Блатной романс - Майданный Семен (книги серия книги читать бесплатно полностью TXT) 📗
Шраму предстояло перелицевать и переписать Вирши набело. Папа поставил задачу осадить здешнее разгулявшееся бычье и вернуть жизнь на понятия. Что его кидают на амбразуру, Сергей догнал легко. Зачем кидают – не понял.
Шрам позволил себе еще минуту соплей. Бессмысленно пораскачивался на хромом стуле, смакуя душевную шкоду. Тяжело вздохнул последний раз и, мысленно шестиэтажно выматерившись, засунул тоску под каблук. Надо было дело делать. И Сергей Шрамов приступил к форменному обыску.
В первом зале в хлипком стенном шкафу Шрам нашел перетянутую резинкой пачку похабных открыток. Во втором – под тахтой – «Огонек» за девяносто первый год и губную помаду; на этажерке оттопыривался засохший в вазе букет роз и корчился выцветший читательский билет в библиотеку им. Маяковского на имя фиг знает какого Сабурова М. Д.
С одной стороны, выводы были утешительны. Эта хибара населялась жильцами от случая к случаю, а большую часть времени пустовала. И вряд ли была на заметке у местных непуганых ментов, поскольку не подходила под понятие «притон» – ни шприцов закатившихся, ни бардака ханыжного. При решении папиной задачи именно такой схорон Шраму – как воздух. Окраина, подступы на мушке, местное бычье сюда вряд ли забредет, гужуется в центрах. С другой стороны, дядька Макар…
Сергей вернулся в первую комнату и надолго прильнул к окну с малиновыми шторами. Могло показаться, что он любуется видами на мирную жизнь. Но в натуре Шрам зарисовывал в. голову местную картинку: наглые кусты сирени, вымершую и похеренную голубятню с амбразурой в форме сердечка, пьяно перекошенный забор и слева – подкрадывающуюся к городку березовую рощу. Рощей Сергей полюбовался подольше, не по делу, а для души. Типа, терапия.
Все. Шрам принял окончательное решение здесь поселиться и, тихарясь, сдвинул оконный шпингалет. Тот щелкнул не громче треснувшего ореха. Смахнув в карман со стола ключ, Шрамов вышел из квартиры. Осмотрел дверной замок снаружи, оглядел лестничную площадку, рачительно запер дверь на два оборота. Подергал ручку – верно ли запоры служат? И уже не таясь, загремел вниз каблуками по лестнице.
– А где, бабуля, у вас тут продуктовый магазин поблизости? – бодро окликнул он дышащую свежим воздухом у подъезда мымру.
– Ой, сынок, неблизко! – откликнулась старая ведьма, будто ждала именно этого вопроса. – Надо по Пионерской, а потом свернуть на Загородный. А там – рядом с аптекой.
– А что-то, бабуля, других жильцов в доме не видать? – якобы проявил бдительность Сергей, дабы совсем уж лохом не рисоваться. Ну не спрашивать же старуху, боится ли она сидеть в одиночку на лавочке?
– Так лето ж, сынок. Усе на дачах, – бойко отрапортовала ведьма, будто была готова именно к такому вопросу. Десять против одного, она шустрила под дядькой Макаром.
– И то правда, – соглашаясь кивнул Сергей и через унылый двор вышел на нешумную улицу. Разве что где-то далеко кто-то вдрызг упившийся орал песню про морячку. Шрамов, как только замылился с глаз старухи, отправился никак не в магазин – двинул огородами вокруг дома.
Легко углядел свое заветное малиновое окошко на втором этаже. Легко забрался по водосточной трубе (надо будет подпилить против незваных гостей) на второй этаж и снова оказался в квартире.
Опасаясь наделать шороха, на цирлах двинулся в заднюю комнату. Но вспомнив кое-что, вернулся и запер наглухо окошко.
Понтовый чемодан желтой кожи Сергей перенес во вторую комнату и поставил так, чтобы был заметен еще с порога входной двери.
Долго ждать не пришлось, видно, в этом драном городишке все спешат жить. Сухо щелкнул ключ в замочной скважине. Заскрипела входная дверь. Раздались шаги. И в дверной проем за чемоданом протянулась жадная рука. Что это рука дядьки Макара, Шрам мог зуб дать, потому как тыльную сторону ладони украшала наколочка: цапля, поймавшая лягушку. Наколка редчайшая. Не на всякой зоне знают ее тайный смысл.
И именно эта картинка в первую очередь, еще на вокзале, заставила Сергея радостно напрячься, когда дядька предложил недорого поселить в приличную хату.
Ждать, что будет дальше, не имело понта, и Шрамов за протянутую клешню вдернул дядьку Макара в заднюю комнату.
