Протяни руку - и возьми (СИ) - Бэйн Екатерина (электронные книги без регистрации txt) 📗

Протяни руку — и возьми

1 глава

Мистер Фербенкс долго обдумывал ситуацию, которая сложилась при данных обстоятельствах, и не видел другого выхода из нее. Он оказался в тупике, из которого не было выхода. Он весь в долгах и расплатиться с ними не представляется возможным. Имение уже заложено, заложена даже мебель и фамильные драгоценности, из тех, которые оценщик согласился принять в качестве оплаты. Так что, иного решения не существовало. Даже если он застрелится, впрочем, мистеру Фербенксу совершенно не хотелось этого делать, ничего не изменится. Тогда он оставит дочь без средств к существованию, и ей придется самой зарабатывать себе на жизнь и кусок хлеба. Зная Гвенни, он был уверен, что работать она не будет. А если у нее и возникнет это желание, места девочка все равно не найдет. И дело было не в умении, Гвен была образована и достаточно умна. Все дело было в отвратительном характере Гвен.

Мистер Фербенкс вздохнул. Видимого облегчения ему этот вздох не принес. Он понял, что это вряд ли решает проблему и протянул руку к шнуру. Пару раз одернул, но потом взял себя в руки. Это нужно сделать, это необходимо сделать. У него нет другого выхода. И потом, рано или поздно это все равно произойдет. Так почему не сейчас?

На звонок пришел дворецкий и внимательно посмотрел на хозяина.

— Смит? Пригласите… да, пригласите мою дочь, пожалуйста.

— Хорошо, сэр, — Смит направился к двери.

Он нашел дочь хозяина в библиотеке. Гвен занималась книгами, которые пришли в негодное состояние. Она собирала листы, прошивала их и подклеивала. Гвенни вообще очень любила возиться с книгами. Она много читала и умела бережно с ними обращаться. Для нее лучшим удовольствием было просидеть весь день в книгохранилище, перебирая и сортируя толстые лохматые тома. Гвен даже составила картотеку, каторжный труд, который для любого другого оказался бы непосильной и скучной задачей.

— Мисс Фербенкс, — заговорил дворецкий, — прошу прощения.

Девушка подняла голову, отрываясь от своего занятия.

— Что? — осведомилась она.

Гвендалин Фербенкс недавно исполнилось восемнадцать. Довольно высокая, стройная и хорошо сложенная. Пышные, кудрявые от природы черные волосы и зеленые глаза, прямой нос и пухлые губы, маленькие, аккуратные уши, скрытые завитками волос, изящные руки и ноги. Гвен была красива и знала об этом. Но видимого облегчения это ей не приносило. Возможно, она сумела бы сделать головокружительную партию, если б отец сумел вывезти ее в свет, но в семье Фербенксов не было денег на это дорогое удовольствие. Так что, девушка в прямом смысле слова прозябала в глуши. Поэтому, Гвен, раз и навсегда осознав, что ее внешность вызывает в окружающих людях восхищение, перестала думать об этом и надеяться на перемены в жизни. Так что, к своему внешнему виду она относилась несколько небрежно, не тратя на его улучшение много времени и сил. Зачем, если ее все равно почти никто не видит?

— Ваш батюшка хочет вас видеть, мисс Фербенкс, — ответил дворецкий на ее вопрос, — он у себя в кабинете.

— Иду, — Гвен встала и оправила платье.

Отряхнула его от мелких клочков бумаги и вышла за дверь.

— Что случилось, папа? — спросила она, когда оказалась в кабинете отца, — ты хотел поговорить со мной? О чем?

Мистер Фербенкс тяжело вздохнул, набираясь мужества.

— Сядь, дорогая, — сказал он, — я хочу обсудить с тобой одно обстоятельство.

Гвен села и приготовилась слушать. Она смотрела на отца внимательно, но без особого интереса. Девушка не ждала от этого разговора ничего важного.

— Ты, полагаю, хорошо знакома с нашим соседом, Гвенни?

— С которым? — она приподняла брови.

— С мистером Лестрейджем.

— Утверждать, что я его хорошо знаю, было бы неправильно, — отозвалась Гвен, любившая точность, — но кое-какие эпизоды из его насыщенной событиями жизни мне известны, как и всем. И потом, я его видела несколько раз.

— Да, конечно, — вновь вздохнул мистер Фербенкс.

