Выгодный риск - Чиж Антон (серии книг читать бесплатно TXT) 📗
– О, что вы, это мне надо просить прощения! А вы из полиции?
– Да, чиновник сыскной полиции Пушкин.
– Очень приятно, – месье Жано приподнял край меховой шапки. – Не подскажете приличную гостиницу в Москве?
Пушкин рекомендовал «Лоскутную». Там у него был знакомый портье. О чем французу знать не обязательно. Совет обрадовал, месье благодарил. Он поручил носильщику взять багаж из вагона, поклонился и пошел по перрону, с видимым интересом разглядывая незнакомый вокзал.
– Пальнули не в уточку, а белочку, – сказал Эфенбах, оказавшись рядом.
– Странная ошибка, – согласился Пушкин.
– Говоришь, коммерсант… Говоришь, сделку заключать, ну-ну…
Ничего такого Пушкин за месье Жано не переводил. Свое же мнение на этот счет держал при себе.
– Не нравится мне этот щегол мелкоростый, – Михаил Аркадьевич выразительно шмыгнул носом.
Он решил отправить за французом Актаева немного пофилерить. Пусть гость будет под негласным присмотром. Сам же начальник сыска готовился к неизбежным последствиям. Таких обид обер-полицмейстер не привык сносить. Значит, достанется всем. На фоне того, что ожидалось, Эфенбах, не задумываясь, разрешил Пушкину заняться делом живой и мертвой вдовы. Или наоборот: мертвой и живой.
Большинство московских контор страховых обществ располагалось на Большой Лубянке. Будто страшась потерять капиталы, жались друг к дружке. «Стабильность» находилась вдалеке, на Новинском бульваре. Особняк, который занимало страховое общество, был построен вскоре после наполеоновского пожара и с тех пор не сильно изменился. Меньше всего здание походило на контору, скорее на обветшавшее дворянское гнездо. Желающих застраховать свою жизнь в веселые дни Масленицы было немного. Из приемных столов только за одним сидела посетительница, печально опустив голову и вытирая слезы. Мысли о смерти и бренности бытия посещают каждого, кто вздумал застраховать свою жизнь.
Моложавый клерк приятного вида подошел к посетителю, выразил удовольствие визиту в их страховое общество и спросил, что господин желает застраховать: жизнь, недвижимое имущество или склады товара. Ни того, ни другого, ни третьего посетитель не желал. А хотел видеть сразу господина управляющего. Тут месье Казачков выразил сожаление: управляющий принимает только по самым важным вопросам. Такой ли важности вопрос у господина посетителя? Но как только узнал, что к ним прибыла сыскная полиция, сразу исчез и быстро вернулся, приглашая следовать за собой.
Управляющий был довольно молодым, если не сказать, слишком молодым, для такой должности. При этом Кирилл Макарович Алабьев, как он представился, казался немного робким, стеснительным, с усталыми печальными глазами. Его окладистая бородка выглядела приклеенной. Молодой человек хотел производить солидное впечатление, как отец. Выходило не слишком убедительно. Наверняка скопировал отцовскую растительность на лице.
– Чем можем быть полезны уважаемой сыскной полиции? – спросил он, приглашая гостя в кожаные кресла перед массивным столом.
Пушкин не стал доставать из кармана показания вдовы Ферапонтовой, а изложил в общих чертах жалобу. Кирилл Макарович выслушал с полнейшим спокойствием.
– И что прикажете нам делать? – спросил он.
– Вам не кажется странным, что пожилая дама обнаруживает себя умершей? Наверняка кому-то выплачены деньги за ее мнимую смерть, – ответил Пушкин.
Он уже успел осмотреть помещение. Кроме массивного сейфа и обязательных портретов царствующей семьи, этажерки со Сводом законов и чайного столика, в кабинете не нашлось следов роскоши. Или страховое дело требует некоторой сдержанности, чтобы не распугать клиентов, или владелец отличается скупостью. Сам же хозяин кабинета отличался похвальной скромностью в одежде, впрочем, из модных московских магазинов на Кузнецком Мосту, и курительной трубкой в нагрудном кармане. Других модных игрушек или брильянтовых безделушек заметно не было.
