Миллион с Канатной - Лобусова Ирина (мир бесплатных книг .txt) 📗
— До Тучи.
А затем так же, вприпрыжку, исчез, хлопнув дверью парадной и словно растворившись в воздухе.
— Ну входи, раз на ноги утруждался, — на пороге, прищурившись, стоял Туча, — не казенные, небось... Раз такой гембель себе за голову...
Володя шагнул вперед, Туча тщательно запер дверь на три замка и повел его в уютную и тихую гостиную, убранную даже богато, по-купечески. Здесь были плюшевые диваны, камчатая скатерть, большой абажур с хрустальными подвесками, кружевные занавески и китайские напольные вазы. В квартире было полутемно — находясь в глубине двора, она была скрыта, спрятана от всего, в том числе и от дневного света.
— Богато живешь! — Володя внимательно рассматривал Тучу, который за все это время почти не изменился, разве что пополнел еще больше, как-то раздобрел, несмотря на суровые времена.
— Не моя хата! — Туча усадил гостя в плюшевое кресло возле стола, поставил на стол коньяк, нарезанный лимон, дорогие хрустальные рюмки, стаканы и сифон с зельтерской водой. — Так, схованка. До лучших времен.
— И кто здесь прячется? — спросил Володя, отлично знающий обычаи криминального мира.
— Прятался, — Туча печально вздохнул и как-то погрустнел. — Та Японца то была хата. Полюбовная. Одна из многих. Он по городу много схованок застроил. Но до Канатной завсегда приходил.
— Квартира Японца? — искренне удивился Володя. — Вот уж никогда не слышал, что Мишка Япончик жил на Канатной улице!
— Та не жил он за Канатную! — Туча досадливо махнул рукой. — Ты за уши слушаешь или шо? Схованка, говорю! Ховался, когда тикал. Это... такое.
Володя кивнул с пониманием. Даже в лучшие времена своей жизни Мишка Япончик не мог ночевать несколько ночей подряд на одном месте. Он все время уходил, прятался, жил, как волк. Бандитская жизнь была именно такой — вне времени, вне законов человеческого мира. Существование изгоев. И теперь так жил Туча.
— Ты заместо Японца в городе? — прямо спросил Володя, не рассчитывая, впрочем, на ответ.
— Та какое! — Туча тяжело вздохнул. — В городе за такой холоймес творится, шо уши за трубочку до любого фраера! Хипишат швицеры задрипанные на каждом углу, шо твои химины куры. Бардак развелся такой, шо до последнего халамидника до печенок выел. Как не стало Японца, рухнул город, как гнилые зубы у фраера. Шухер за Одессу. Только тикай.
Это означало, что происходит полный беспредел банд, которых никто не может объединить так, как когда-то сделал Мишка Япончик. Володя уже умел переводить все это с первого раза.
— Зачем до меня искал? — хмурясь, спросил Туча. Это было правдой. Сосновский обошел Привоз раза два, не меньше, пока не нашел знакомого вора, который знал его по прошлым временам. После солидного денежного вознаграждения вор согласился направить Володю к Туче, который после смерти Японца был в очень большом авторитете, а потому прятался от всех.
Вор дал Сосновскому адрес дома на Канатной и монетку, по которой его должны будут провести к Туче. Так и произошло.
— Ты про Зайхера Фонаря слышал? — в упор посмотрел Володя.
— Ну ты даешь! — как -то нервно хохотнул Туча. — За весь город за то гутарит, как собаки брешут! Кто же не слышал за Зайхера Фонаря? Разом шо прыщик на тухесе дохлого фраера, шо до забора на уши надо подвесить!
— Ты знаешь, кто его убил? — продолжал Сосновский и, увидев недоверчивое выражение лица Тучи, поспешил пояснить: — Ты пойми, я не просто так спрашиваю! У меня важная причина есть. Я ведь был там, в кабаке, когда...
— Шо за причина? — Туча все еще с подозрением смотрел на Володю.
— Я был последним человеком, с которым Зайхер Фонарь разговаривал перед смертью, — пояснил Сосновский, — и он пытался мне что-то сказать.
— Шо сказать? — моргнул Туча.
— Я не знаю. Вот это я и пришел узнать у тебя!
— А я тут до чего? С какого боку? — фыркнул Туча.
— Ты, как и Зайхер, был человеком Японца. Вы были близки с Мишей, и знаете друг друга. Я хотел бы понять, кто его так убил и зачем.
— А тебе до чего то? — Туча снова насторожился. — Статейку в газете тиснуть будешь?
