Камни вместо сердец - Сэнсом К. Дж. (читать полную версию книги .TXT) 📗

– Понимаю. – Я уважал Роберта. Он исполнял обязанности атторнея при дворе королевы более двадцати лет – еще со времен Екатерины Арагонской, – и мне было известно о его особой симпатии к Екатерине Парр, которая возникала у всех, кто работал на нее.

– Вам досталось сложное дело, – проговорил он сочувственным тоном. – До слушания осталось всего пять дней, a мы не располагаем ни единым свидетелем помимо мистрис Кафхилл.

– В связи с окончанием судебной сессии я располагаю нужным временем.

Мой коллега неспешно кивнул:

– Суд по делам опеки все еще заседает. Есть подопечные, и есть деньги, которые можно взыскать.

Как и всякий здравомыслящий юрист, он говорил о Суде по делам опеки с пренебрежением.

– Я сделаю все от меня зависящее, чтобы отыскать свидетелей, – сказал я. – Существует викарий, с которым Майкл имел дело шесть лет назад. Мне поможет собственный клерк, поднаторевший в подобных вопросах. Если свидетели существуют, мы найдем их. Но сначала мне надо сходить в Сиротский суд, посмотреть, что именно написал Майкл в своем иске.

– Кроме того, вам нужно переговорить с Дириком.

– После того, как я увижу бумаги и ознакомлюсь с их свидетельствами.

– Я сталкивался с Дириком, – проговорил Уорнер. – Это сильный противник. Он, вне сомнения, скажет, что дело основано на бессмысленном обвинении, выдвинутом безумцем.

Юридический мирок Лондона невелик, каждый знает каждого – во всяком случае, по репутации.

– Вот почему я хотел бы сперва выяснить общее положение дел, прежде чем посещать его, – пояснил я. – А скажите, какое впечатление оставила у вас о себе мистрис Кафхилл?

– Она охвачена горем, находится в полном смятении. Быть может, ищет козла отпущения, чтобы обвинить его в смерти своего сына. Но я не сомневаюсь в том, что вы сумеете докопаться до самого корня истины. – Мой собеседник печально улыбнулся. – И вы еще опасались, что вам поручат политическое дело! Это читалось на вашем лице, когда вы вошли.

– Да, брат Уорнер, боюсь, что так.

– Королева всегда выполняет свои обещания, брат Шардлейк, – промолвил Роберт с укоризной. – И всегда поможет своей старой служанке в беде.

– Я знаю это. Мне следовало бы проявить больше веры.

– Королева Екатерина с большей добротой относится к своим старинным друзьям, чем все ее предшественницы после первой королевы Екатерины.

– Екатерины Арагонской.

– Да. Она также была доброй женщиной, хотя у нее имелись свои недостатки.

Я улыбнулся:

– Ее католицизм.

Коллега посмотрел на меня серьезными глазами:

– Не только он. Однако я уже и так сказал больше, чем следует. Разговоры на политические темы опасны, хотя сильные люди страны сейчас не имеют времени для интриг. Хартфорд, Норфолк, Гардинер теперь в отъезде, заняты своими военными поручениями. Но если нам удастся пройти через войну, нисколько не сомневаюсь, что все начнется сначала. Католическая партия не любит королеву Екатерину. Вы видели ее книгу?

– «Молитвы и размышления»? Да, она прислала мне ее в прошлом месяце.

Уорнер посмотрел на меня проницательным взором:

– И что вы о ней скажете?

– Я не знал, что сердцем ее владеет такая печаль. Все эти молитвы призывают нас оградиться от стрел несчастий, которые посылает в нас мир, в надежде на спасение в мире грядущем.

– Друзья советовали ей исключить некоторые отрывки – слишком отдающие Лютером. И, к счастью, она послушала нас. Королева всегда осторожна. Например, сегодня она не сделала и шагу из своих покоев, поскольку сэр Томас Сеймур [20] находится в Хэмптон-корте.

– Этот сорвиголова! – проговорил я с чувством. Я встречался с Сеймуром в ту пору, когда король давил на Екатерину Парр, требуя выйти за него замуж, в то время как она сама стремилась выйти за отважного Сеймура.

– Король посылал его с инспекцией всех войск на юге Англии. Он явился, чтобы дать отчет Тайному совету.