– Прошу простить, но эта почтенная дама не показалась вам немного… странной? – помедлив, ответил Кирилл Макарович.
Пушкин видел только жалобу.
– Личные качества несущественны. Важно, что ваша фирма признала ее мертвой, – сказал он. – На каком основании?
– Мы печемся о каждом клиенте. Наш девиз: «Ваше спокойствие – наша забота».
– На каком основании живой человек был признан мертвым?
Управляющий источал любезность, как пчелы мед.
– Такое возможно только на основании свидетельства о смерти…
– Позвольте ознакомиться с этим документом.
Кирилл Макарович улыбнулся мирно и печально.
– Если госпожа Ферапонтова изволит подать на нас в суд, мы непременно предоставим требуемое, – сказал он.
Отказ мягкий, но совершенно законный. У Пушкина не было никаких оснований требовать страховое дело, защищенное коммерческой тайной. На этом можно было закончить приятную беседу. Но Пушкин не спешил.
– Позвольте узнать: часто у вас случаются подобные казусы?
– Мы строго следим за тем, чтобы документы были верными. Ошибок не допускаем. Каждая ошибка – наш убыток.
– Тогда мадам Ферапонтова ошиблась?
Господин управляющий поправил галстук, который идеально держал воротничок.
– Скажу откровенно, господин Пушкин… Я всего лишь замещаю батюшку на время его отсутствия, у меня недостаточно опыта в страховом деле. Но мне отлично известно, какое количество ловких людей пытаются нажиться за счет страхования. Вот вам самый верный ответ, что такое мадам Ферапонтова. Изумительная женщина в своем роде…
Оставалось сожалеть, что Пушкин не имел счастья наблюдать изумительную женщину лично.
– Не знаком с уловками в страховом деле, – сказал он. – Опишите, какой обман она задумала.
Вопрос не привел в замешательство молодого управляющего.
– Их множество. Ну вот, например. У нее есть сестра, которая оформила у нас подлинную страховку. Сестра умирает, страховка оформлена на другое лицо, но госпожу Ферапонтову это не останавливает, она хочет нажиться на смерти родственницы. Приходит к нам, требует оформить страховой договор, думая, что еще неизвестно о смерти страхователя. Если мы оформляем страховку, через несколько дней она является как выгодоприобретатель, который требует страховую премию по факту смерти. Знаете, на каком основании она может получить деньги?
– Не могу предположить, – сказал Пушкин, чтобы не портить удовольствие Кириллу Макаровичу.
– Страховой договор будет оформлен на нее, Ферапонтову, – победно заявил он. – А при заключении страховки она выдавала бы себя за уже умершую сестру.
– Для этого они должны быть одного возраста и внешности.
– А кто вам сказал, что это не так?
Мысль была вполне резонной. Пушкин согласился.
– В пользу кого госпожа Ферапонтова хотела оформить страховую выплату?
– Как только наш агент проверил, что страховая премия назначена к выплате на этой неделе и мы не будем заключать с ней страховой договор, мадам устроила безобразный скандал с криками и угрозами. До сих пор тяжко вспомнить, – Кирилла Макаровича натурально передернуло. Такие сильные воспоминания оставила безутешная вдова.
Можно было только посочувствовать. Что Пушкин и сделал.
– Последняя просьба, господин Алабьев, – продолжил он. – Могу я с вашего дозволения поговорить с клерком…
– …страховым агентом, – поправили его. – У нас принято говорить так.
– Со страховым агентом, – согласился Пушкин, думая, что в полиции тоже водятся агенты, – который заключал договор с настоящей Ферапонтовой. Обещаю не задавать вопросы, на которые он не будет иметь права отвечать. Да хоть в вашем присутствии…
– С большим удовольствием…
Кирилл Макарович позвонил в колокольчик. В этот раз вошел страховой агент Малецкий, тоже цветущего вида. Его попросили пригласить страхового агента Лазарева. Страховой агент Малецкий замялся и смущенно доложил, что коллега с самого утра был, но отпросился у коллег. Сами понимаете: Масленица, посетителей немного. Но завтра будет непременно. А прочие страховые агенты на месте. Они могут чем-то помочь?
