Шаги во тьме - Пензенский Александр Михайлович (лучшие книги TXT, FB2) 📗
– Прошу прощения за такой способ знакомства, но мой патрон – человек деловой и условностям уделяет мало внимания, говорит, что они лишь мешают коммерции. И всем своим работникам данную привычку вменил в обязанность. Я бы хотел пригласить вас на завтрак. Уверяю, достойная еда – не единственная польза, которую вы можете получить, если примете это приглашение.
Константин Павлович «условностям» внимания уделял больше. Ему ужасно не нравилось свойственное многим его «прогрессивным» согражданам пренебрежение правилами этикета и чужой приватностью. С другой стороны, портить отношения с одним из самых влиятельных жителей города с самого начала собственного пребывания в этом городе тоже было не очень умно. Ну и имелась еще одна причина, пожалуй, наиглавнейшая, по которой Маршал отказался от желания указать «деловому человеку» его место, – очень уж скучал Константин Павлович в тихом и сонном купеческом Ельце. А здесь пахло какой-никакой, а загадкой. Потому вместо пикировки он пожал протянутую руку и сказал:
– Рад знакомству. Позвольте, я только предупрежу супругу, чтобы не ждала меня к завтраку.
В булочной он написал Зине записку и попросил доставить немедля вместе с заказанной сдобой, а после вернулся к Ильину. Они без разговоров дошли до переулка, где стоял шикарный черный «Делоне-Бельвиль» с опущенным верхом. Антон Савельевич распахнул перед Маршалом дверцу, сам уселся за баранку, запустил двигатель, и, спугнув голубиную стаю, они резко приняли с места.
Но путь оказался совсем недальним: буквально через пять минут они через арку въехали во двор довольно большого городского имения. Со ступенек белой птицей слетела юная девушка, очень милая, даже красивая, если б не опухшие и покрасневшие от слез глаза. Она бросилась было к Ильину, но, увидев постороннего, смутилась, замерла на дорожке, опустив голову.
Антон Савельевич нахмурился.
– Нина? Что ты здесь?.. Где мама? Я же велел тебе не покидать комнаты! Ступай. У меня гость. После поговорим. Идемте, господин Маршал. – И, ощутимо сжав Константину Павловичу локоть, провел того мимо дочери.
Передав в зеркальном вестибюле шляпы и перчатки дворецкому, Ильин с Маршалом прошли в небольшую столовую – судя по размерам, она как раз для завтраков в семейном кругу и предназначалась. Хотя как знать – может, прогрессивные граждане званых ужинов не устраивают. Из-за стола поднялся довольно высокий мужчина лет сорока – сорока пяти: безупречный пробор, чуть тронутые сединой волосы, аккуратные усы, чеховская бородка, очки без оправы – все очень строго, лаконично, как на часто появляющихся в газетах фотопортретах. Пожалуй, лишь бриллиант на пальце немного крупноват.
– Александр Николаевич Заусайлов, коммерсант. – Хозяин протянул руку.
– Константин Павлович Маршал, – ответил на неожиданно крепкое рукопожатие гость.
Пока подавали завтрак, хозяин задавал обычные вопросы: как понравился город, довольна ли супруга гостя выбором в лавках, может ли госпожа Заусайлова порекомендовать госпоже Маршал свою портниху. Ильин не проронил ни слова и, казалось, временами даже не слышал, о чем говорят за столом. Когда же принесли кофе, Александр Николаевич махнул обслуге рукой, сам разлил напиток по чашкам и пододвинул гостю ящичек с сигарами. Пришло время для серьезного разговора.
– Константин Павлович, мне нужна помощь человека, аналитические способности которого позволяют решать криминальные загадки. Вы любите рассказы о мистере Холмсе?
– Не очень. В настоящих преступлениях мало романтики.
– Да-да, конечно. Просто… тут очень уж похожий случай. Чисто английское преступление. Как в классической пьесе: единство времени, места и действия. Все участники на сцене, но при этом решительно непонятно, кто злодей. Наши местные полицейские только глаза пучат и щеки раздувают. Взяли первого попавшегося, тем и рады. Просто выслушайте. Антон Савельевич?
