Седьмая чаша - Сэнсом К. Дж. (читаем книги бесплатно .txt) 📗

Сэр Томас вспыхнул, но кивнул.

— Я понимаю, насколько все это важно, милорд, — надменно ответил он.

— Вот и хорошо. И спасибо вам за помощь, которую вы оказывали нам вплоть до сегодняшнего дня. А теперь поведайте, что происходит в Чартерхаусе?

— Мои люди вытащили тело Локли, но сливные ворота все равно не открываются. Их что-то держит. Мой брат собирается отправить туда инженера, чтобы тот выяснил, в чем проблема.

— А я допросил нищих, — стал рассказывать Харснет. — По их словам, пару недель назад в заброшенной часовне, где они нашли приют, появился какой-то незнакомец. Он вынюхивал все, что только можно, относительно Чартерхауса и таверны, но сам туда не заходил. Это был, — коронер бросил на меня многозначительный взгляд, — старик с грязным лицом, густыми седыми волосами и бородой. Остальным нищим он не понравился. Я думаю, они почувствовали, что он не тот, кем пытается казаться.

Сеймур рассмеялся.

— Нет, этот человек — истинный гений! Королю следовало бы принять его на службу в качестве шпиона.

— Его хитрость идет от дьявола, — буркнул Харснет.

— Разве это когда-нибудь имело значение?

Кранмер перевел взгляд на Барака, который молча стоял у двери.

— Я хочу, чтобы вы помогли сэру Томасу организовать его людей в вооруженный отряд, — сказал архиепископ. — Вы служили лорду Кромвелю и поэтому имеете опыт в делах подобного рода.

— Да, милорд, — поклонился Барак.

Вероятнее всего, архиепископ хотел, чтобы Барак проконтролировал действия сэра Томаса: чтобы тот организовал все наилучшим образом, не говоря при этом ничего лишнего. Судя по тяжелому взгляду, которым сэр Томас наградил Барака, аристократ подумал о том же.

Архиепископ встал из-за стола.

— Я буду молиться о том, чтобы вам удалось положить конец этому кошмару, — сказал он.

В прощальном взгляде, который бросил на меня Кранмер, я увидел нескрываемое сочувствие. Что ж, подумалось мне, я сам встал на эту тропу в то утро, когда нашел бедного Роджера.

Идя по коридору, мы с Харснетом шагали нога в ногу.

— Неужели скоро все это закончится, Мэтью? — тихо спросил он.

— Не знаю.

— Мне понятна ваша осторожность. У меня у самого такое чувство, будто мы суем голову в зубы дьявола.

— С нами будет много людей.

— Я не доверяю Сеймуру. Он авантюрист.

— Да, авантюрист, но в этом деле он доказал, что умеет быть полезным. Сказывается его военный опыт.

— Возможно.

Некоторое время Харснет молчал, а потом сказал:

— Сегодня днем я видел, как леди Кэтрин Парр въезжает в свой дом на Чартерхаус-сквер в окружении челяди и приживалок. Ей принадлежат обширные владения на севере, но она предпочитает оставаться здесь. Может быть, из-за того, что она все еще обдумывает предложение короля?

— Без разрешения короля ее отсюда все равно не отпустили бы. Она здесь словно в западне.

— Она обязана выйти замуж за короля, — с неожиданной страстностью проговорил Харснет. — Хотя бы ради того, чтобы выжила реформа. А мы обязаны остановить Годдарда. Любыми средствами.

На причале нас ждал сэр Томас, на воде покачивалась лодка с тремя гребцами, ее корму освещали факелы.

— Я сейчас отправляюсь домой, чтобы забрать людей и коней.

Он стоял, уперев руки в бока, словно актер, и своей позой напомнил мне короля. Я пожал плечами.

Глава 40

Чуть меньше чем через час я взобрался в седло Бытия, стоявшего рядом с домом. Конь фыркал, нервничая оттого, что его выгнали из стойла в столь неурочный час. В больших лужах, испещривших безлюдную Канцлер-лейн, отражался лунный свет. Я устал, и моя раненая рука вновь принялась ныть.

Сэр Томас Сеймур отправился в свой дом на Стрэнде завершить последние приготовления к путешествию в Хартфордшир. Поскольку Канцлер-лейн была по пути, он разрешил мне заехать домой, чтобы оставить записку Тамазин и Джоан с сообщением о том, что мы вернемся только днем. Я спросил Барака, не хочет ли и он написать Тамазин хотя бы несколько строк, но он только отрицательно качнул головой.

