Рискнуть и победить (Убить демократа) - Таманцев Андрей "Виктор Левашов" (читаем книги онлайн без регистрации .txt) 📗
IV
Этот человек озадачил меня с самого начала. Остановив «жигуленка» у подножия маяка, который вблизи оказался недосягаемо высоким и таинственным из-за равномерного мелькания проблесковых огней, он коротко посигналил и кивнул мне:
«Вылезайте, приехали». Из какой-то двери в мощном каменном цоколе маяка появился худосочный молодой человек. В руках у него было что-то вроде маленького миноискателя. Он провел им вдоль моего тела и кивнул:
— Есть. Три.
— Спасибо. Можешь идти. Молодой человек исчез.
— Вы напичканы радиозакладками, как еврейская щука-фиш луком и вареными яйцами.
Вы это знаете?
Я об этом догадывался. Но не стал ни подтверждать, ни отрицать. Если я действительно начинен «жучками», не было никакого резона обнаруживать, что мне это известно. Поэтому я промолчал, делая вид, что с интересом осматриваю маяк и подступающую к нему черную балтийскую воду, по которой стлался туман, как по утреннему лугу у нас в Затопино.
— Зовите меня Александром Ивановичем. Моя фамилия Столяров. Я смотритель этого маяка, — представился этот человек. — Вы можете, конечно, не реагировать на мои слова, но это не имеет никакого значения. Все чипы в районе маяка блокированы.
Не буду объяснять как, я и сам в этом не очень разбираюсь, но важен сам факт.
Так что мы можем говорить совершенно свободно. Для этого, собственно, я вас сюда и привез. Мне было интересно, придете ли вы на эту встречу. Вы пришли. Из этого я делаю вывод, что у вас есть масса вопросов и мало возможностей получить на них ответы. Поэтому вы не упускаете даже такого рискованного варианта, как встреча с совершенно неизвестным вам человеком. Я думаю, что наш разговор будет обоюдополезным. Потому что у меня тоже есть масса невыясненных вопросов. И вы сможете на многие из них ответить.
— Вы уверены, что я захочу это сделать? — спросил я.
— Да, — кивнул этот человек, который назвался смотрителем маяка Столяровым. — Чуть позже я объясню почему. А пока — одно предупреждение. Вчера в половине второго ночи вы покинули гостиницу «Висла» через черный ход и таким же незаметным образом вернулись в нее в начале пятого утра. Вы были в этой же одежде, что и сейчас?
— Нет, — сказал я. — Я был в обычных барахольных шмотках.
— Разумно. Очень разумно, — покивал Столяров. — Вам было известно о чипах?
— Догадывался.
— Значит, о вашей отлучке из гостиницы знаю только я. А люди, которые начинили вашу одежду, ваш гостиничный номер и вашу машину «жучками», об этом не знают. И не узнают. Во всяком случае, если и узнают, то не от меня. Но нам все-таки нужно слегка подстраховаться. Ваша поездка в порт зафиксирована. Вас могут спросить, что вы делали сегодня в порту с 18.30 до того времени, когда наш разговор будет закончен. Что вы ответите?
— Ничего. Это никого не касается.
— Не лучший ответ. Нет, не лучший. Если вы, конечно, специально не хотите возбудить излишних подозрений. А этого, как я понимаю, вы не хотите. Вы не сможете сказать и то, что были здесь по каким-то своим делам и разговаривали со знакомыми. Потому что все чипы молчат. Остается один вариант. И он кажется мне даже элегантным. Вы приехали в порт, оставили машину на стоянке возле пароходства, подошли к берегу моря в районе маяка и просто сидели на камне, глядя на маяк, слушая ревун и успокаивая нервы шумом волн. Есть люди, которые очень любят молча и подолгу сидеть на берегу моря. Вы любите?
— Возможно. Или нет. Не знаю, — ответил я.
— А я не люблю, — заметил смотритель. — Больше скажу. Терпеть не могу моря. Я в детстве жил в Сибири и люблю лес. А от одного вида волн меня тянет блевать.
— Зачем же вы здесь работаете?
— Это очень удобное прикрытие. Во всех отношениях.
— Но вам же приходится плавать и на моторках, и на катерах.
