Secretum - Мональди Рита (читать книги онлайн .TXT) 📗
– Перчатку, проклятье, – чертыхнулся охотник, когда заметил, что его любимый сокол, едва заслышав зов, повернул назад и уже искал своего хозяина.
Сокольничий быстро надел перчатку – как раз вовремя, чтобы принять птицу. В это мгновение краешком глаза я увидел желто-белое пятно, которое потихоньку двигалось влево, по направлению к римской стене. Атто заметил его через несколько мгновений, которые, однако, оказались решающими для спасения попугая.
– Вон он! – крикнул Мелани охотнику.
Попугай в точности повторил клич охотника, заставив таким образом хищника вернуться к хозяину. Это помогло Цезарю Августу выиграть время и продолжить бегство, пока враг снова поднимется в воздух.
Так Цезарь Август получил большое преимущество. Сокола вновь отпустили, но сначала ему нужно было набрать высоту. Ищейка лаяла изо всех сил.
– А разве твоя птица не может напасть сразу? – с нетерпением спросил Атто и побежал к тому месту, где скрылся Цезарь Август.
– Сначала ему нужно подняться на определенную высоту. Ведь он не нападает в горизонтальном полете, как пустельга! – обиженно ответил охотник, как будто ему предложили пойти на свадьбу в лохмотьях.
Затем последовало хаотичное преследование вдоль старой римской стены. Мы продвигались по улицам, которые проходили через владения Барберини вплоть до площади Святого Косимато. Время от времени из-за древней стены со сторожевыми башнями показывался желтый хохолок Цезаря Августа. Он не мог подняться выше сокола, как часто поступают цапли, спасаясь от соколов. Однако, как нам показалось, попугай прекрасно понял, в чем слабость врага, и прибегнул к тактике затягивания: летел на незначительной высотем прятался то на дереве, то в расщелине стены. Быстро появляясь на короткое время, он издавал два свиста, которые услышал от охотника и сразу же научился безупречно имитировать. Соколу не оставалось ничего другого, как слушаться приказа и каждый раз возвращаться к хозяину. Между тем сокольничий уже был вне себя от ярости. Пару раз Цезарь Август скопировал даже охотничий зов «Смотри, смотри», чем совершенно сбил с толку своего пернатого противника. Если бы хозяин криками и несдержанными ругательствами не остановил сокола, тот утолил бы свой воинственный пыл, напав на воробьев, которые, ничего не подозревая, летали неподалеку.
На последнем участке улицы с двух сторон шли обычные стены, где больше не было старых башен. Я осмотрелся вокруг в поисках Атто: мы уже давно обогнали его. Цезаря Августа также не было видно, но я надеялся, что он продолжил свой полет в прежнем направлении, так что, возможно, мы сможем обнаружить его, как только окажемся на открытой местности.
Так мы добрались до монастыря сестер Святого Франциска, что на площади Святого Косимато. Через какое-то время нас догнал и запыхавшийся аббат Мелани:
– Именно так Альбикастро посмеялся бы сейчас надо мной, декламируя своего любимого Бранта, – философски заключил Атто, дыша тяжело, как кузнечные меха.
Я заметил, что аббат, как и много лет назад, любит комментировать ситуации всякими цитатами. И поскольку в такие сложные моменты, как этот, у него не хватало дыхания пропеть маленькие песенки своего старого учителя сеньораЛуиджи, он предпочитал им декламацию стихотворений.
Затем я посмотрел на площадь. И хотя сегодня было воскресенье, несмотря на ранний час, на площади Святого Косимато толпилось довольно много людей. Его Святейшество по доброте своей даровал всем детям Рима скидку в честь юбилея и прощение всех грехов, если они посетят один ватиканский храм. Вот поэтому здесь собрались маленькие мальчики и девочки из разных районов города для участия в процессии. Почти все они держали крошечные знамена, кресты и распятия. Девочки были в красивых юбках, с венками на голове. Эту маленькую трогательную процессию сопровождали родители и монахини монастыря Святого Франциска, поэтому на площади оказалось много народу, и когда мы, грязные и запыхавшиеся, появились там, никто не обратил на нас никакого внимания.
Сокольничий был глубоко несчастен.
– Он не возвращается, я его больше не вижу, – жалобно причитал он.
Он выпустил сокола из поля зрения и боялся теперь, что тот улетел от него, что часто случается с хищными птицами, которые, хоть и привыкают к своим хозяевам, но все равно остаются своенравными и независимыми.
– Вот он! – закричал Атто.
– Сокол?
Лицо сокольничего просветлело.
– Нет, попугай.
Я тоже увидел его. Цезарь Август, который, очевидно, как и мы, очень устал, слетел с карниза и полетел к соседней площади Святого Каллисто. Тем временем Атто совершенно обессилел, а охотник только и думал, что о своем любимце. И лишь мы с собакой-ищейкой готовы были продолжить охоту на попугая, хотя и с совершенно разными намерениями: я, чтобы спасти его, а собака, чтобы растерзать.
Воинственно настроенный пес залился лаем и рванулся вперед; дети испуганно начали кричать, и ряды процессии смешались, а тут еще я, чтобы не отстать, врезался в середину шествия, чем создал еще большую неразбериху и заработал порицание от испуганных монахинь.
Цезарь Август устало летал вокруг, все чаще опускаясь на выступы стен и балконы, а затем из страха перед собакой вновь с трудом летел дальше, выискивая новые места для убежища. И я не мог попросить попугая опуститься на землю, чтобы поймать его, потому что собака все время опережала меня, зло рычала и подпрыгивала, стараясь поймать или хотя бы укусить бедную птицу. Прохожие с недоумением наблюдали за этим не поддающимся описанию представлением, в котором участвовал спасающийся бегством попугай, лязгающая зубами собака и топающий за ними человек.
Несколько раз я отчетливо видел, что проклятый клочок бумаги все еще находится в лапах птицы. Пройдя большой участок дороги по улице Святой Марии квартала Трастевере, наша странная троица свернула влево и наконец добралась до моста к острову Сан-Бартоломео.
Цезарь Август пристроился на подоконнике одного их угловых домов, прямо у моста. Теперь он сидел довольно высоко, и собаке (наконец-то она поняла, что оторвалась от хозяина) надоело это изнуряющее, бессмысленное преследование. Я посмотрел на попугая: теперь его определенно нельзя было согнать с места. Слева от меня простирался мост Святого Варфоломея, далеко за ним находился прекрасный остров. Единственный кусочек земли среди потока бурной реки, золотистого Тибра, остров делил реку надвое и был ее украшением. Ищейка наконец-то сдалась и разочарованно повернула назад, послав попугаю на прощание злое рычание.
– Ну что, сейчас ты спустишься? Теперь мы совершенно одни, – сказал я Цезарю Августу.
В его глазах я прочитал лишь одно желание: сложить оружие и сдаться другу. Он хотел уже слететь с подоконника, но тут произошла последняя непредвиденная неприятность.
В окно вылезла старуха, владелица этого небольшого дома. Она увидела попугая, и необычный вид этой странной, но красивой птицы поразил ее. Вместо того чтобы любоваться таким великолепием, глупая старуха попыталась самым наглым образом прогнать птицу и со злостью замахнулась на нее. Бедная птица попробовала спастись, слетев с подоконника, и была подхвачена ветром.
Я посмотрел, как попугай храбро взмыл вверх, прямо как сокол, опустился, затем снова поднялся, после чего положился на судьбу и позволил ветру нести себя, пока от него не осталась лишь точка, а затем и она исчезла из поля зрения, утонув в море напрасных надежд.
