Я – первый - Зверев Сергей Иванович (книги серия книги читать бесплатно полностью .TXT) 📗
Официантки в белых блузках, которые меняли свой цвет на розовый, желтый или красный в зависимости от вспыхивающего освещения, ловко прокладывали себе дорогу среди плотной толпы дергающихся в танце посетителей дорогого ночного клуба, высоко поднимая подносы с коктейлями и закусками.
В большом гулком помещении тяжело дышалось. От множества собравшихся здесь ощутимо пахло потом, табаком, одеколоном, алкоголем и духами.
«И это называется отдыхом… – подумал я, останавливаясь у барной стойки. – После часа нахождения здесь человек полдня в себя приходить будет, как после боя».
Знакомый оперативник подозвал к себе бармена, и тот, сложив ладони рупором, прокричал что-то ему в ухо. Оперативник кивнул и незаметным жестом сунул ему в карман белой куртки обыкновенный почтовый конверт с долларами.
– Угловой столик! Последний слева! – очень громко передал мне полученную информацию московский опер. – Два человека! И две девчонки с ними!
– Спасибо, браток! – так же громко ответил я, смотря ему в глаза. – А теперь уходи!
Невыносимо громкие звуки очередной песни закончились, и диск-жокей начал тут же что-то бодро выкрикивать в микрофон, подпрыгивая на месте от возбуждения. Его голос, отраженный от низкого потолка и стен, гулко вибрировал в помещении, не давая возможности разобрать слова. Но толпа ребят и девушек, видимо, прекрасно понимала его, потому что после окончания его сумбурной речи раздались бурные аплодисменты, как будто диск-жокея наградили «Оскаром».
Молодой опер внимательно посмотрел мне в лицо, что-то хотел сказать, но передумал и только молча хлопнул меня по плечу.
«Ну, сейчас, вот только песенка заиграет», – дал я себе команду и хотел закурить, но сдержался.
Снова воздух содрогнулся от низких басов, и сразу же в такт им на танцполе задвигалась многорукое, многоногое существо со множеством мужских и женских голов.
Я оглянулся. Двое ребят с хмурыми и напряженными лицами сосредоточенно смотрели на меня от дверей, ведущих на кухню. Я кивнул им и двинулся к столику слева в самом углу.
Я узнал его сразу. Только он еще короче подстриг волосы. Держа бокал в правой руке, парень откинулся на спинку мягкого длинного сиденья, на котором у окна сидел еще один молодой человек, и весело смеялся, обнажив в улыбке красивые белые зубы. Напротив них находились две девушки в явно приподнятом настроении. На столике между ними стояла большая темная бутылка с яркой этикеткой, и в большой столовой красивой салатнице горкой лежали какие-то экзотические фрукты. На меня никто не обратил внимания, ведь сейчас приятное знакомство молодых людей наверняка стремительно перерастало в яркую и незабываемую вечернюю любовь.
Я чуть посторонился, и один из парней быстро подсел к девушкам, спихнув их своим большим телом к самому подоконнику. Упасть они не упали, так как сиденье вплотную примыкало к холодной стенке, но возможности шевелиться они лишились сразу. Я сел рядом.
– Салам, Бекхан. Что же ты спортивный режим нарушаешь?
– Эй, что за дела?! – спросила довольно низким голосом блондинка, притиснутая к самой стенке. – Что за дела, что такое?
– Молчи, сучка, – ответил ей ее сосед в черной кожаной куртке и быстро вытащил пистолет. Он положил вооруженную руку на стол и придвинул бутылку, закрывая оружие от любопытных глаз.
Блондинка хотела, видимо, закричать, но передумала. Она быстро сообразила, что ее писк будет заглушен извергающейся из колонок популярной песней о братце Луи.
Бекхан медленно поставил бокал на стол. Его товарищ, не отрываясь, смотрел на оружие.
Чеченец изумленно, даже с оттенком какого-то суеверного страха уставился на человека, который сел напротив него. Я злорадно оскалился и решил ничего не объяснять. Пусть думает, что убитый восстал из могилы и пришел расплатиться с ним.
Стробоскопы опять начали ритмично вспыхивать, как мертвенные гигантские зарницы, на долю секунды ярко освещая все помещение.