– И снова здоровеньки булы! – в двусмысленной улыбке ощерил пасть Шрам. – Шо, диду, не спыться?
– Да я шо? Я ничего такого! – стал ловко лепить горбатого застуканный кидала. – Я згадав, шо еще один ключ от хаты имеется. Ось и принес. Та бачу, шо чемодан посэрэд хаты забулы. Я хотив его под стеночку подвынуты…
– А что, старый, часто ли ты в этих стенах заезжих фраеров бомбил?
– Не розумию. Чудные якись слова, николы таких не чув. Я тоби ось какую байку расскажу. Было цэ в центре Виршей на улице Славы два рокы тому. Ранняя весна наробыла лужи на проезжей части. Стоит народ сплошной стеной на автобусной остановке. Подъезжает автобус. Тилькы между тротуаром и автобусом образуется зазор метра четыре, который заполнен дуже грязной водой. Люди на остановке не спешат к автобусу: кому охота стоять в луже. Чекають, пока прибывшие пассажиры покинут борт судна. Ось открывается дверь, и якыйсь хлопец решает перейти лужу на пяточках. Робыть элегантный шаг и уходит в пучину с головой… То есть: бульк, и нема. Только круги по воде, да и те без пузырьков…
Народ на остановке лякаеться и вже не хочет никуда ехать. С утопленника внимание переносится на тетку, яка повынна была выходить следующей. Тетка упирается. Черствые попутчики кричат и пихаются – они не бачылы, що случилось с первым пассажиром. В это время выныривает, отфыркиваясь, первопроходец. Совершенно нормально становится на пяточки и идет себе по воде. Видно, что с человеком все хорошо, только мокрый он и матерится страшенно. Люди на остановке расступаются, пропуская воскресшего. Жинка, заинтересовавшись возвращением утопленника, ослабляет хватку и получает от пассажиров мощного объединенного пендаля. Дамочка плюхается в водоем, создавая кучу брызг.
А через якыхось десять хвылын приезжает Горводоканал и ставит решетку ливневой канализации на место…
– От таких телег всей камерой рыдают. Ладно, старый, стопори на балалайке мудохаться. – Сергей кивнул подбородком на тишком появившийся в левой руке дядьки ножик, дескать, не слепой, ситуацию контролирую, и лучше бы ты, старый пердун, перо убрал по-хорошему. – На какой зоне пайку нюхал?
– Та хиба все запомнишь? – по инерции вякнул старый и в сердцах швырнул финку на пол. Та встряла и затряслась. – Ось, какой ты умный! – поникли плечи дядьки. – Все бачишь, хай тоби грэць! Та я тэж зразу подумав, що ты дуже нэ проста птыця!
– А какого жбана на чемодан тогда рыпнулся?
– Так йисты ж хочется!
– Ну что ж, дядька Макар… – Сергей извлек из кармана еще одну купюру. – Дуй зазакусью и за тем, что перед закусью принимать полагается. И каргу свою с шухера к столу пригласи. А то, как вертухай срочной службы, голодными беньками зыркает.
Дядька поскреб темя и подчиненно двинул на выход.
– И слышь… – Шрам начат разминать себе шею вроде массажа. – Дружкам-приятелям молчи про меня.
– Да нэма в этом задрыпанном городке дружков-приятелей, – грустно вздохнул дядька. – Одна борзая шпана без понятий!
Именно такую цаплю Шрам и высматривал на вокзальчике. Хоть такой поеденный молью вор в подручных – уже дело.
– А хачиков на рынке много?
– Я тебе ось какую прытчу про черных розповим. Туточки на улице Ленина робыть автосалон «Три товарища». Взялы туда продавцом дивчину Настю. Дуже гарну. Тильки в марках машин ее так и не научили розумиты. И ось в салон вошло лицо кавказской национальности и сказало: «Дэвушк, я пассат хачу». Настя поняла эти слова трошечки не так, що человек хоче купить машину «фольксваген-пассат». То есть зовсим по-другому. Дивчина вздрогнула и переспросила: «Що-що вы бажаете?» – «Пассат сичас хачу», – повторил кавказец и похлопал себя спереди по карману штанов, намекая, що гроши при нем. Настя поняла – хлопцу так невтерпеж, что он готов справить малую нужду прямэнько посреди салона. «Туточки нельзя». – «Пачэму нэлзя?» – удивился кавказец. «Там можно». – Настя швыдко замахала на дверь клозета. Лицо кавказской национальности узнало знакомую букву W, видел на радиаторе машины, первую часть названия которой оно никак не могло згадать, и неторопливо направилось к двери. «Пассат хачу», – распахнув дверь и побачив сидевшую за столиком пожилую жинку, произнес кавказец. «Можно, – тоже вполне определенно поняв его, разрешила тетя Шура и заломила цену: – Десять…»
