет по тарелкам. – Вот, например, Цинь Ши-хуан, первый император династии Цинь, объединивший шесть других царств, которые существовали на территории страны, чтобы укрепить и увековечить буквальным образом свою династию, прибегнул к репрессивным мерам. Искоренял всяческую ученость, чтобы народ жил в невежестве и покорности. Приказал даже закопать заживо всех ученых, разыскать и уничтожить все литературные и философские труды. Не тронул только «И-Цзин». Потому что он нужен был ему и его сановникам для предсказания будущего и управления государством.
– Но все-таки сам-то он просвещенным был, – возражал Бухман.
Китаец достал с полки котелок, в котором обычно варил какао. Увидев эту грязную посудину, Бухман пришел в состояние чрезмерного возбуждения.
– Это ты в этом котле готовить какао собираешься? – он покатился со смеху. – Не-ет, Китаец, тебе определенно нужна женщина. Ты его хоть моешь иногда?
– Три раза в год. – Китаец слабо улыбнулся.
Услышав такой точный и серьезный ответ, Бухман захохотал еще самозабвеннее.
Котелок и впрямь чистотой не блистал. Его объем из-за накипи и засохших по стенкам пленок уменьшился до двух чашек.
Китаец считал, что все дело в этих пленках. Они придавали напитку особый, можно сказать, первозданный и неповторимый вкус. Он называл это чудо «два в одном», или «какао в какао». Бухман был незнаком с подобным взглядом на вещи, поэтому вид грязного котелка не вызвал у него ничего, кроме брезгливого отвращения и колик смеха.
– Ты попро-обуй, – улыбался Китаец, – сам оценишь.
Водрузив котелок на огонь, он принялся помешивать молоко и растворенный в нем порошок.
– Нет, Танин… – устав смеяться, с наигранным сокрушением покачал головой Бухман, – женщина тебе все-таки нужна.
– Ты как заезженная пластинка, – усмехнулся Китаец.
– О! – воскликнул Бухман. – Я придумал, чем тебе заниматься! Гаданием на твоей «И-Цзин». А что, дай объявление. Помещение у тебя есть. Кстати, – уминая омлет, ухитрялся болтать без умолку Бухман, – та запертая на ключ комната… Что у тебя там? Тростник, татами? Признавайся, мамуся!
Бухман снова расхохотался.
– Вещи отца и тетки, – с достоинством ответил Китаец. – Книги, бумаги…
– Великий человек был твой отец, – причмокивал Бухман, – такого специалиста не оценили! Сколько он в Китае прожил?
– Семь лет, а потом еще приезжал, когда в Москве поселился.
– Да, мамуся, – вздохнул Бухман, – а ты не хочешь какому-нибудь культурному или научному ведомству продать кое-что из бумаг профессора? – хитро сощурил свои миндалевидные глаза Бухман. – Могу поспособствовать…
Китаец с молчаливым неодобрением посмотрел на друга.
– Ладно, ладно, – поднял Игорь вверх обе руки, – сдаюсь. Вас, китайцев, не поймешь… Скрытные вы какие-то. Какими мотивами руководствуетесь? Вот ты какого черта ушел из журналистики? Да еще сюда, в Тарасов, переехал. Из-за квартиры, что ли, этой?
– Приехал на теткины похороны и остался, – с упрямым выражением лица сказал Китаец, – и потом, не люблю, когда мной командуют. Не могу и не хочу ни от кого зависеть, – твердо произнес он.
– Наверное, женщины тебя за твою замкнутость и непредсказуемость и любят, за эту твою чертову независимость, – выразительно вздохнул Бухман, – умеешь ты таинственности напустить. Да я не завидую… Я и сам…
Бухман хихикнул.
– А ты не думал подрабатывать психологом-консультантом по вопросам взаимоотношения полов? – в тон ему едко пошутил Китаец.
Бухман загоготал:
– Я еще коньячку, мамуся, ладно? Прежде чем твоего «два в одном» попробуем, – он лукаво улыбнулся, вскочил и с резвостью школьника побежал в гостиную.
Вернулся с бутылкой «Дербента» и рюмками.
– Прости, мамуся, лимон замшелый твой не прихватил, – Бухман плюхнулся на кухонный диванчик, который оказался не таким мягким, как бы того хотелось Игорю.
