Плач - Сэнсом К. Дж. (читать книги полностью без сокращений txt, fb2) 📗

— Вы тоже стремитесь возвыситься? — спросил я его.

— На определенных условиях, с определенными принципами. — С этими словами Уильям посмотрел мне в глаза и добавил: — У определенного господина. — Он немного помолчал, а потом вдруг сказал: — Смотрите. Государственный секретарь Пэджет.

Я увидел, как двор пересекает человек с крупными, как каменные плиты, чертами лица, русой бородой и узкой щелью рта с опущенными уголками, которого видел на сожжении. Его сопровождали несколько слуг в черном, один из которых на ходу читал ему что-то на ухо.

— Запомните его, сержант Шардлейк, — сказал Сесил. — Он ближе к королю, чем кто-либо.

— Я думал, ближе всех епископ Гардинер.

Уильям тонко улыбнулся:

— Гардинер шепчет королю на ухо. Но Уильям Пэджет обеспечивает всю административную работу, обсуждает с королем политику, управляет назначениями на должности.

Я посмотрел на него:

— Судя по вашим словам, он теперь как Кромвель.

Сесил покачал головой:

— О нет. Пэджет обсуждает с королем политику, но никогда не заходит дальше, чем желает Его Величество. Он никогда не пытается управлять королем. В этом была ошибка Кромвеля — и Анны Болейн. Что и погубило их обоих. Теперь высшие люди королевства научились на их ошибках. — Молодой человек тяжело вздохнул: — Или должны были научиться.

Он повел меня по булыжной мостовой. Двое крепких детин в королевских ливреях протащили мимо нас за шиворот двух обтрепанных мальчишек и подзатыльником вышвырнули их за ворота. Сесил неодобрительно заметил:

— Эти оборвыши постоянно проникают внутрь, говоря, что они слуги слуг какого-нибудь из низших придворных. Не хватает привратников, чтобы вышвырнуть их всех.

— Здесь нет охраны? — удивился я.

— Во внешнем дворе очень мало. Но внутри — вот увидите — совсем другое дело.

Уильям подвел меня к двери с английским гербом. Там стояли двое йоменов с длинными острыми алебардами в своих бросающихся в глаза красных мундирах, украшенных золотыми розами Тюдоров. Мой сопровождающий подошел к одному из них и сказал: «Мастер Сесил и адвокат для лорда Парра». Йомен отметил нас в своем списке, и мы прошли внутрь.

Мы вступили в большой зал, где стояли несколько стражников. Их наряды были еще великолепнее, чем у йоменов, — черные шелковые камзолы и шляпы с большим черным плюмажем и с расшитыми золотом полями. У каждого на шее висел на цепи большой золотой знак. Все они были высокими, крепкого сложения и с острыми бердышами. Наверное, это была личная охрана короля, гвардия телохранителей.

Стены здесь были украшены яркими гобеленами, и возле них стояли расписные деревянные сундуки. Внезапно я увидел занимающую всю стену картину, о которой много слышал, написанную в прошлом году одним из последних учеников мастера Гольбейна — «Король и его семейство». Она изображала внутреннее помещение дворца. В центре, на троне под богато расшитым балдахином восседал король, мощный, рыжебородый и суровый, в широком черном, расшитом зо́лотом кафтане. Одну руку он положил на плечо мальчику, принцу Эдуарду, своему единственному сыну. С другой стороны от короля находилась мать Эдуарда, давно умершая третья жена Генриха VIII Джейн Сеймур — она сидела, скромно сложив руки на животе. С обеих сторон от царственной пары стояли молодая леди и юная девушка — леди Мэри, дочь Екатерины Арагонской, и леди Елизавета, дочь Анны Болейн, обе восстановленные в праве наследования два года назад. Позади дочерей короля были видны две открытых двери, выходящих в сад. За дверью позади Мэри стояла маленькая женщина с ничего не выражающим лицом, а позади Елизаветы — низенький мужчина с горбом, на плече у которого сидела обезьянка в камзоле и шапке. Я задержался на секунду, захваченный великолепием стенной росписи, но Сесил тронул меня за руку, и я повернулся и пошел за ним.

В следующей комнате тоже было изрядное число богато наряженных молодых людей: они сидели на сундуках или стояли вокруг, и им не было конца. Один из них препирался со стражником, стоявшим перед единственной внутренней дверью.

