Кровавый путь - Воронин Андрей Николаевич (книга жизни .txt) 📗
– Алло! Алло! – обрадовано закричал Комбат. – Это Рублев говорит, Рублев! Леонид Васильевич, ты меня слышишь?
– Борис Иванович, конечно, слышу! Откуда ты? Где ты сейчас?
Слышимость была прекрасная, Комбату даже показалось, Бахрушин находится где-то рядом, метрах в двадцати от него.
– Да я, Леонид Васильевич, черт знает где!
У меня здесь проблемы.
– Что, опять в какую-нибудь историю вляпался?
– Да, вроде бы, вляпался, Леонид Васильевич, но пока сам не понимаю в какую.
– А что случилось?
– Слушайте внимательно, у меня не очень много времени. Тут мне попала бумага, записка академика Богуславского. Есть такой академик, он занимается биологией или еще чем-то вроде этого.
– Академик Богуславский? – взволнованным голосом воскликнул полковник Бахрушин.
– Да, он. Его внук передал мне записку.
– Где ты находишься сейчас?
– Ой, далеко, Леонид Васильевич, так далеко, что вы до меня не доберетесь.
– Конкретнее, Борис Иванович!
– Километрах в восьмидесяти от Иркутска, в верховьях речки Ула. Здесь какие-то узкоглазые сектанты, они затащили сюда Богуславского и заставляют его делать какой-то штамм.
– Что-что, штамм?
– Да, штамм, биологическое оружие.
– Ох, Комбат, – вздохнул в трубку Бахрушин, – ну, ты и молодец! И как ты умудряешься оказаться именно там, где ты нужен?
– А что такое? – насторожился Рублев.
– Да я этим Богуславским последний месяц занимаюсь. Кстати, он жив?
– Наверное, пока жив. Тут каких-то японцев или корейцев пруд пруди, вертолеты прилетают, оружие привозят. Вообще, здесь не лаборатория, а какая-то военная база. Ни дорог толковых, ничего нет, а у них спутниковые антенны, телефоны, радиостанции, военные электростанции, джипы, военные «уралы», американские и израильские автоматы. В общем, черте что! Так вот, Богуславский просил сообщить, что его заставляют делать бактериологическое оружие.
– Кто заставляет?
– Сектанты какие-то.
– Что за секта?
– Я не в курсе, я в этом не разбираюсь. Желтые, узкоглазые.
– Ладно, хорошо, спасибо и за это.
– Так что мне делать? Это действительно что-то важное?
– Даже не то слово, Борис Иванович, это суперважно! Я тебя, кстати, искал. Что ты там на полигоне устроил?
– Да ну их к едреной фене, Леонид Васильевич, надоели они мне все!
– А японца зачем в реанимацию отправил?
– В реанимацию? – искренне удивился Рублев. – Ну, да ладно, об этом потом. Что мне делать сейчас, Леонид Васильевич, вытаскивать этого академика или как?
– А ты сможешь это сделать?
– Попробую, – коротко сказал Комбат.
– Значит, где вы находитесь? Я сейчас же подниму пограничников, подниму людей ГРУ в Иркутске и они будут у вас. – Может, повремени немного, ничего не предпринимай?
– Нет, наверное, я все-таки попробую. Не один же я, а с друзьями.
Еще минут десять Комбат разговаривал с Бахрушиным. А Подберезский с Бурлаковым время от времени поглядывали в его сторону.
– С кем это он? – спросил Бурлаков.
– Да как же, неужели ты, Гриша, забыл полковника Бахрушина?
– Это того маленького, лысого, в очках, который летал с нами?
– Да, именно того. Помнишь ущелье? Помнишь вертолет?
– Помню.
– Вот с ним он и разговаривает.
Комбат вернулся к своим бывшим подчиненным сосредоточенным.
– Ну, что? – не выдержав паузы, спросил Подберезский.
– Да, парень дело говорил. Действительно, академик Богуславский – кадр ценный и специалист уникальный. Его выкрали.
– Я же вам говорил, – воскликнул Роман.
– Говорил, говорил, парень. Сторожи этих клиентов, а мы постараемся вернуться.
Комбат и его ребята едва влезли в тесную униформу людей Учителя.
– Мелкие они какие-то, – заметил Гриша Бурлаков, застегивая молнию на куртке. – Неудобно в такой одежке, Комбат.
– Ничего, Гриша, потерпи. Садись за руль, поедем прямо туда, прямо в гнездо этих сектантов, и постараемся разобраться с ортодоксами, – Комбат ввинтил сложное слово, чем удивил своих друзей.