— Я не работаю сейчас в газете. Но ты прав, я хотел бы туда вернуться. К тому же, Зайхер хотел рассказать мне что-то очень важное. Словно попросить о помощи. И я хотел бы узнать, о чем он говорил, — прямо ответил Володя.
— Хороший ты фраер, — вздохнул Туча, — потому и говорю с тобой, что за всегда был ты до наших. Миша за тебя ценил и уважал. Жалко Зайхера. До печенок жалко. А только одно тебе скажу: за наших его никто не убивал.
— Это я знаю, — Сосновский нахмурился, — у вас так не убивают. Но убили его только за то, что он хотел мне рассказать! Что это может быть? Подумай! За что могут убить вот так?
— Не знаю... — Туча развел руками, — я Зайхера видел пару дней назад. Он сюда приходил. Ко мне.
— К тебе? — насторожился Володя. — Что он хотел?
— Честно тебе сказать, я так и не понял за то. Странный он был! Нафордыбаченный, шо твоя оглобля! Аж глаз дергался. Я так за прямо и спросил: шо юлишь, как мышь до цугундера, шо елозишь да моими нервами хлопаешь? Шо ты дергаешься, как из коробки? Кружишься, как таракан на сковороде? А он не ответил. Принялся вспоминать за старое. Мол, кто из наших в городе, за то, за се...
— Из наших — из кого?
— Ну, из тех, кто с Мишкой был. Кто вернулся в город, кто до Одессы не вошел. Такое.
— А зачем Зайхеру это было надо?
— Может, банду хотел сколотить? — предположил Туча.
— Нет, — Володя покачал головой, — он хотел что-то о ком-то выяснить. О ком? О чем он хотел узнать?
— Да подожди ты за то! — Туча задумался. — Хочешь мозгами шевельнуть, шо он за Японца стать хотел? Да кто б ему дал?
— Не знаю. Но что-то же он пытался узнать? Что ты ему сказал?
— Да в город тут один вернулся... До Японца работал близко. Румынский клуб с Японцем брал, банк тоже. Серьезный такой, ушлый. Фараон.
— Кто? — не понял Володя.
— Да кличка к нему приклеилась — Фараон. Сначала потому, что до жандармов был, еще при царском режиме. А опосля за Древний Египет любил рассказывать, за кошек всяких до Древнего Египта, такое. Вот кто-то из наших и окрестил его Фараоном. Он щуплый такой, вертлявый, глаза черные, волосы тоже как за бочку с дегтем. Японец ценил его здорово. Умный, говорил, ты, хоть и Фараон. Он даже с Японцем в одно время срок мотал. До одесской тюрьмы. Так шо был в авторитете.
— И ты сказал Зайхеру, как отыскать этого Фараона?
— Да. Сказал, где его хата. Зайхер сказал, шо пойдет.
— Когда это было?
— Та дня три, — Туча задумался, — ну да, точно. Третьего дня!
— Я должен его найти и узнать, был у него Зайхер или нет. Давай адрес! — воскликнул Сосновский.
— Честно за говоря, не понимаю, на кой тебе цей гембель под голову! — удивился искренне Туча. — Шо ты ищешь на свои мордобэйцелы, как ошпаренный? Сидел бы в своем Париже, так нет — елозишь, как вошь от мыла! Всю задницу себе обдерешь! Смотри только, пупок не надорви. Ладно, Греческая, десять, во дворе направо пойдешь. Первый этаж. Там одна дверь. Скажешь, шо я прислал.
— А Вальку Карася ты знаешь?
— Кто такой?
— С Зайхером в кабаке том был. Мальчишка-щипач. Как Зайхера нашли, он исчез. Никак сыскать его не могу.
— Не слыхал. И не найдешь. Спугнулся мальчонка. А ты за шо думал? Это тебе не фунт изюма — мокруху в глаза завидеть! Тут у кого хошь нервы лопнут, не то шо зубы! Но я спрошу людей, вдруг прослышал кто.
— Спасибо тебе! — Володя встал из-за стола, собираясь уходить. — Как узнаю что, расскажу.
— А больше ни за что спросить не хочешь? — прищурился Туча, как-то странно глядя на него.
— Вроде нет, — удивился Сосновский. — А что, Зайхер тебе еще что-то сказал?
— Та дался тебе этот жмурик, шоб он был мине здоров! — рассердился Туча. — Не за то говорю! Шо ты прикидываешься веником, как задохлый фраер! Ну за то подумай, за шо еще надо спросить.
— Я не знаю. Ни за что, — растерялся Володя.
