Операция «Молот». Операция «Гадюка-3» - Уэйджер Уолтер (читаем бесплатно книги полностью TXT) 📗
Разумеется, благоразумно напоминал себе главкомстратав, этот мир не является и наихудшим из всех возможных миров. Все могло внезапно стать куда хуже. Закон Мерфи. Закон Мерфи был старой мудростью Военно-воздушных сил. Если что-то может сломаться — оно непременно рано или поздно сломается. И вот теперь, печально размышлял Маккензи, сломалось то, что вовсе и не должно было сломаться.
И что теперь на это скажет сенатор Бейлорд Колдуэлл?
Этот агрессивный кандидат в президенты, который воображал себя лучшим другом американских вооруженных сил, думал главкомстратав, несомненно, скажет очень много, но вряд ли что-либо из им сказанного будет конструктивным — хотя прозвучит верно и правильно.
— Болван несчастный! — пробормотал Маккензи.
— Что вы сказали, генерал? — встревоженно спросил дежурный офицер по КП.
— Ничего, ничего…
— Понятно, сэр!
Полицейский десант уже, должно быть, проник в караулку «Гадюки-3». Уже пора. Через минуту-другую они передадут по радио сообщение о том, что они там обнаружили, но Маккензи не питал никаких иллюзий по этому поводу. Новости будут определенно плохие, и единственный вопрос сейчас — насколько плохие. Ответ на этот вопрос пришел от «Быстрого Чарли-один» через полминуты: обнаружен еще один труп и два связанных повара с кляпом во рту — они в шоке и сбивчиво рассказывают о вооруженных диверсантах. Поваров и труп нашли в кладовой. Больше никого в караульном помещении не обнаружено.
— Попросите их связаться с контрольно-пусковым центром по переговорнику! — указал Маккензи.
Пока полковник Франклин передавал это указание, генерал повернулся к своему адъютанту и со вздохом сказал:
— Ну, через восемьдесят секунд, Дуг, мы все узнаем!
— Да, сэр, но я не могу понять, зачем они это сделали. Зачем сбежавшим заключенным проникать на ракетную базу, которая, как известно, практически неприступна, вместо того, чтобы скрыться где-нибудь в горах или бежать к канадской границе?
Маккензи снова вздохнул.
— Об этом мы узнаем… через пятьдесят восемь секунд. Они не сумасшедшие, — добавил он. — Вот это я могу тебе сказать — они не сумасшедшие. Ведь это отчебучила не банда наркоманов и не волосатики-хиппи. Судя по тому, что я слышал об этом Делле, когда его осудили, он парень башковитый и очень себе на уме. Он быстро делал карьеру в армии. Ему светили генеральские звезды — со временем. Раз все телефонные переговоры вел только он, я подозреваю, что он у них за главного. А он не псих!
— Я уверен, что вы правы, сэр, — отпарировал вежливо Уинтерс, — но человека, совершающего убийство, вряд ли можно считать нормальным. Что-то ведь с ним должно быть не в порядке — вы так не думаете?
Похоже, на этого парня, мрачно подумал Маккензи, сильно повлияли штатные психиатры гильдии киноактеров, которые консультируют сценаристов телевизионных сериалов «про больницу». «Нормальный человек»! Да кто тут нормальный?! Масса трезвомыслящих американцев, британцев или японцев сочтут ненормальным человека, посвятившего свою жизнь мегатоннам и массированным ударам возмездия (не говоря уж о превентивном ударе), — вот этого опрятного, исполнительного, аккуратно подстриженного Дугласа О. Уинтерса, который никогда не нарушал правил уличного движения, не соблазнял чужих жен и искренне любил крекеры, которыми торгуют на улицах герлскауты. Генерал-то Маккензи уже давно подозревал, что эти ванильные квадратики на самом деле выпускаются на полностью автоматизированных японских фабриках по производству пластмасс, но доказывать это Уинтерсу было бы бессмысленно.
— «Быстрый Чарли-один» вызывает «Первый эшелон»! — заверещал уже знакомый голос пилота первого вертолета. — «Быстрый Чарли-один» вызывает «Первый эшелон». Лейтенант Шелдон только что связался с контрольно-пусковым центром по переговорнику. С ним говорил некий Делл, заявивший, что капитан Таун и лейтенант Канеллис взяты в плен. Еще он сказал, что капсула находится в его руках. Он сказал «в наших руках» — из чего я сделал вывод, что с ним внизу находятся еще люди. Он сказал, что готов все объяснить по телефону лично генералу Маккензи, и еще он сказал, чтобы мы забрали убитых и раненых и убирались. На «Гадюке-3» действительно «Краснокожий».
— Похоже на то, — рассудил осторожный дежурный в Мальмстроме.
