Еремей Парнов. Третий глаз Шивы - Парнов Еремей Иудович (читать книги онлайн бесплатно полностью без TXT, FB2) 📗

– Пожалуйста! – Марк Модестович непослушными пальцами попытался нащупать запорное колесико. – Сколько угодно. Надо так надо, – лепетал он, тужась раскрыть футляр.

– Дайте-ка я сама, – пришла она ему на помощь.

– Как угодно. – Он отступил в сторону и с независимым видом скрестил на груди руки.

– Ого сколько! – заинтересовалась она, снимая крышку. – И какие красивенькие! Просто прелесть!

Он ничего не ответил. Стоял себе молча и смотрел, как перебирает она тоненькими пальчиками разноцветные яркие камни, колдовскими звездами вспыхивающие под резким люминесцентным светом.

Недоразумение? Досадная случайность?

Он еще уговаривал себя, что все может обойтись, но уже знал: нет, не обойдется. Странное спокойствие вдруг снизошло на него. Гулкое, трепещущее сердце оборвалось и замерло, волнение осело и даже нога перестала выбивать прерывистую тревожную дробь. Только во рту стало горько, как от желчи, и пересохли разом похолодевшие губы.

– Тоже образец? – Мизинчиком она отделила от сверкающей груды красноватый камешек.

По сравнению с массивными цилиндрами рубиновых стержней с кроваво сверкающими крупными гранями шпинелей и альмандинов он казался невзрачным карликом. Но тень, которую он бросал на полированную доску стола, была подобна живому языку пламени, густой струе терпкого вина, пахнущего солнцем и солями земли.

– Не нравится? – Марк Модестович даже сумел улыбнуться.

– Совсем напротив. Очень даже нравится.

– У вас неплохой вкус.

– Да. Я предпочитаю натуральные камни.

– Синтетические кристаллы ничем от них не отличаются.

– И этот?

– И он.

– Вы даже алмазы делаете?

– Наука не стоит на месте. Худо-бедно, а идем вперед.

– Так, значит? А мне почему-то показалось, что пятитесь назад.

– Интересно бы узнать. – Он все улыбался слепой, окаменевшей улыбкой.

– Люблю парадоксы.

– Очевидно, староиндийская огранка как раз и есть такой парадокс?

– Вы знаток. Отдаю вам должное. – Он картинно расшаркался. – Мы, ученые, любим иногда повеселиться, пошутить. Физики-лирики…

– В самом деле?

– Ну конечно!

Она вынула из кармашка монокль и, повернув камень к свету, стала его рассматривать.

– Он огранен по самым твердым плоскостям.

– Что?! – Этого Сударевский меньше всего ожидал. Его обдало яростным жаром, так что даже уши и те загорелись. Но тут же бросило в холод. Надежды не было и быть не могло.

– Невероятно, но факт! – Она медленно поворачивала в руке камень. – Его выточили вопреки всем законам симметрии. Он просто не имеет права существовать!

– Вы уверены?

– Я ведь действительно знаток, – сказала она без улыбки и спрятала монокль.

– Тогда вы должны понять, – хватаясь за последнюю соломинку, он приблизился к ней почти вплотную, – должны понять, что мне есть чем похвастаться в Амстердаме.

– Нет. – Она тихо покачала головой. – Отшлифовать алмаз по наиболее твердым граням немыслимо.

– Тем и сильна наука, что делает невозможное.

– Боюсь, наша интересная беседа несколько затянулась. – Она бросила взгляд на пассажиров, которые с любопытством прислушивались к разговору.

– Мне тоже так кажется. – Он принялся укладывать вещи. – Я вам больше не нужен?

– Н-нет. – Она медленно покачала головой. – Я вынуждена просить вас немного задержаться. Пожалуйста, – и предупредительно подняла стойку.

– Куда? – только и спросил он.

– Нам необходимо оформить протокол.

– Зачем? Какой еще протокол? – Неожиданно он ощутил страшную неловкость и заговорил шепотом.

– Оформить эту… находку, – не сразу подыскала она нужное слово.

– Какую находку?! – Он еще пытался разыгрывать недоумение, возмущение, наконец, хотя и ощущал всем телом, что все кончено. – Это же экспонат!

– Пусть будет экспонат, – согласилась она, пропуская его вперед. – Туда, пожалуйста, – кивнула на неприметную дверь в перегородке, отделяющей служебные помещения от зала. – Кстати, какова его плотность?

Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что Сударевский вздрогнул.

– Плотность? – переспросил он, останавливаясь. – Обычная, надо полагать. Три, пятьдесят два.

– Едва ли. – Она тоже остановилась. – Окрашенные алмазы плотнее бесцветных: зеленые – три, пятьсот двадцать три; розовые – три, пятьсот тридцать; оранжевые – три, пятьсот пятьдесят… Этот же наверняка еще тяжелее. – И с грустным укором заключила: – Вам бы следовало знать.

Когда примерно через час, Люсин, раздвинув портьеры, вышел из регистрационного зала, то первая, кого он увидел, была Мария, веселая, беззаботная. Она сидела за стойкой вполоборота к нему и, оживленно болтая с молоденькой стюардессой, пила кофе. Ощутив на себе его взгляд, она медленно обернулась и тихо опустила чашку, так и не донеся ее до губ. Ему бросилось в глаза, как вспыхнули вдруг эти карминные губы, когда отхлынула от лица кровь.

Он быстро поклонился и заспешил к выходу, ссутулившись и все больше, по мере того как уходил, склоняя голову. Ему казалось, что в спину бьет пулемет.

Бенарес – Сринагар – Катманду – Покхара – Хива – Москва