— Что такое, папа? Тебя что-то беспокоит?

— Дело в том, Гвен, что мы с покойным отцом мистера Лестрейджа были хорошими друзьями. И вполне естественно, что судьба его сына меня очень волнует. Тем более, что между нами всегда существовала некоторая договоренность. Это касалось наших детей.

Гвен кивнула головой, показывая, что слушает его.

— Видишь ли, дорогая, вчера вечером я беседовал с мистером Лестрейджем на эту тему. Выяснилось, что он совсем не против моего предложения. И мы договорились, что… что…

Мистер Фербенкс запнулся. Он понимал, что новость окажется для дочери неожиданностью. А уж то, приятной или нет, на этот счет у него не было не малейших сомнений.

— Да, папа? — спросила Гвен, подавляя зевоту.

— Ты должна выйти за него замуж, Гвенни.

Она уставилась на него, позабыв закрыть рот.

— Э-э-э, что? — проговорила девушка, обретя дар речи.

— Замуж, Гвен, — повторил отец, но уже не так уверенно.

— Папочка, ты болен? — Гвен пристально вгляделась в него, — мне кажется, у тебя поднялась температура. Ты говоришь такие вещи..!

— Я здоров, — отозвался мистер Фербенкс, — абсолютно здоров. И говорю совершенно серьезно.

— Да кто же в здравом уме захочет выйти замуж за мистера Лестрейджа?

Мистер Фербенкс выдал еще один вздох, который не произвел на его дочь никакого впечатления, а только уверил в том, что родитель находится на наивысшей стадии неуверенности. Впрочем, Гвенни не нужна была такая уверенность. Отец не зря опасался ее реакции. Характер у дочери и вправду был не сахар. Самой отвратительной чертой по его мнению было упрямство. И когда на Гвен накатывало это упрямство, ее никто не мог переспорить или в чем-либо убедить. Она упорно стояла на своем, не воспринимая никаких разумных доводов. И если ей чего-либо не хотелось, проще было пробить головой каменную стену, чем сдвинуть ее с намеченной позиции.

— Милая, пойми, это очень важно, — с обреченным видом начал мистер Фербенкс.

— Неужели? Надо же такое сказать! Я должна выйти за Лестрейджа! Ты хочешь сказать, что более худшего мужа для меня не найдется? Ты слышал, какие слухи о нем ходят? Ты что, не понимаешь очевидных вещей?

— Я никогда не верил пустым слухам и тебе не советую это делать.

— Но ведь у тебя есть глаза, я полагаю? Ты когда-нибудь видел его трезвым?

— Гвенни! — громко запротестовал мистер Фербенкс, — это случилось всего раза два, не больше.

Гвенни хмыкнула.

— Я и видела его всего два раза, — уточнила она, — наверное, мне повезло наткнуться именно на эти злополучные случаи.

— Совершенно верно, — обрадовался отец, думая, что дочь сделала разумный вывод.

Но напрасно.

— Так вот, папочка, я не хочу выходить замуж за человека, который пьет как сапожник и о котором ходят такие слухи, даже если ты советуешь к ним не прислушиваться. Он и без этих слухов не кажется мне привлекательным женихом. Полагаю, это все.

Гвен встала и повернулась к двери.

— Сядь на место, Гвенни, — остановил ее мистер Фербенкс.

Она обернулась.

— Папа, ты знаешь, что не сумеешь меня переубедить. Лучше и не пытайся. Полагаешь, я настолько не уважаю себя?

— Я прошу тебя всего лишь сесть на этот стул.

Помедлив, Гвенни выполнила его просьбу.

— Хорошо, — мистер Фербенкс кивнул, — я понимаю, что это тебе не нравится. Но у нас в самом деле нет другого выхода. Ты ведь знаешь, в каком состоянии находятся наши дела. Не для кого не секрет, что мы небогаты.

— Не скромничай, папа, — усмехнулась Гвен, — скажи прямо: мы бедны. У нас нет денег даже на то, чтобы заплатить за визит доктора.

— Вот именно, — подтвердил он, — но есть еще кое-что, куда более худшее.

— Что может быть хуже?

— Мы в долгах, Гвенни.

— Ты в долгах, — уточнила она.

— Пусть будет так. Это ничего не меняет.

— Меняет. Это говорит о твоей безответственности, — завила Гвен со свойственной ей прямотой.