Невероятные случаи зарубежной криминалистики. Часть 1 - Боровичка Вацлав Павел (читаем книги онлайн .TXT) 📗
Этот молодой адвокат (позже во время судебного процесса он вынужден был признаться, что так и не получил докторской степени) вскоре стал совладельцем известной адвокатской конторы адвоката Енахана, преподавал в должности доцента в Университете Джорджа Вашингтона римское право, был принят высшим вашингтонским обществом, встречался с такими тузами большого бизнеса, как Рокфеллер, Морган, Гарриман, посещал президента Теодора Рузвельта, а его любовницей стала популярнейшая певица того времени Отер. Он много работал и транжирил состояние своей супруги Лины. Позднее оказалось, что молодым супругам теща перевела из Баден-Бадена 65 000 марок, по тем временам это были большие деньги. Но молодому Гау даже такой суммы было мало.
17 октября 1906 года к довизовому отделению одного из самых крупных венских банков подошел высокий, хорошо одетый молодой человек и представился доктором Карлом Гау из Вашингтона. Он предъявил чек на четыреста фунтов, выданный лондонским банком «Браун, Шипли энд К». Оператор попросил клиента предъявить паспорт, сравнил подпись на чеке и в паспорте, убедился, что они похожи и дал разрешение на оплату. Высокий, стройный молодой человек направился к кассе и вскоре удалился с 9592 кронами, составившими стоимость четырехсот фунтов. Два дня спустя банк получил из Лондона телеграмму, в которой фирма «Браун, Шипли энд К» предостерегала от выплаты чека, который был украден у некоего доктора Гау в восточном экспрессе по дороге из Константинополя в Вену.
Венский банк передал это дело в полицию, которой вскоре удалось установить, Что в Вену 17 октября действительно прибыл молодой человек, наружность которого соответствовала описанию, сделанному кассиром и контролером банка. По-видимому, он был в Вене транзитом, так как в тот же день после обеда продолжил свое путешествие до Франкфурта, где вышел из поезда и сел в фиакр.
На следующий день Карл Гау выехал в Баден-Баден, где посетил тещу, у которой гостили его жена и дочь. Он оставался здесь до 25 октября, затем с супругой, дочерью и свояченицей выехал в Лондон. Они поселились в отеле «Регина». Адвокат собирался вместе с семьей вернуться в Соединенные Штаты. Свояченица Ольга проводила их до самого Лондона. Затем произошла эта странная история с ложной телеграммой и поездкой вдовы Молитор в Париж. Уже в прологе трагедии появилось немало странных, и надо сказать, так никогда и не разгаданных тайн. Но это было еще не все.
В пятницу 2 ноября 1906 года в лондонский отель пришла телеграмма, подписанная директором американской торговой компании «Стандард ойл компани», на которую Гау при случае также работал. Господин Тигл требовал, чтобы он незамедлительно выехал в Берлин и о своей поездке и встрече никому не сообщал. Во время судебного разбирательства выяснилось, что телеграмму отправил сам Гау, и дальше он вел себя непонятно. Спросил администратора, где он может приобрести парик. О парике позаботился гостиничный парикмахер, и Гау изменил свою внешность. Купил себе длинный темный плащ, надел темный парик, приклеил усы и бороду и тайком отправился в Берлин.
Вероятно, парик, усы и борода были не самого лучшего изготовления, потому что люди на улице обращали на него внимание. Когда он сел в Дувре на судно, следовавшее во французский порт Кале, то с удовольствием выбросил неудачные усы и бороду в море. Карл Гау отправился не в Берлин, а во Франкфурт-на-Майне, где 3 ноября поселился в отеле. В воскресенье 4 ноября он отправил телеграмму жене, в которой сообщил, что его деловая встреча состоится во Франкфурте и еще раз напомнил, чтобы она никому обо всем этом не рассказывала. Тогда же в воскресенье он пошел к парикмахеру, где заказал новые, на этот раз каштановые усы и бороду, а также отдал в покраску парик, привезенный из Лондона. Во вторник Карл Гау надел парик, приклеил новые усы и бороду и поездом выехал в Карлсруэ, где оставил свой чемодан в камере хранения. Затем продолжил путь в Баден-Баден. Это было по меньшей мере странное поведение интеллигентного человека и к тому же юриста. Полиции позднее удалось проследить каждый его шаг, поскольку десятки людей обратили внимание на чудака, путешествующего в столь странном виде: в парике и с наклеенными усами и бородой.