– Забыл, что эта сволочь жесткая такая! – Он потер ягодицы, налил в обе рюмки коньяку. – Давай-ка приложимся.
Они выпили и принялись смаковать какао.
– Неплохо, – облизнул губы Бухман, качая головой, как заправский гурман, – очень даже неплохо, мамуся.
– А я что тебе говорил! – улыбнулся Китаец.
– Я вот что, мамуся, думаю… – Поделиться своей думой Бухману не дал телефонный звонок. – Наверное, Ли Зи, – шутливо, в китайской манере, назвал он секретаршу Танина.
Китаец снял трубку с висевшего на стене аппарата и услышал Лизино хныканье.
– Я тебе все утро звоню, где ты был?
– Что-нибудь случилось? – равнодушно поинтересовался Китаец.
– Ты за аренду думаешь платить? – плаксиво спросила Лиза.
– Думаю.
– Это нужно сделать сегодня.
– И как давно ты мне звонишь?
– Я тебе звоню со вчерашнего вечера. Я здесь недалеко, у подруги.
– Ну тогда приходи завтракать, как раз и обсудим наше финансовое положение, – невозмутимо произнес Китаец.
– Завтракать? – удивилась Лиза.
Дело в том, что Китаец остерегался пускать открыто симпатизировавшую ему Лизу к себе домой. Мотив был один – не дать Лизе окопаться в его квартире. Лиза была девушкой смелой и экспансивной, заботливой и горячей, а потому, думал Китаец, стоит ей попасть к нему, она сразу начнет наводить порядок, копаться в книгах, бумагах, вытирать пыль, чистить котелок и так далее.
У Лизы был свой взгляд на происходящее. Она считала, что Китайца беспокоит общественное, то бишь соседское мнение, а также мнение его постоянной подруги Анны. Поэтому приглашение Китайца на завтрак повергло ее сначала в недоумение, а потом – в сладостное волнение. Она уже готова была простить ему его ночные отлучки, равнодушие к офисным делам, забывчивость, менторский тон, который у него прорезался всякий раз, когда Лиза позволяла себе дерзить или прозрачно намекать на то, как было бы хорошо им обоим… вдвоем…
– Ладно, – в счастливом замешательстве промямлила она.
Китаец повесил трубку, а Бухман продолжил прерванный разговор.
– Я тебя хотел спросить. Это твоей любовницы, что ли, квартира, где вы с ней… – Игорь кашлянул.
– Она сказала, что от матери досталась.
– А сама она с мужем, надо понимать, где-то еще живет, – допил какао Бухман и вновь обратил свое пристальное внимание на коньяк.
– Если судить по канонам, принятым у богачей, то квартира… да ты сам был в ней… довольно скромная.
– Ну-у, обставлена она неплохо, люксово, можно даже сказать, – со знанием дела сказал Бухман. – Я, конечно, понимаю, что для тебя это не имело значения, но ты же, в конце концов, детектив, на все должен обращать внимание.
– Спасибо, что напомнил мне, – иронично взглянул на Игоря Китаец.
– А муж, значит, у нее в командировке… – задумался Бухман.
– Надеюсь, что он еще не приехал, – мрачно сказал Китаец.
– Думаешь, что его тоже… – Бухман понимающе посмотрел на друга.
В этот момент в прихожей защебетал звонок.
– Ли Зи? – лукаво улыбнулся Бухман.
– Она самая, – Китаец пошел открывать.
– Какой у тебя милый звоночек… – Лиза во всем блеске своей молодости стояла на пороге и застенчиво улыбалась.
Стройная, с лицом, утопающим в светлых кудряшках, с высоким выпуклым лбом, живыми синими глазами… Китаец невольно залюбовался, чем окончательно смутил это очаровательное создание.
– Что-то не так? – обеспокоенно спросила она.
– Ты хороша, как мандариновое дерево в цвету, – изрек он. – Проходи, у меня в гостях мамуся.
Нужно было видеть, как погас счастливый Лизин взор. «Вот почему он меня пригласил, он не один», – горько подумала она, но тут же забыла о своем огорчении, потому что ей было приятно даже просто видеть своего галантного начальника.
– Вот как? – Ее брови взметнулись ввысь, во взгляде появилась тревога. – С тобой что-нибудь случилось?
