Агент сыскной полиции - Мельникова Ирина Александровна (читать книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗

Прошло еще с полчаса. С постели раздался монотонный негромкий храп, и тогда оконные портьеры шевельнулись, выпуская Мозалевского и Казначеева.

На цыпочках они прокрались к столику. Бумажник, часы и перстень забрал Казначеев, а Мозалевский достал из ящика связку ключей. Один из них задел за мраморную крышку столика, раздался слабый звон, но храп тут же прекратился, и князь испуганно спросил:

– Кто там?

Не раздумывая, Казначеев бросился на полусонного князя и зажал ему рот ладонью. Но князь неожиданно сильно двинул ему кулаком в ухо и потянулся к сонетке. Подскочивший на помощь Мозалевский схватил князя за горло и оттащил его от звонка. Дильмац захрипел, но продолжал сопротивляться. Казначеев пришел в себя от удара, рванул за шнур, с помощью которого раздвигались шторы, и обмотал им ноги князя, Мозалевский проделал то же самое с руками Дильмаца. В рот князю затолкали обрывок ночной рубахи, а лицо прикрыли одеялом, чтобы не смог разглядеть нападавших.

– Вы уверены, что одеялом? – переспросил Тартищев. – Может, в схватке не заметили, что все-таки подушкой?

– Нет, одеялом, – весьма уверенно ответил Мозалевский. – Во время борьбы подушка отлетела под кровать, и мы не стали ее доставать, чтобы не терять времени.

Затем они принялись подбирать ключи к замку сундука, но ни один из них не подошел. Князь продолжал кряхтеть и возиться на кровати, пытаясь освободиться. Тем временем на улице проехала одна пролетка, за ней другая... Казначеев выглянул в окно.

– Надо уходить, – сказал он угрюмо, – скоро дворники начнут панели мести.

И воры, прихватив то, что смогли найти ценного в столике, поспешили скрыться тем же путем, которым попали в дом. Зайдя в небольшой садик, расположенный рядом с часовней, они поделили добычу и разошлись разными улицами, договорившись встретиться днем на квартире у Кондратия Бугрова. Больше Мозалевский Казначеева не видел и о его судьбе узнал лишь от судебного следователя...

– Та-ак! – протянул задумчиво Тартищев. – Вы продолжаете утверждать, что оставили князя почти в добром здравии, лишь слегка придушенного, со связанными руками и ногами. И лицо у него было закрыто одеялом, а ни в коей степени не подушкой?

– Истинно так, господин Тартищев, – ответил Мозалевский, – на иконе могу поклясться, что не обманываю.

– Но откуда тогда кровь на вашей одежде и ассигнациях? К тому же обнаружен ваш носовой платок, и он тоже в крови...

– Не могу знать! – ответил глухо Мозалевский и закрыл лицо руками. – Пьян был, не помню... Может, подрался с кем позже... – Он отнял ладони от лица и умоляюще посмотрел на Тартищева: – Пресвятой Богородицей клянусь, не знаю, откуда кровь!

– Федор Михайлович, простите, что врываюсь в ваш разговор, но не позволите ли вы попросить Мозалевского исполнить одно задание: пройтись несколько раз по комнате, – подал голос Алексей, до сей поры исправно записывающий показания преступника.

– И то дело, – согласился Тартищев и, подмигнув Алексею, приказал: – Пройдитесь, Николай Тимофеевич, от окна и обратно. – Мозалевский выполнил приказание. Тартищев многозначительно крякнул и одобрительно посмотрел на Алексея. Тот, ободренный первым успехом, спросил:

– Скажите, Мозалевский, в доме князя вы были в этих сапогах или переобулись в другие?

– В этих, – ответил тот и с недоумением посмотрел на молодого человека, – у меня других нет.

– А револьвер кто из вас взял? – опять спросил Алексей.

– Револьвер? – удивился Мозалевский. – Не видели мы никакого револьвера!

– Отлично! – Алексей довольно улыбнулся и посмотрел на Тартищева. – Федор Михайлович, давайте все-таки проверим, как он спрыгнет с крыши. След у меня зарисован, попробуем сравнить.

– Ну-ну, – покачал головой Тартищев, – испытатель! Попробуй, чего уж там! – и приказал стражникам взять у дворника ключи и проводить Алексея и Мозалевского на чердак. Услышав про крышу, тот заволновался, тонкий хрящеватый нос побелел, глаза забегали.