— Если я не увижусь со стюардом лорда Лайла, — горячо настаивал он, — случится беда, сэр! Он хочет меня видеть.

Охранник равнодушно отвернулся.

— Если он захочет, нам скажут. А до тех пор прекратите шум в помещении королевской охраны.

Тут подошли мы, и стражник с облегчением повернулся к нам. Сесил тихо сказал ему:

— Лорд Парр ждет вас внутри.

— Мне сказали. — Страж быстро осмотрел меня. — Никакого оружия? Кинжала?

— Разумеется, нет, — ответил я.

Я часто носил с собой кинжал, но знал, что в королевских дворцах оружие запрещено.

Без лишних слов здоровенный стражник открыл дверь ровно настолько, чтобы мы могли войти.

Впереди была широкая лестница, покрытая толстой тростниковой циновкой, приглушавшей шаги, когда мы поднимались. Я дивился украшениям на стенах — все кричало красками и замысловатыми деталями. Там были ярко раскрашенные щиты с изображением герба Тюдоров и геральдических зверей, на стенах между ними нарисованы переплетенные ветви с листьями, а большие участки покрывали резные панели — на дереве были искусно вырезаны и раскрашены в разные цвета складки занавеса. На ступенях через равные интервалы стояли стражники из гвардии телохранителей, бесстрастно глядя перед собой. Я понял, что мы приближаемся к королевским апартаментам на втором этаже. Мы покидали обычный мир.

Наверху лестницы нас ждал широкоплечий человек. Он был уже в возрасте и держал в руке трость. На нем был черный кафтан со значком королевы, а на шее — золотая цепь необычайного великолепия. Его седые, как и маленькая бородка, волосы покрывала усыпанная драгоценными камнями шапка; морщинистое лицо было бледным. Сесил низко поклонился, и я последовал его примеру.

— Сержант Шардлейк — лорд-канцлер королевы и ее дядя лорд Парр Хортонский, — представил нас друг другу мой спутник.

Лорд Парр кивнул ему и проговорил глубоким и чистым, несмотря на возраст, голосом:

— Спасибо, Уильям.

Сесил снова поклонился и отправился назад вниз по лестнице — аккуратная маленькая фигурка среди всего этого великолепия. Мимо нас молча проследовал слуга, тоже поспешивший вниз.

Лорд Уильям Парр посмотрел на меня пронзительными голубыми глазами. Я знал, что когда отец королевы безвременно умер, этот человек, его брат, стал главной опорой его вдове и детям. В дни своей молодости он был близок к королю и помог семейству Парров пробиться при дворе. Сейчас ему, наверное, было под семьдесят.

— Значит, вы и есть тот юрист, которого так ценит моя племянница, — проговорил он.

— Ее Величество очень добра, — ответил я.

— Мне известно, какую добрую службу вы ей сослужили до того, как она стала королевой. — Старый лорд серьезно посмотрел на меня. — А теперь она просит послужить ей снова. Может ли она рассчитывать на вашу полную и безусловную преданность?

— Целиком и полностью, — ответил я.

— Заранее предупреждаю: это грязное, тайное и опасное дело. — Парр глубоко вздохнул. — Вы узнаете кое-что такое, о чем смертельно опасно знать. Королева сказала мне, что вы предпочитаете жизнь частного лица, так что давайте будем откровенны. — Он посмотрел на меня долгим взглядом. — Теперь, когда я вас предупредил, готовы ли вы по-прежнему помочь ей?

Мой ответ последовал сразу же, без размышлений и колебаний:

— Готов.

— Почему? — спросил лорд Уильям. — Я знаю, вы не религиозный человек, хотя когда-то были. — В его голосе послышалась строгость. — Как и многие в наши дни, вы равнодушны к вопросам веры, вы из тех, кто закрывает глаза на них ради собственного спокойствия и безопасности.

Я глубоко вздохнул:

— Я хочу помочь королеве, потому что она добрейшая и благороднейшая леди из всех, кого я встречал, и никому не делала ничего, кроме добра.

— Вот как? — На лице лорда Парра неожиданно появилась сардоническая улыбка. Он опять бросил на меня долгий взгляд, а потом решительно кивнул: — Тогда идемте. В апартаменты королевы.