– Не могу не радоваться тому, что у ее величества есть такие верные друзья, как вы, – со всей искренностью проговорил я.

– Да, мы бережем ее. Кто-то должен заниматься политикой, – добавил Роберт.

Я ступил на залитый солнцем двор. Астрономические часы над аркой передо мной показывали четыре часа дня. Сложенные из красного кирпича здания почти не отбрасывали тени, а над раскаленной мостовой подрагивал воздух. На лбу моем выступил пот. Гонец в королевской ливрее быстро проскакал через двор под противоположную арку, быть может, с какой-то депешей для армейского командования.

Тут я заметил двоих мужчин, стоявших в дверях и смотревших на меня. Я узнал обоих, и сердце мое упало. Уорнер сказал, что сэр Томас Сеймур находится в Хэмптон-корте, и вот этот человек оказался прямо передо мною в ярко-желтом дублете и черных лосинах на длинных стройных ногах. Его симпатичное лицо, окаймленное темно-рыжей бородой, казалось, по обыкновению, жестким и насмешливым. Он стоял, уперев руки в бока, в той самой надменной позе, в которой Гольбейн [21] изобразил короля. Возле него замер невысокий и аккуратный в своем адвокатском облачении сэр Ричард Рич, также член Тайного совета, последние десять лет охотно служивший орудием короля в самых грязных областях государственного дела. Насколько мне было известно, в прошлом году Рич был связан с финансовым обеспечением вторжения во Францию. По слухам, он имел неприятности от короля, так как позволил себе при этом слишком плотно набить золотом собственные карманы.

Оба они молчали и не шевелились, а просто смотрели на меня: Сеймур с пренебрежением, а Рич с тихим холодком в глазах. Они знали, что человек моего ранга просто не мог обойти их стороной. Сняв с головы шапку, я приблизился к ним, стараясь ступать, по возможности, уверенно, и низко поклонился.

Сеймур заговорил первым:

– Мастер Шардлейк, давненько мы с вами не встречались! А я-то думал, что вы безвылазно засели среди судейских крючков. – С ехидной улыбкой он широко повел рукой вокруг. – Стрижете золотишко с поссорившихся глупцов, в то время как доблестные и верные англичане обороняют страну от ее врагов…

Он подчеркнуто оглядел меня с головы до ног, особым образом задержав взгляд на моей спине.

– Бог ограничил мои возможности, – отозвался я.

Томас расхохотался:

– A что, именно так!

Я не стал отвечать, зная, что Сеймуру скоро надоест осмеивать меня и он позволит мне идти собственным путем. Но тут заговорил Рич – спокойным и резким голосом:

– Какое дело привело вас сюда? Мне и в голову не приходило, что вы посмеете вновь приблизиться к королевскому дворцу. После того раза.

Он имел в виду мое пребывание в Тауэре, куда отправил меня по ложному обвинению, чтобы выиграть судебное дело. Ричард ведал тогда Судом казначейства, управлявшим захваченными королем землями монастырей. Я же защищал интересы лондонского Сити, и моя возможная победа уменьшила бы цену некоторых из этих земель. Рич прибег к услугам лжесвидетелей, чтобы заключить меня в тюрьму по обвинению в измене. Он охотно довел бы дело до казни, однако обвинения против меня удалось опровергнуть. Тем не менее Совет Сити был настолько напуган, что отказался от иска.

Я попросил свои ноги не подгибаться и ответил:

– Я нахожусь здесь по делу, сэр Ричард. По приглашению брата Уорнера.

– Адвоката королевы. Надеюсь, что она не отправила вас защищать еретиков, как в прошлом году поступила с самим Уорнером.

– Нет, сэр Ричард. Это всего лишь гражданское дело. Защита интересов одной из старых служанок королевы.

– В каком суде?

– В Сиротском.

Теперь Рич и Сеймур захохотали вместе. Басовитый смех Томаса контрастировал со скрежещущим смешком его спутника.

– Ну, желаю вам развлечься, – проговорил Ричард.

– Надеюсь, вам хватит денег на подкуп чиновников, – проговорил Сеймур. – Без этого не обойтись.

Я предполагал, что слова эти встретят отпор со стороны Рича: он служил в судебном ведомстве, и таких, как он, обыкновенно оскорбляло упоминание о коррупции в их рядах. Но сэр Ричард лишь чуть улыбнулся в ответ.