— Увы, — со вздохом согласился Столяров. — Вы хотите спросить, как я борюсь со своей водофобией? А никак. Иногда блюю перед тем, как залезть в моторку. Иногда после. А чаще — во время всей поездки. Вы хотите разговаривать здесь или пройдем в дом?
— Наш разговор записывается?
— Нет. Технически это элементарно, но не вижу в этом никакой необходимости. У меня хорошая память, и все важное я запомню, а вам иметь запись нашего разговора попросту опасно — ее могут обнаружить. И это вызовет массу вопросов, крайне нежелательных. Как для вас, так и для меня. И даже особенно для меня.
— Тогда давайте останемся здесь, — предложил я. — В конце концов, я приехал посидеть у моря и посмотреть на волны. И послушать дыхание Балтики. Скажите, в самом деле пахнет свежим лесом или мне кажется?
— Нет, не кажется. Минут пятнадцать назад в Копенгаген прошел лесовоз. Это запах свежеразделанной сосны. Он очень устойчив в тихую погоду. Это единственное, что меня чуть-чуть примиряет с морем.
Он подвел меня к каменной скамье на самом берегу и закурил.
— Вам не предлагаю, поскольку вы не курите. Выпить тоже не предлагаю, так как вы не пьете. Сам бы я с удовольствием выпил, но у нас не так уж много времени, чтобы отвлекаться. Вас удивило, что я знаю о вашей вчерашней тайной отлучке из гостиницы? Как раз в это время в «линкольн» Кэпа можно было заложить взрывчатку и поставить радиовзрыватель. Собственно, именно в это время так и было сделано.
— Вы думаете, что это сделал я?
Столяров улыбнулся и слегка покачал головой:
— Нет, не думаю. Кто-то мог бы и подумать. Но я даже мысли об этом не допускаю.
— Почему? — спросил я.
— По очень простой причине, — ответил Столяров. — Потому что это сделал я.
Нечасто слышишь такие заявления. Мне потребовалось некоторое время, чтобы обдумать его слова хотя бы в самых общих чертах. Столяров правильно понял причину моего молчания.
— Вас интересует: зачем? Я объясню. Чуть позже. Пока же могу сказать, что я слышал все, что происходило в вашем номере. И разговор с Кэпом. И даже ваш последующий разговор с подполковником Егоровым.
— Каким образом?
— Там, где стоят десять чипов, может появиться и одиннадцатый.
— Его могут найти.
— Мне понравились ваши слова о том, почему одиночка может выиграть у самого могучего государства. Потому что он принимает решения сам и очень быстро, по мере необходимости. Могу дополнить вашу мысль. Спецслужбы пользуются тем, что им дают. А одиночка — тем, что ему нужно. Мой чип из нового поколения. Он саморазрушается при любой попытке локации или блокирования. И по сигналу из центра связи. Этого чипа в вашем номере уже нет. Он превратился в никчемную пластмассовую труху, назначение которой не сможет определить даже самый опытный эксперт. Я решил, что ничего серьезного в вашем номере больше происходить не будет. И думаю, что я прав. Вы понимаете, для чего я вам обо всем этом рассказываю?
— Да. Вы хотите вызвать меня на ответную откровенность.
— Совершенно верно. У меня нет другого способа. Есть только одна проблема, которая может помешать нашему взаимному доверию. Вы обо мне не знаете почти ничего, а я знаю о вас достаточно много. Не все, но много.
— Что вы знаете обо мне?
— Вы — Сергей Пастухов. Считаетесь начальником охраны Антонюка. Воевали в Чечне, были капитаном спецназа и начальником одной из самых сильных оперативно-диверсионных групп. Причины увольнения из армии вас и ваших друзей мне неизвестны, выяснить не удалось. Здесь на вас работают три человека из вашей бывшей команды. Двое — в охране губернатора. Их фамилии Мухин и Хохлов. Третий — Семен Злотников. Некоторое время он жил в отеле «Мрия» и изображал из себя кинорежиссера. Потом на какое-то время исчез. Теперь, предполагаю, появился снова. Думаю, что на встречу с ним вы и ездили вчера ночью. Но это всего лишь мои предположения. Добавлю, что некоторое время Злотников плотно вел некоего Матвея Салахова, убитого при невыясненных обстоятельствах в здании телецентра.
Могу сказать, что Злотников работал очень профессионально. Очень. Если бы я не обладал определенным опытом в этой области, я не сумел бы ничего заметить.