– Зачем на крышу? – пробормотал он испуганно. – Я не хочу на крышу...

– Ничего, – похлопал его по спине Алексей, – выбирай, либо завтра военный суд, либо визит на крышу. – И заглянул ему в глаза. – Что дрожишь как заячий хвост? Или ни разу по крышам не лазал?

Глава 10

Конечно, прыгнуть с этой крыши не составляло особого труда. Дом Тартищева был гораздо ниже особняка, с которого спрыгнул убийца Казначеева. Да и внизу была не утоптанная грязная дорога, а веселая лужайка с клумбой посредине, место, где любил порезвиться Дозор, а пару раз Алексей видел на ней Лизу. Девушка сидела прямо на траве под белым кружевным зонтиком и зевала над каким-то журналом...

– Зачем вы привели меня сюда? – прошептал Мозалевский. Стоило им ступить на кровлю, как он занервничал. И этот вопрос прозвучал у него излишне тревожно, с явными истеричными нотками в голосе.

– Николай Тимофеевич, – подчеркнуто вежливо произнес Алексей, – сейчас решается ваша судьба. Вы должны спрыгнуть с этой крыши, а мы после сравним ваши следы со следами убийцы...

– Зачем я буду прыгать? – вскрикнул Мозалевский. Вцепившись мертвой хваткой в рукав Алексея, он глянул на темнеющие внизу кусты и в ужасе отшатнулся. – Нет, нет, что вы! Я непременно разобьюсь!

– Николай Тимофеевич, это гораздо безопаснее, чем болтаться в петле, уверяю вас, – Алексей слегка подтолкнул его, – решайтесь!

– Не-е-ет! – Мозалевский вырвался из его рук и, развернувшись, устремился к стражнику, стоящему у входа на чердак. Но запнулся, упал сначала на колени, потом на живот и заскользил по железной кровле вниз.

Алексей увидел его в безумном ужасе вытаращенные глаза, пену на губах, попытался схватить его за шиворот, но Мозалевский, дико взвизгнув, сорвался с крыши и полетел на землю. Раздался громкий треск, грохот, сдавленный крик, и все смолкло.

И Алексей, недолго думая, прыгнул следом. В отличие от незадачливого летуна, он приземлился достаточно мягко – в самом центре цветочной клумбы. Но когда поднялся на ноги, с досадой подумал, что завтра ему не сносить головы. Лиза растерзает его на части и ведь наверняка подумает, паршивка, что цветы он уничтожил с единственной целью, чтобы насолить ей за то, что она изводит его при каждом удобном случае своим бесподобным ехидством и ядовитыми замечаниями. Девчонка невзлюбила его с первых минут пребывания в доме и постоянно ищет повод, чтобы придраться к нему, и вот этот повод появился...

Он отряхнул колени от прилипшей земли и попытался замаскировать следы преступления: расправил поникшие цветы, забросил в ближние кусты сломанные и растоптанные стебли и листья, но все его старания оказались напрасны. Клумба основательно поредела и приобрела жалкий, измочаленный вид.

Нет, тут ничего не исправишь! Алексей еще раз окинул взглядом безобразие, сотворенное им в угоду истине, и направился к веранде, куда городовые уже подвели охающего и стенающего Мозалевского. Придерживая одной рукой оторванный рукав сюртука, другой он пытался унять кровь, обильно текущую из разбитой губы. Завидев Алексея, он неожиданно злобно прокричал:

– Что вы себе позволяете? Со мной в охранке так не обращались! Суки легавые!

– Дурак ты, Мозалевский, – сказал устало Алексей, – мы тебе, считай, жизнь спасли, а ты лаешься!

– Ничего себе! – взъярился тот и оттолкнул от себя городового, протягивающего ему свой носовой платок. – Отойди, скотина! – И вновь обратил свой гнев на Алексея: – Сначала патокой накормили, рассиропили, гады, раскололи, как орех, а потом с крыши вниз головой!

– Ты что ж, никогда с высоты не прыгал? – удивился Алексей. – Ни с дерева, ни с крыши?

Мозалевский внезапно успокоился, выхватил у городового платок и приложил его к лицу. Потом глухо произнес:

– Я в детстве со строительных лесов упал. Крепко спиной приложился, еле выжил. После этого выше чем с пяти аршин на землю смотреть не могу. Тошнит, голова кружится, и сердце словно из груди выскакивает...