Дождавшись от Маршала сдержанного «хорошо», Ильин откашлялся и начал:
– Вы наверняка знаете, Константин Павлович, что мы управляем довольно большой компанией. Но помимо всего прочего, что у всех на слуху, есть у Александра Николаевича круглосуточная аптека. Прямо здесь, за углом.
– У меня часто случаются мигрени, так что, можно сказать, для себя завел, – встрял Заусайлов. – Но соседям тоже понравилась возможность забежать среди ночи за сельтерской или за порошком.
– Так вот, – продолжил Ильин, – позавчера ночью в аптеке убили провизора Евгения Бондарева, взломали конторку. Там в верхнем ящике я держу деньги на оперативные расходы. В аптеке, кроме Бондарева, был еще ночной сторож Степан Храпко. Он утром и нашел провизора с проломленной головой и вызвал полицию. Здесь полицейские записи осмотра аптеки. – Ильин протянул Маршалу бумажную папку с тесемками. – Проникли злодеи через дверь, аккуратно выставив стекло. Прошли мимо спящего сторожа, умертвили бедного Бондарева и вскрыли ящик.
– Так тихо раскроили череп и взломали замок? Что говорит Храпко? – Константин Павлович достал из кармана небольшую записную книжечку, коротенький карандашик.
– Ну, здесь все дело в плане аптеки. – Антон Савельевич поправил сползшие на кончик длинного носа очки, порылся в папке, достал листок. – Вот, смотрите. Первое помещение – сам торговый зал. Справа, собственно, кабинет аптекаря. Из него проход на склад, только, видите, уже налево. А уж за ним комнатка, в которой и отдыхал по ночам дежурный провизор. Храпко спал в зале, тут угол отгорожен ширмой, вот здесь. Так что услышать шум из комнаты Бондарева вряд ли мог, стены толстые. Убийцам надо было лишь тихо войти и выйти. Сторожу всего двадцать, сон молодой, крепкий.
– А квартира наверху? Там кто-то живет? Их опросили?
– Аптекарь с семьей. Но их уже неделю как нет: повезли дочь в Кисловодск. Она у них чахоточная, бедняжка. Я отпустил, – пояснил Александр Николаевич.
– Ясно. – Маршал кивнул, посмотрел на Заусайлова, посомневался, но все-таки спросил: – Вы же понимаете, что все это означает? Преступление совершил кто-то, кто знал и расположение комнат, и то, что в ящике есть деньги. Кто-то из своих. В противном случае убили бы сторожа и унесли кассу. И, честно говоря, я пока не вижу, почему вы не верите в версию полиции. Они же Храпко арестовали? Сторож выглядит первым кандидатом в злодеи. Он знал о деньгах в конторке?
Заусайлов кивнул дважды – сначала на замечание о «своих», а после на последний вопрос:
– Знал. Но в этом-то и его оправдание. В тот вечер денег там не было. Я дома больших сумм не держу, а ночью должна была состояться игра у уездного предводителя – для узкого круга, но явиться туда с обещаниями и расписками было бы нелепо. Когда я вспомнил, что не озаботился о наличности, банки уже оказались закрыты. Вот я и попросил Антона Савельевича принести деньги из аптеки.
– И все видели, что вы их забираете? – повернулся Маршал к управляющему.
– Ну конечно. Аптека круглосуточная, но двери запираются в семь вечера, после вся торговля только по звонку. А я пришел около восьми и цели визита не скрывал. Так что и Храпко, и Бондарев знали, что денег в конторке нет.
Маршал все-таки взял сигару, обрезал кончик, закурил от перламутровой зажигалки, выпустил ароматный дым.
– Получается, корыстный мотив отпадает. В каких отношениях покойный был со сторожем?
Ильин пожал плечами:
– Да ни в каких. Храпко – деревенский парень, тугодум, но старательный. Сын черной кухарки. А Бондарев – студент, он у нас стажируется во время каникул, уже второй год. Он дальний родственник моей жены. Седьмая вода на киселе, но тоже не чужой человек. Интересов у них общих не было, даже в аптеке я не замечал, чтобы они о чем-то помимо работы разговаривали.
– Что сказал врач? Когда наступила смерть?
Ильин достал из папки еще один листок.
– Доктор говорит, что в такую жару разброс очень велик – где-то между девятью и полуночью.
– И что же, сторож уже спал? Так рано?
Антон Савельевич поправил на носу очки, развел руками:
