Реаниматор - Горшков Валерий Сергеевич (список книг txt) 📗
Реаниматор, не обращая внимания на бестолковую словесную перепалку молодых пацанов, молча достал из пачки сигарету, закурил и, кинув взгляд на Лобастого, тихо спросил:
– Куда так торопимся? Даже не позвонил. Плохо.
– Извини, братила, что кайф тебе сломали, – примирительно бросил Лобастый. – Тема есть горячая, нужно срочно ехать в Русско-Высоцкое. Поселок такой, по Таллинскому, до развилки, а там…
– Я в курсах, где это, – кивнул Реаниматор. – Проезжал пару раз, когда на рыбалку, на Судачье, ездил. Зачем нам в этот долбаный колхоз? Ларек, что ли, открылся? – хмыкнул брезгливо.
– Там это… – вмешался в разговор бритоголовый молдаванин. – Барыга один с рынка «Юнона» наводку слил. Я ему как-то обмолвился… типа, если знаешь, кто не платит, выкладывай, будешь ежемесячно свою долю с нашего процента иметь. Ну, урод и купился.
– Информация непроверенная, получена коммерсантом через десятые руки. Кто-то случайно по пьянке сболтнул. Но, если тема подтвердится, можно не хило развлечься, – деловито заметил более серьезный и менее эмоциональный, чем напарник, Лобастый. – Короче, вроде как в доме одном, сараюге на окраине, целая подпольная студия обосновалась. Видеофильмы снимают, Эйзенштейны гребаные. Причем кассеты гонят исключительно на экспорт. Здесь не светятся, сидят тихо, целых два года. Поэтому их до сих пор и не спалили.
– Клубничка? – уточнил Реаниматор, широко зевая. Разве в постели с Лялькой выспишься!
– Она, родимая!
Невероятно прибыльный порнобизнес, по доходности сравнимый разве что с торговлей оружием и наркотой, расцвел в Ленинградской области, махровым цветом. Правда, до сих пор под группировкой Мальцева не было ни одной из подпольных студий. Что ж, если повезет, сегодня они прикрутят первую.
– Не обычная, бля, клубничка, а круче некуда! – осклабился Верзила, резко подавшись вперед, к самому Лехиному уху. – Садисты, мазохисты, педики, извращенцы всякие, а до кучи – малолетки! За такие стремные штэллы можно немерено лавэ снять!
– Это барыга твой болтал, точно пока ни хрена не известно, – осадил подельника Лобастый. – Может, туфта голимая. Я думаю, мало шансов, чтоб такая шарага два года без крыши суетилась. Прикинь, кто в порнухе снимается? Шлюхи, гомики разные. За два года их сколько должно было через студию пройти? И у каждой второй язык длиннее моего члена. Давно бы проболтались. Или братве, или мусорам. В таком бизнесе нужно с надежной крышей еще перед открытием договариваться. За сумасшедшие бабки. Опять-таки сбыт продукции. Так что левые фраера в таких делах не участвуют, только профи. А у профи все схвачено.
– Проверим, – подвел черту Реаниматор, небрежно давя в пепельнице окурок. Скептически прищурился. – Значит, информация вся? Русско-Высоцкое, сараюга на окраине?
– Чем богаты, – пожал плечами Лобастый. – Приедем на место, прокатимся по поселку, оглядимся спокойно. Может, найдем зацепку.
– И что ты надеешься увидеть? – усмехнулся Леха. – Огромный плакат на воротах?
– Если даже представить, что видеостудия в поселке существует, то с кондачка нужный дом не срисуешь, – продолжал Реаниматор. – По уму надо или наблюдение круглосуточное ставить, минимум в трех точках, или номер дома знать.
– Значит, остается только… – с глубокомысленным видом встрял Верзила, сосредоточенно ковыряя в носу, – заходить в каждый дом и представляться водопроводчиком! Бабуля, кран починить не надо?
– Сказано – на окраине, – скосив глаза на хмуро задумавшегося Реаниматора, буркнул Лобастый. – Короче, не хер зря воздух пачкать, до Русско-Высоцкого долетим, а там уже как карта ляжет.
– Главное, раньше времени на них страху не навести, – потянувшись за новой сигаретой, тихо сказал Леха. – Не каждый день такие приметные тачки, как наш бимер, круги по тамошнему навозу наворачивают… Вот что. Остановимся на трассе, вы пока посидите, а я схожу прогуляюсь. Если что – позвоню.
