Погашено кровью - Март Михаил (полная версия книги .txt) 📗
К восьми утра Сычев и его спутник лейтенант Горелов приехали на Абельмановскую заставу по адресу, указанному в тетрадке.
Они поднялись наверх и позвонили в квартиру. В течение пяти минут никто не открывал дверь. Сыщики собрались уходить, но внизу хлопнула дверь подъезда. От легкого сквозняка шелохнулась и та дверь, возле которой они теряли время.
Горелов взял за ручку и потянул ее на себя.
— Квартира-то не заперта, — удивился лейтенант.
— Ты прав, Палыч. Замок на «собачке». Это мне не нравится. Они вошли в переднюю, затем в комнату и остановились на пороге. Кисло-сладкий, терпкий, душный запах вызывал тошноту.
— Окошко бы открыть, — растерянно сказал Горелов.
— Ничего не трогать руками. Сними ботинки и ходи в носках, — приказал Сычев. — Позвони в прокуратуру. Они сами решат, кого прислать. Трубку бери платком.
У входной двери, на полу, с откинутой назад головой лежал мужчина с пулевым отверстием в голове. Струйка черной крови запеклась на посиневших губах. Сычев наклонился и коснулся руки покойника, в которой тот держал пистолет. На вид ему было лет сорок, мышцы лица оставались спокойными, словно он умер во сне.
Сычев осторожно осмотрел карманы убитого и собрал содержимое в свой платок.
В нескольких метрах от стола стоял диван, на котором сидел еще один покойник. Голубой махровый халат, мебельная обивка, все было залито спекшейся кровью. Оба ранения приходились в область головы.
Сычев прошел в комнату и заглянул под стол. Возле диванной ножки лежал «вальтер». Следователь взял оружие за ствол и положил его на стол. На пистолете имелась гравировка: «Василию Кузьмову от командования Юго-Западным фронтом».
Горелов положил телефонную трубку и доложил:
— Сейчас они вышлют бригаду. Лазуренко лично приедет.
— Это хорошо.
Он подошел к открытому чемоданчику, в котором лежали целлофановые пакеты с порошком.
— Нас хотят убедить, что здесь произошла дуэль из-за наркотиков.
— Убеждают убедительно. А у вас есть сомнения, Алексей Денисыч?
— Мы с тобой опоздали на пару суток. Трупы уже окоченели. Эх, Кузьмов, Кузьмов. Испугался прийти к нам.
— А я так думаю, что он не доверял органам. И имел на то основания. Помните его рассказ о Ефимове? Когда я читал его тетрадку, то мне все время казалось, будто мне подсунули литературу. Очень четкое изложение говорит о том, что вся эта история не раз прокручивалась в его в голове. Спустя восемь лет он помнил все до мельчайших деталей. Ну а уверенный почерк говорит о том, что он писал сам, без диктовки.
— Хорошо излагаешь, Палыч. Твоими устами да мед пить. Предсмертное письмо Кузьмова дешево стоит. Все говорит о том, что беглый зек заставил своего врага написать придуманную им в лагере историю, после чего убил его. Смерть Кузьмова играет против Белого. А адрес Кузьмова дал ему Ефимов, с которым он виделся в день убийства или чуть раньше. Так это выглядит, если смотреть на дело трезво.
Сычев надпорол перочинным ножом один из пакетов и попробовал белый порошок на зуб.
— Ха, еще одно доказательство: мука. Обычная пшеничная мука. Но это к тому, что на спектакль жаль тратить наркотик, можно обойтись реквизитом.
— Тут произошла трагедия, а вы ее называете спектаклем.
— Не трагедия, а фарс с печальным концом. Только режиссер смылся, и мы не поняли его замысла. Давай займемся критикой. Человек у двери был убит наповал одним выстрелом, это я тебе без эксперта могу сказать. Он даже испугаться не успел, как стал покойником. Кузьмов получил два тяжелых ранения в голову. Возможно, смерть не сразу сгребла его в свои объятия. Но я не верю, что с такими ранами можно стрелять и попасть в цель. Теоретически дуэль исключается.
— Почему?
— Кто стрелял первым?
Горелов посмотрел на трупы и сказал:
— Кузьмов. Он понял, что его обманули.
— Хорошо. Первый и единственный выстрел оборвал жизнь гостя в одну секунду. Труп не мог сделать два ответных выстрела и обоими угодить в голову обидчика. Если первым стрелял гость, то Кузьмов, получив две пули в лицо, не смог бы выстрелить. И не просто выстрелить, а с нескольких метров вышибить мозги своему оппоненту. Тут дело не обошлось без третьего. Если из присутствующих здесь покойничков кто-то кого-то пришил, то третий убрал уцелевшего. Или хлопнул двоих сразу.
— Ну если не Белый, то Ефимов.
— Причина есть, но не его почерк. Ефимов не мудрит. Он стреляет из своего пистолета и уходит. А здесь все разыграно как по нотам, с мизансценами.
— С чем?
— Театральный термин. Возьми на вооружение.
— Вы все усложняете, Алексей Денисыч. Белый не убивал, Ефимов тут ни при чем. А кто? Да еще с мизансценами и фальшивым наркотиком.
— Похоже на ловушку.
Сычев разобрал вещи, изъятые у убитого, и выбрал плоский черный бумажник. В одном из отделений лежало удостоверение ФСБ. Он развернул корочки и прочел: «Семен Леонидович Костылев».
— Что скажешь, Ватсон? Опер из ФСБ с просроченным удостоверением.
— Уже второй, и тоже мертвый. Помните гэбиста в тайге? Что им надо от Белого или…
— Скорее всего «или». В тайге они стерегли Хряща. Но Кузьмова мы никак не можем связать с Хрящом. Если они вышли на след Белого, то кто их убил?
Боюсь, мы окончательно сбились с пути. Кто же может быть третьим?
— А давайте посмотрим на вещи еще проще. — Горелов разгуливал в носках по комнате и заглядывал в ящики стола, на книжные полки и листал книги.
— К примеру, есть обычный сценарий. Приходят двое клиентов к Кузьмову за наркотиками, тот подбрасывает им туфту. Клиенты поднимают шум. Одного убивает Кузьмов, второй убивает Кузьмова. Но мне очень хочется, чтобы им был Ефимов.
В дверь позвонили.
— Ну вот, оперативно сработали. Нам даже предложить нечего своим коллегам.
Сычев отправился открывать дверь. К его удивлению, он увидел не того, кого ждал. На площадке стоял Ефимов в штатском костюме. Если бы они могли посмотреть на свои лица со стороны! Тут было над чем посмеяться.
— Извините. Василь Василич дома? — спросил Ефимов, впившись взглядом в чужака.
— Он уехал в отпуск, — ответил Сычев.
— Извините.
Подполковник повернулся и зашагал по лестнице вниз. Сычев захлопнул дверь и вернулся в комнату.
— Боюсь, что Ефимов тут ни при чем, — задумчиво протянул следователь.
— А я могу утверждать, что версию с ограблением можно не рассматривать вовсе.
Горелов стоял возле открытой коробки из-под телевизора и чесал белобрысый затылок. Коробка была набита пачками денег. Сычев подошел ближе, щелкнул языком и добавил:
— А убийца ничего не знал о Кузьмове. Он чужак. Ушел и оставил то, ради чего все они живут!
— Черт! — промычал лейтенант. — И сразу все стало каким-то странным и непонятным.
— А ты хотел, чтобы все шло по твоему сценарию? Рано тебе в Конан-Дойли записываться.
Не ломая своих традиций, Дмитрий Николаевич Шевцов обедал в «Савойе» строго по своему распорядку. В полутемном пустом зале дежурили телохранители, наблюдал за наглыми мухами и ко всему готовый метрдотель.
Хлыста допустили к хозяину, когда Шевцов перешел к десерту. Яков Корин вел себя свободно и присел к столу раньше, чем его пригласили. Но Шевцов не придал этому значения, его беспокоили другие проблемы, и он не скрывал своего раздражения.
— Что творится в казино, Гек?
— Некоторые перестановки. Мелочи, которые вас не должны беспокоить. К тому же они были согласованы с вами. — Шевцов поковырял фруктовое желе, но есть не стал.
— Некоторые? Легавый сел в кресло главного звена. Это не шутка.
— Он под моим контролем.
— А что случилось с Глухарем?
— Диагноз — паралич сердца. Это заключение врачей. Мы ничего не потеряли. Глухарь давно уже вышел из-под контроля и работал на себя при поддержке банды Соленого. Он выполнял наши требования, хоронил и вычищал мусор за стрелками Князя, выполнял охранные функции, но этого слишком мало.