На нас никто не обращал внимания. Люди смеялись, громко кричали что-то соседям в ухо, курили и пили коктейли. Те же, кто не принимал участия в утомительной музыкальной вечерней гимнастике, увлеченно рассматривали танцующих, выискивая себе партнера на ночь.
Ждать ответа от призера кубка Азии я не стал. По его глазам видел, что он узнал меня. Но на меня он сейчас не смотрел. Он смотрел на человека, которого видел убитым во дворе Золотого Инала. Ужас и изумление явственно читались на его лице. Вряд ли сейчас он предпримет какие-либо действия. Значит, мешкать нельзя.
Я кивнул, и тут же струя газа ударила чеченцу в лицо. Он задохнулся, судорожно прижимая руки к глазам. Второй мой парень, который стоял рядом с ним, спрятал баллончик в карман, затем оторвал левую руку Бекхана от лица, и, используя вес своего тела, рывком вытянул ее в сторону.
Я должен сказать, что раскладная телескопическая дубинка – неплохая вещь в скоротечной драке. Особенно когда бой ведется в ограниченном пространстве. Я взмахивал пустой рукой, но в момент опускания кулака под воздействием инерции оружие выдвинулось из зажатой кисти на всю длину. Если бы я ударил по бетонному блоку, то наверняка дубинка бы сломалась. Но я ударил по разогнутому прямому локтю. Самого страшного звука ломающейся кости я не слышал. Начался припев. Бекхан сполз с сиденья на колени и замер на полу. Одну руку он прижимал к глазам. Другая, вывернутая под неестественным углом, безжизненно свисала вниз плетью. Возможно, он что-то говорил. Или кричал. Но это было неважно.
Я наклонился к его уху:
– Это тебе за Артура. Ведь я все правильно сделал? А то как-то некрасиво нарушать обычай…
На мусульманском кладбище не ставят оград и роскошных памятников. Возможно, это и правильно. Неужели человеку и после смерти еще хочется показать свою значимость и величие?
«Смотрите, мол, ребята, а у меня и камень подороже, да и обелиск повыше и помассивнее, чем у вас!» Так, что ли, по ночам будут переговариваться погребенные здесь люди?
Я нигде не заметил высоких надгробий и склепов. Ровные мраморные и бетонные столбики рядами стояли в высокой, густой траве. Скорей всего, это традиция. Не выпячиваться после того, как тебя уже нет. Аллаху все равно, из какого камня у тебя памятник.
Но сторож на кладбище есть всегда. Во всяком случае, днем.
– Вы не против, ребята, я помяну его по русскому обычаю?
– Тебе можно, – тихо сказал Анзор, брат Артура, стоявший сзади меня. Именно он так страшно напугал меня, когда я увидел его в толпе и принял за своего ожившего товарища. Сходство было поразительным. Он тогда приехал в Москву по служебным делам.
Я вытащил фляжку и три серебряные стопочки. Оглянулся. Столика и скамейки рядом с могилой моего товарища не было. Впрочем, у других тоже. На Кавказе это не принято.
– Он все время говорил: «Я первый, ты прикрываешь», – вздохнул я. – А я не прикрыл его. Я его не прикрыл!
– Успокойся, Сергей, – проговорил другой кряжистый, плотный кавказец. Его черные сросшиеся брови сошлись на переносице.
– Ты все равно ничего бы не смог сделать.
– Кроме одного, – кивнул я. – Умереть рядом с ним.
– Вот именно. И погибли бы оба. Шансов у вас не было.
– Я сам не пью, тем более в таком месте… – Казбек оглянулся. Возле будки сторожа, стоящей у входа на кладбище, пожилой человек приложил руку ко лбу, защищая глаза от солнца, и смотрел в нашу сторону.
– Но с тобой выпью. Артур очень хорошо отзывался о тебе. Говорил, что у него появился русский друг. Много он нам в СОБРе не рассказывал, но основное я понял. Вы были как два брата. Вы верили друг другу и готовы были отдать за это жизнь.
Он прикрыл глаза и тихо начал говорить на черкесском языке. Анзор несколько раз кивнул и что-то ответил. Это были ритуальные слова, произнесенные на родном языке моего друга. Сейчас здесь не было телекамеры или зрителей. Просто один черкес выражал свою скорбь другому. Торжественно, значимо и тихо. Потом Казбек выпил.
