Дьявол в бархате - Карр Джон Диксон (книги онлайн бесплатно серия .txt) 📗

Джон Диксон Карр

Дьявол в бархате

Глава 1. Туманные двери отворяются

Что-то разбудило его среди ночи — возможно, тяжелый спертый воздух за задернутым пологом.

Находясь в полудреме, он никак не мог припомнить, чтобы задергивал полог у кровати, которой было триста лет. В голове мелькнуло смутное воспоминание о солидной дозе хлорал-гидрата, принятой в качестве снотворного, что, очевидно, и явилось причиной забывчивости.

Лекарство, казалось, продолжало действовать. Память пробуждала лишь неясные образы, словно скрытые туманной дымкой. Когда он пытался вспомнить слова, они получались безмолвными, как клубы дыма, поднимающиеся из трещин в земной поверхности.

— Мое имя — Николас Фентон, — сказал он сам себе, стараясь рассеять туман в голове. — Я профессор истории в колледже Парацельса 2 в Кембридже. В нынешнем 1925 году мне пятьдесят восемь лет.

Теперь он сознавал, что произносит слова едва слышным шепотом. В памяти постепенно пробуждались события минувшего вечера.

Он сидел внизу, в гостиной дома, который арендовал на лето, так как в это в время года Лондон пустовал. Напротив него, на дубовом диване с парчовыми подушками, разместилась Мэри. Она не сняла шляпу-колокол, что указывало на краткость визита, и держала в руке стакан виски с содовой. Мэри была, разумеется, гораздо моложе его и почти что красива.

— Мэри, — сообщил Николас Фентон, — я продал душу дьяволу.

Он знал, что Мэри не засмеется и даже не улыбнется. И в самом деле, она всего лишь серьезно кивнула.

— Неужели? И как же выглядел дьявол, профессор Фентон?

— Знаешь, — ответил он, — никак не могу вспомнить. Казалось, он все время меняет облик. Свет был тусклый, он сидел вон в том кресле, а мое проклятое зрение…

Мэри склонилась вперед. В более молодые годы Фентон назвал бы ее глаза дымчатыми: их цвет казался то серым, то почти черным.

— И вы действительно продали вашу душу, профессор Фентон?

— Ну, вообще-то, нет. — Его сухая усмешка была почти неслышной. — Во-первых, я не вполне убежден в реальности дьявола. Это мог быть кто-то из моих друзей, обладающий актерским дарованием и склонностью к мистификациям, — например, Паркинсон из колледжа Кайуса 3. Во-вторых…

— Во-вторых? — подсказала Мэри.

— За исключением, возможно, доктора Фауста, — промолвил Фентон, — дьяволу всегда удавалось слишком легко заключать сделки.

— Что вы имеете в виду?

— Вопреки популярной пословице, дьявол — не джентльмен. Его жертвы — обычно простофили, с которыми он играет краплеными картами. С умным человеком ему еще не приходилось сталкиваться. Если бы дьявол заключил сделку со мной, то угодил бы в ловушку, а я положил бы его на обе лопатки.

Профессор улыбнулся, давая Мэри понять, чтобы она не принимала его чересчур всерьез. После этого сцена в гостиной стала еще сильнее походить на сон, что, возможно, просто казалось полуодурманенному лекарством человеку, лежащему в комнате наверху, в старинной кровати с задернутым пологом.

Фентону на миг почудилось, что Мэри держит в руке не обычный стакан, а серебряный кубок, на полированной поверхности которого играет свет. Отражаемый свет по всем статьям должен быть холодным, но он сверкал, словно обжигая жаром.

Действительно ли в углу что-то шевельнулось, как будто там прячется какой-то визитер?

Нет-нет, это всего лишь иллюзия! И Мэри держит самый обыкновенный стакан.

— Какой же дар вы попросили у дьявола? — спросила она. — Чтобы вы смогли вновь стать молодым, как Фауст?

— Нет, такое меня не интересует.

Это было не вполне правдой, так как Фентон постоянно уверял себя, что он молод, как прежде.

— Значит, дело в том, что… что глупые люди называют вашей навязчивой идеей?

— В известной степени, да. Я попросил, чтобы меня перенесли назад сквозь века — в ту определенную дату в третьей четверти семнадцатого столетия.

— О, вы сможете с этим справиться! — прошептала Мэри.

Фентон часто хотел, чтобы она не сидела напротив, глядя на него серьезными внимательными глазами. Он не мог понять, что Мэри находит интересного в беседах со старым занудой вроде него.

— Вы единственный историк, — продолжала Мэри, — который в состоянии пойти на такое, так как знаете ту эпоху во всех мельчайших подробностях. Держитесь умно, особенно в том, что касается фразеологии, и никто вас не заподозрит.

Интересно, подумал он, где она услышала оборот «держитесь умно»? Это было распространенным выражением в семнадцатом столетии.

— И все-таки я не понимаю, — неожиданно добавила Мэри.

— Я и сам не понимаю. Но если дьявол будет придерживаться условий сделки…

— Нет, я не о том. Я имела в виду, что вы ведь, наверное, и раньше неоднократно желали перенестись в прошлое?

— «Желал» это мягко сказано. Боже! — внезапно воскликнул Фентон, ощущая озноб. — Я этого жаждал, как иные жаждут денег или положения в обществе! Но мне это всегда казалось чисто научным любопытством.

— А теперь?

— Ну, во-первых, любопытство дошло до крайней степени. Во-вторых, у меня есть определенная миссия. А в-третьих, я никогда не знал, что вызвать дьявола так легко.

Однако невозмутимую Мэри заинтересовало только «во-вторых».

— Миссия, профессор Фентон? Какая миссия?

Фентон был в нерешительности. Он машинально поправил пенсне и провел рукой по куполообразному черепу, где еще оставалось несколько прядей темно-рыжих волос, зачесанных назад. Профессор был очень худым человеком чуть выше среднего роста, сутулым от постоянного сидения над книгами; в выражении его лица своеобразно сочетались добродушие и педантизм.

Поразмыслив как следует, Фентон бы понял, что он слишком слаб для того, чтобы бросаться в мутный поток, несущий в неведомое прошлое, где быстрое течение может расплющить его о скалы. Но он решил об этом не думать.

— В этом доме, — ответил профессор, — 10 июня 1765 года определенное лицо погибло от яда. Это было медленным и жестоким убийством.

— О! — воскликнула Мэри, поставив стакан на столик. — Простите, но имеются ли у вас достоверные свидетельства?

— Да. У меня есть даже выгравированные портреты каждого обитателя дома размером ин-фолио. Войди кто-нибудь из них сейчас в эту комнату, я бы сразу же узнал его.

— Убийство, — медленно произнесла девушка. — А кто были эти люди?

— Трое были женщинами, притом очень красивыми. Нет, — поспешно добавил Фентон. — Это ни в коей мере не повлияло на мое решение.

Внезапно он выпрямился.

— Ты не слышала странный тихий смешок около этих книжных полок?

— Нет.

По обеим сторонам шляпы-колокола Мэри свешивались две пряди черных коротко подстриженных волос, казавшихся глянцевыми крыльями на фоне молочно-белого лица. Фентону показалось, что ее взгляд стал более суровым,

— Что касается владельца дома, — быстро продолжил он, — то, как ни странно, он носил то же имя, что и я, — Николас Фентон.

— Он был вашим предком?

— Нет, даже не родственником — я тщательно в этом разобрался. Сэр Николас Фентон был баронетом. Его род прекратился в конце восемнадцатого столетия. Мэри, кто же совершил это убийство?

— Вы хотите сказать, что это вам неизвестно? — недоверчиво спросила Мэри.

— Нет! Нет! Нет!

— Пожалуйста, профессор Фентон, не возбуждайтесь так! Ваш голос…

— Прошу прощения, — Фентон взял себя в руки, хотя внутри он вновь ощущал озноб. — Мне это неизвестно по той причине, — продолжал он своим обычным мягким голосом, — что из рукописного отчета Джайлса Коллинса исчезли три листа. Кто-то был арестован, судим и казнен после добровольного признания. Но страницы, повествующие об этом, пропали или были украдены. Мы можем быть уверены в невиновности только двоих.