Поначалу все шло спокойно. Джип миновал первый шлагбаум, который буквально взлетел в воздух, когда машина к нему приблизилась, не сбавляя скорости. А вот при въезде произошла заминка. Один из часовых заметил, что в джипе сидят незнакомые люди. Перед тем, как открыть ворота, он подошел к стеклу, прямо к дверце, к тому месту, где, как правило, сидел начальник охраны. Он хотел заглянуть, но Комбат не дал ему этого сделать. Он резко, плечом толкнул дверь, сбивая с ног охранника, сам выпрыгнул из машины и двумя ударами уложил того в бессознательном состоянии на землю. А затем бросился открывать ворота.
Второй охранник, увидев, что происходит, успел нажать на курок автомата. Прогремела короткая очередь, и Комбат едва успел броситься в сторону – пули ударили в бетонную стену. Рублев выстрелил дважды, и обе пули достигли цели. Одна вошла в плечо правой руки, вторая – в грудь.
Охранник рухнул возле стены.
– Быстрее! Быстрее! – заторопил сам себя Комбат, понимая, что сейчас начнется настоящая бойня. Но, может быть, пока осмотрятся, пока разберутся, они успеют-таки добраться до лаборатории.
Он открыл ворота, вскочил на подножку машины, перед этим не забыв прихватить автомат охранника.
– Давай, давай, Гриша, гони прямо вон к тому зданию! Это и есть лаборатория.
Джип помчался по бетонной дороге к длинному, похожему на школу, одноэтажному зданию из белого силикатного кирпича, с жалюзи на окнах.
Машина подлетела прямо к крыльцу. Комбат и Подберезский выскочили из автомобиля и с автоматами в руках бросились к двери. Но та оказалась закрытой изнутри.
– Стреляй в замок, Андрюха!
Подберезский выпустил очередь, Комбат ударил ногой в дверь и та с треском распахнулась. Тут же, прямо в коридоре, словно из-под земли, возник коренастый охранник. Комбат дал короткую очередь и тот, как подкошенный, рухнул на пол, испуская истошные вошли и скребя руками по полу.
– Где он? Где он? – пригнувшись, профессионально, как их учили в армии, Комбат и Подберезский, а за ними Бурлаков принялись открывать одну дверь за другой.
Еще два охранника были убиты. Одного уложил Комбат, другого – Подберезский. Перепуганные люди в белых халатах дрожали от страха, прижимаясь к стенам.
– Где Богуславский? – крикнул Комбат. – Где?
Одна из женщин в очках, в резиновых длинных перчатках, кивнула в сторону, указывая на маленькую дверь.
– Ты туда, я сюда, – махнул рукой Комбат, отдавая приказание Подберезскому.
Охранник с пистолетом в руке появился неожиданно, буквально в двух шагах от Комбата. Выстрелы прогремели почти одновременно. Комбат вздрогнул, почувствовав, как по плечу потекла густая липкая кровь.
– Черт побери, твою мать! Урод долбанный!
Академик Богуславский стоял, прижимаясь спиной к шкафу, у самого окна. Он был похож на своего внука, вернее, внук был похож на деда.
– Вы Богуславский? – с порога крикнул Комбат.
– Я, – ответил старик каким-то дребезжащим голосом. – Что здесь такое?
– Нас прислал Роман, мы с ним.
– Значит, дошел, – облегченно вздохнул старик и, схватившись руками за сердце, медленно стал оседать на пол.
– Эй, эй, погоди, старик! Держись, держись!
Мы тебя вытащим отсюда!
– Нет, нет, – покачал головой академик, – меня отсюда уже не вытащите. Я умираю… Слава богу, Роман жив, – старик вопросительно взглянул на Комбата.
– Жив, жив ваш внук, не волнуйтесь! Давайте! Андрей, возьми старика.
– Не надо меня трогать. Взорвите здесь все, пока еще не поздно, взорвите… Подожгите это здание, подожгите, вирус не выдерживает высокой температуры. Вирусохранилище там, в конце коридора, за большой дверью. Облейте спиртом, бензином, зажгите здание.
– Так здесь же люди! – воскликнул Комбат.
– Это не люди, это исчадие ада, это дети сатаны. Они хотят погубить весь мир, выводите только персонал.
– Ты слышал, Андрюха?
– Слышал, – кивнул Подберезский, укладывая старика на пол.