— Похоже? Да вы бы посмотрели на застреленного ими сержанта. Они его автоматной очередью надвое перерубили!.. Послушайте, «Первый эшелон», лейтенант Шелдон ожидает дальнейших указаний. Нам что, собрать трупы и раненых и проваливать? Или нет?
Вопрос был хороший.
На него есть целый ряд возможных ответов, рассудил главнокомандующий стратегическими войсками США, но все они никудышные.
11
Маккензи лично поговорил с майором в Мальмстроме.
— «Первый эшелон»! Говорит «Кусачий паук»! Говорит «Кусачий паук»! — произнес он, используя кодовое обозначение главкомстратава и тем самым давая понять дежурному офицеру в Монтане, что всю ответственность за дальнейшие действия берет на себя высшее должностное лицо САК. — «Первый эшелон», передайте «Быстрому Чарли», чтобы они выполнили приказ Делла и эвакуировали личный состав с наземного объекта на «Гадюке-3», — приказал Маккензи. — Один вертолет пусть остается над объектом и осуществляет наблюдение с воздуха на высоте пятьсот футов, находясь за пределами ограждения объекта. Ясно?
— Вас понял, «Кусачий паук»! — ответил обомлевший дежурный офицер, который до сих пор ни разу не беседовал лично с самим главкомстратавом.
— После этого перебросьте пятьдесят полицейских ВВС на объект и окружите «Гадюку-3» — и вот что: пошлите туда пару бронемашин. Ваш гарнизон имеет ведь бронемашины?
— Так точно, «Кусачий паук»!
— Хорошо. Пусть они встанут в двухстах футах от заграждения и проследите, чтобы никто не входил и не выходил за пределы ограждения. И еще одно. Проследите, чтобы никто и пикнуть не смел о происшествии на «Гадюке-3» — по понятным причинам. Когда ваши вертолеты вернутся, разместите всех — пилотов, полицейских и раненых, а также трупы — в карантинном отделении вашего госпиталя. И изолируйте их хорошенько. Никаких телефонных переговоров! Это крайне важно. Вам ясно?
— Так точно. Все ясно.
Маккензи, замявшись, поглядел на своего адъютанта.
— Что-нибудь еще, Дуг? — спросил он.
— Может быть, нам следует изолировать Мальмстром в качестве меры предосторожности?
— Мысль здравая.
— Как только передадите мои инструкции «Быстрому Чарли», свяжите меня с командиром базы, — приказал генерал.
Через несколько секунд бригадный генерал Стоунсайфер был на линии.
— Стоуни, это «Кусачий паук». На «Гадюке-3» какая-то хренотень. «Краснокожий» вроде бы… Твой дежурный офицер все тебе объяснит. У меня сейчас нет времени.
— Понял, «Кусачий паук»!
— И что же там такое? — подивился однозвездный генерал.
Но он не задал этого вопроса. Он вообще ничего не сказал.
Главкомстратав очень торопился, а когда четырехзвездные генералы торопятся, однозвездным остается только слушать — внимательно.
— Там какая-то катавасия, Стоуни, и если об этом будет утечка информации, может возникнуть еще более крупная катавасия. Я приказываю тебе «запечатать» Мальмстром. Отключи связь. Поставь все телефоны на «заглушку» и не снимай, пока я тебе лично не разрешу. Никто не должен покидать Мальмстром без твоего личного разрешения. Никаких телефонных звонков с базы. Ничего. Вас не существует. Ясно?
— Я немедленно объявлю о проведении учений по безопасности в экстремальных условиях, — пообещал Стоунсайфер. — Так будет меньше вопросов, сэр.
На Стоунсайфера можно положиться.
Верно, что он в душе тихо страдал от некоторого сходства со Стерлингом Хейденом, но вообще-то Стоуни был парень, который в трудную минуту не подведет.
— Хорошо придумано. Я поговорю с тобой попозже.
Маккензи положил трубку и снова обвел глазами зал и персонал. Они еще ничего не знали о «Гадюке-3» — пока. Потом главкомстратав перевел взгляд на молодого адъютанта и поймал себя на мысли: сокрушается ли Уинтерс все еще по поводу систем? В наши дни их всех обучают в таком духе, подумал Маккензи, и, возможно, это правильно — но было еще кое-что. Внезапно, без всякой видимой причины Маккензи вспомнил тот большой налет на Токио. Он тогда командовал эскадрильей бомбардировщиков «Б-29». Он летел в головном самолете и вел наблюдение за землей: он видел сто — или тысячу — пожаров. Пожары начали сливаться в большие огненные озера, изрыгающие ввысь волны горячего воздуха, отчего содрогались фюзеляжи тяжелых бомбардировщиков. Под ними гибли тысячи людей, и этот факт сам по себе был куда важнее любой системы. Но сегодня больше никто не говорит о людях или городах — только о целях.