Со стороны Стрэнда послышалось звяканье шпор и конской сбруи, и ко мне подъехала группа вооруженных мужчин. Луна набросила на них светлую призрачную вуаль. Их было около дюжины; все в строгих темных одеждах, молодые и крепкие. Некоторые с трудом сдерживали нетерпение. Предводителем, по всей видимости, являлся высокий мужчина тридцати с небольшим лет; рядом с ним ехали Харснет и Барак. Сэра Томаса среди них не было.

— Готовы? — спросил Харснет.

— Да.

Он кивком указал на высокого мужчину.

— Это Эдгар Рассел, управляющий сэра Томаса.

Я кивнул Расселу, и тот ответил мне таким же коротким кивком. Сразу становилось понятно, что это серьезный, основательный человек.

Барак взглянул на темные окна дома.

— Все спят? — спросил он.

— Да. Я оставил записку, в которой написал, что ты очень сожалеешь, что не сможешь увидеть Тамазин раньше завтрашнего дня.

— Благодарю.

— Где сэр Томас?

Барак улыбнулся.

— Отправился к настоятелю Бенсону. Хочет вытащить его из постели и взять с нами в Хартфордшир. Он присоединится к нам уже на месте.

— Для чего это ему понадобилось?

— Если мы найдем Годдарда, Бенсон должен будет опознать его.

Сьюки, лошадь Барака, ударила копытом о землю. Барак посмотрел на меня взглядом, в котором читалось сдерживаемое возбуждение.

— Вы готовы?

— Да.

— Ну ладно, девочка, — сказал Барак своей лошадке и повернулся к слуге: — Тогда поехали. Возьмем этого недоноска за мягкое место.

— Сквернословить вовсе не обязательно, — с упреком сказал ему Харснет.

— «Недоносок» — не сквернословие. Сквернословить — значит упоминать имя Божье всуе.

Несколько мужчин рассмеялись. Рассел повернулся в седле.

— Тише там! — шикнул он, и шум моментально смолк.

Было приятно видеть, что Рассел полностью контролирует свою команду.

— Если мы хотим оказаться на месте до рассвета, нужно выдвигаться прямо сейчас, — сказал он, обращаясь ко мне.

Я согласно кивнул.

Мы проехали по Канцлер-лейн. В безмолвной ночи стук лошадиных копыт и звон сбруй звучал неестественно громко.

— Что будет, когда мы доберемся до Кайнсворта? — спросил я у Харснета.

— Прямо на границе деревни стоит гостиница. Мы используем ее в качестве перевалочной базы. Хозяин гостиницы — божий человек и друг главы магистрата мастера Гудриджа. Перед рассветом мы отправим людей в леса, что окружают особняк Годдарда, а с первыми лучами солнца ворвемся в дом и схватим его.

Он наклонился поближе ко мне.

— Управляющий Рассел — хороший человек. Все эти люди подчиняются ему безоговорочно. Он был в Венгрии с сэром Томасом и поэтому знает ратное дело. Именно он потребовал у всех одеться в темное, дабы не привлекать к себе внимания.

Мы проехали по спящим улицам и оказались за городом. Стояла тишина, которую лишь изредка нарушали потревоженные нами птицы. На лугах маячили расплывчатые фигуры пасущихся животных. Езда была монотонной, и один раз, задремав, я едва не свалился с седла. Было еще темно, когда Рассел поднял руку, призывая всех остановиться. Мы добрались до маленькой провинциальной гостиницы, стоящей чуть поодаль от дороги. Ее окна были освещены. Мы бесшумно спешились.

— Глава магистрата Гудридж ждет нас в гостинице, — сообщил Рассел. — Коронер, мастер Шардлейк, заходите внутрь, за вашими лошадьми присмотрят. Вы тоже, Барак, — с улыбкой добавил он. — Нам необходимо как можно больше мозгов, умеющих мыслить практично.

Войдя, мы оказались в большой комнате с низким потолком. Она была уставлена столами и по вечерам, без сомнения, выполняла функции таверны. Это заставило меня вспомнить Локли и бедную миссис Бьюнс. В жаровне, установленной, как в старые времена, в центре зала, полыхал огонь. После долгого пути, за время которого все успели озябнуть, он буквально притягивал к себе.

За одним из столов сидел мужчина лет шестидесяти, перед ним лежала нарисованная от руки карта. При нашем появлении он поднялся, чтобы поприветствовать нас. У него была смуглая кожа и грустные проницательные глаза.