Когда произошло убийство и полиция искала не только убийцу, но и мотив преступления, подозрение пало на доктора Гау. Прислуга вдовы Молитор заявила, что узнала по телефону голос молодого господина. Начальник почтового отделения в Баден-Бадене утверждал, что никуда он не звонил. Подозрение еще больше усилилось. Государственный прокурор 7 ноября, то есть уже на следующий день после убийства вдовы Молитор, подписал ордер на арест Гау. А в это время подозреваемый был уже снова в Лондоне. Переговоры о его выдаче немецким властям длились целый месяц, затем адвоката перевели в тюрьму в Карлсруэ и подвергли предварительному заключению.
Расследование преступления было не из легких. Все еще не был понятен его мотив. Карл Гау с тещей никогда не ссорился, вдова Молитор поддерживала молодую семью в финансовом отношении, да и сам Карл Гау был родом из богатой семьи банкира. Казалось не логичным, что он совершил убийство из-за наследства. Но все же зачем ему понадобилось стрелять в тещу? Следователи между тем не располагали никакими доказательствами. Первую улику им предоставила жена подозреваемого, Лина. Примерно в начале июля 1907 года она навестила Гау в тюрьме, села за стол и заявила:
– Сначала я не могла поверить, что это сделал ты. Но потом мне рассказали, что удалось разузнать о тебе. Выяснилось, как распутно ты жил в Константинополе, с какими женщинами там встречался, как транжирил мое состояние, какими грязными делами занимался. Ты мне лгал. Тайно отправился в Баден-Баден и убил мою мать. Сейчас я уже верю, что это сделал ты. Я никогда не смогу открыто смотреть людям в глаза. Моя мать мертва, мой муж убийца. Я не могу больше так жить, всю жизнь мне придется краснеть от стыда.
Два дня спустя тело Лины Молитор-Гау нашли в озере возле Пфеффикона, что недалеко от Цюриха. Это трагическое событие значительно осложнило судьбу подозреваемого. Уже мало кто верил, что он невиновен. Однако он продолжал отрицать свою вину.
Девять судебных экспертов, семьдесят два свидетеля и присяжные из почетных граждан во главе с избранным председателем – мясником из городка Брухаль, должны были решить, виновен или невиновен подсудимый. Он предстал перед эрцгерцогским судом присяжных в Карлсруэ 17 июля 1907 года. Мрачный, замкнутый молодой человек оказался в центре внимания газетчиков многих стран мира. Процесс стал сенсационным. Несколько тысяч галдевших зевак пытались проникнуть в зал суда. Они свистели, кричали, пытались прорваться сквозь полицейский кордон. Полицейские и жандармы вынуждены были обнажить сабли, чтобы остановить разбушевавшуюся толпу. Но это им не удалось. Когда полицейские не смогли удержать толпу, власти вынуждены были вызвать две роты солдат. Военные наступали на толпу с винтовками наперевес, с примкнутыми штыками, но их встретили камнями.
Все судебные процессы начинаются с зачтения обвинения. Затем подсудимый должен рассказать о своей жизни, а государственный прокурор старается доходчиво объяснить присяжным, в чем именно он обвиняет подсудимого. В совершении уголовного преступления адвокат Гау не признался и даже отказался отвечать на большинство вопросов судьи. Поэтому его бывшие коллеги – юристы, вынуждены были начать с самого начала. Где и когда он родился, где учился, с кем встречался, как познакомился с семьей Молитор. Так перед публикой предстала беспорядочная жизнь студента Гау. Напрасно протестовал адвокат подсудимого, стремившийся оставить в тени хотя бы этот период жизни своего подзащитного.
– Полагаю, что нет причины для такого решения, – заявил государственный прокурор доктор Блейхер. – Пусть присутствующие услышат, какую дикую жизнь вел подсудимый с ранней юности.
– Подсудимый, – продолжал допрос председатель, президент земельного суда доктор Эллер, – нам известно, что вы уже будучи студентом вели распутный образ жизни в Трире, а позднее во Фрайбурге и в Берлине и у вас были постоянные связи с женщинами.