– Как скажешь, бры-га-дыр! – попытался поиронизировать молдаванин.
…Долго искать «сараюгу», однако, не пришлось. Не спеша прогулявшись по улочкам поселка и попив пивка, купленного в придорожном ларьке, Леха увидел только один дом, заслуживающий внимания. Он действительно стоял на окраине, вдалеке от обшарпанных пятиэтажек и оживленного шоссе.
Двухэтажный добротный коттедж кубической формы из белого кирпича, с пристроенным к нему просторным гаражом, с окнами, плотно закрытыми от любопытных взглядов горизонтальными жалюзи и защищенными от проникновения извне металлическими решетками. Реаниматор сразу про себя отметил, что огороженная забором территория без единого деревца и ближние подступы к дому просматривались со второго этажа во всех направлениях. Лучшего места не придумать. Если видеостудия действительно существует, то располагается она именно здесь…
Когда же, проходя мимо коттеджа, Леха вдруг заметил установленную перед входом крохотную камеру видеонаблюдения, он лишь мысленно усмехнулся.
Перед тем как вернуться назад, к джипу, Реаниматор внимательно изучил сонный поселок, обойдя его весь, и опять свернул к ларьку, в котором покупал пиво. У заветной точки топтались трое мужиков в промасленных спецовках. Подождав в сторонке, пока они удалятся, купив сигарет и по две бутылки «Балтики», Леха наклонился к окошку, взял еще немецкого пива и, отказавшись от сдачи, спросил у продавца – сонного веснушчатого парня:
– Слышь, корешок, ты местный?
– Ну, – равнодушно бросил тот, покосившись на коренастого, хорошо одетого мужика с короткой стрижкой, едва заметным шрамом над левой бровью.
– Может, посодействуешь тогда? А я в долгу не останусь, – в окошке, словно невзначай, появилась фиолетовая пятисотрублевка. – Я друга ищу. У него здесь, в Русско-Высоцком, дача. Коттедж. Владимир Константинович его зовут. Фамилия Корнеев.
– Тут много у кого из питерских дачи, – не спуская глаз с купюры, уже чуть живее, но все еще вяловато ответил парень. – Когда построился-то друг?
– Два года назад. Может, чуть раньше. Говорил, дом из белого кирпича.
– А… машина у него какая?
– У него-то?! – ухмыльнулся Реаниматор, отхлебывая пиво. – Да он их как перчатки меняет! Последняя, кажется, «фольксваген».
– Не видел, – покачал головой продавец. – Есть тут один похожий коттедж, но там хозяева не питерские. И «фольксвагена» нет. Только серая «девятка» и минивэн синий, у обоих стекла тонированные.
– Точно? Ты ничего не путаешь?
– Что я, дурак? У питерских тачек номера с серией семьдесят восемь, а у этого одна машина с серией шестьдесят, а другая – девяносто девять.
«Ни фига себе разница! – подумал Реаниматор. – Псков и Московская область». А вслух сказал:
– Вот бля! Кинул, значит, сволочь! Понимаешь, корешок, – нагнувшись ближе к окошку по-свойски сообщил Леха, – денег он мне должен, гад. Много. Я ему на сотовый звонил, а он – подъезжай, говорит, сегодня в Русско-Высоцкое, на дачу. Коттедж из белого кирпича, приметный. Отдам все до копейки. Ладно, раз такое дело. Вот, на, держи, – словно жалея денег, нехотя бросил продавцу смятую купюру. – Спасибо тебе, а то ползал бы тут как дурак, вынюхивал… Ну, найду козла – ноги выдерну!
– Дядь, – без тени смущения смахнув пятисотрублевку, сказал парень, – а ведь вы, наверное, опер из милиции. А? – и хитро прищурился.
Реаниматор, уже успевший разогнуться и бросить в мусорник недопитую жестянку с теплым пивом, внимательно, исподлобья посмотрел на продавца, словно оценивая, можно тому довериться или нет, после чего снова наклонился к окошку ларька.
– Почему ты так решил? – тихо спросил он парня.
– Не знаю. Только… если вам еще кое-чего про хозяев того дома узнать надо… – хитрец многозначительно замолчал и поджал губы.
«А ты, парень, не дурак, – подумал Леха. – Сечешь поляну. И, главное, если что, трепать не станешь. Деваться тебе, от родной хаты, некуда».
Сунув руку в карман куртки, Реаниматор вытащил стянутую резинкой пачку, и на окошко легли еще пять красненьких сотен.
