Бундори - Роулэнд Лора Джо (читать книги онлайн бесплатно серию книг txt) 📗
Назначение было немыслимой честью, но переезд в замок перевернул жизнь. Отрезанный от всех и всего, что прежде знал, Сано оказался среди незнакомых людей, опутанный новыми, сбивающими с толку правилами и ритуалами. Пруд для тренировок являлся не единственным местом, где ему приходилось барахтаться, удерживая голову над водой. Отец, здоровье которого оставляло желать лучшего в течение многих лет, умер через пятнадцать дней после того, как Сано покинул родительский дом. С саднящей печалью Сано вспоминал последние минуты жизни отца.
Стоя на коленях перед постелью, он прижимал к груди иссохшую отцовскую руку. Борясь с горем, сжимавшим горло, он попытался выразить отцу любовь и почтение, но тот покачал головой:
— Сын мой... обещай. — Хриплый голос упал до шепота, и Сано ниже склонился над отцом, чтобы лучше его услышать. — Обещай мне, что... будешь хорошо служить своему господину. Будь истинным воплощением... бусидо... Бусидо — путь воина. Суровый кодекс долга, чести и послушания, который определяет поведение самурая во время войны и мира, который усваивается не раз и навсегда, а в течение жизни за счет преодоления бесчисленных и разнообразных препятствий.
— Да, отец, обещаю, — сказал Сано. Чего бы ни стоило, он приложит все силы, чтобы привести свой независимый, непокорный дух в соответствие с бусидо. Данное у смертного одра обещание было самой серьезной обязанностью, какую он когда-либо имел перед отцом. Оно должно быть исполнено. — Пожалуйста, теперь отдохните.
Опять покачав головой, отец продолжил:
— Цель самурая... в том, чтобы совершить поступок, который выразит его храбрость или преданность... — Он с трудом несколько раз вздохнул. — Который в равной степени поразит и друга и врага, заставит повелителя самурая пожалеть о его смерти и... — Приступ кашля заставил отца замолчать.
— И сохранит его имя в памяти потомков, — закончил Сано. Это был урок бусидо, один из тех, что отец давал ему в детстве, внушая философию, существующую уже более шести столетий. — Обещаю...
Сано крепче сжал руку отца, он словно старался удержать его на пороге жизни. Слезы застилали ему глаза. Он понимал: отца печалит то, что чудесный поступок, который он совершил во имя сёгуна, должен навсегда остаться тайной.
— Отец, обещаю, я сделаю все, чтобы наша фамилия заняла почетное место в истории, — сказал он.
Успокоенный, отец закрыл глаза.
Его смерть словно выбила почву из-под ног Сано, оборвала связь с предыдущими поколениями, высушила источник, питающий силу и отвагу, лишила компаса, указывающего путь вперед. Одинокий, неуверенный в себе, Сано очень хотел, чтобы отец оставался рядом с ним. И все же данные тогда обещания не казались ему опрометчивыми или невыполнимыми. В качестве сёсакана он сможет прославиться.
Теперь же, однако, Сано начал терять надежду выполнить обещания. Вот уже два месяца прошло с тех пор, как он переехал в замок, а Токугава Цунаёси совершенно не замечает его. Сано доводилось видеть нового господина лишь издали, во время официальных церемоний. Вместо того чтобы решать проблемы государственной важности, Сано служил в историческом архиве замка. Он использовал все свободное время и энергию на единственном доступном ему направлении бусидо — совершенствовании в боевых искусствах для подготовки к войне, которая, может, и не случится при его жизни. Похоже, ему суждено стать одним из бесчисленных государственных чиновников, выполняющих рутинную работу в обмен на щедрое содержание, — паразитом, жиреющим на богатстве Токугавы.
— Внимание! Целься! — Голос сэнсэя прервал размышления Сано.
Наконец-то упражнение близится к концу. Изнемогая, Сано развернулся так, чтобы оказаться на одной линии с соломенной мишенью. Его сердце протестующе бухало в груди. Облачение и оружие не уступали по весу Большому Будде из Камакуры. Болела каждая клеточка тела, от перенапряжения подкатывала тошнота. Сано поднял лук и заправил стрелу. Несмотря на отчаянные усилия, голова ушла под воду. Сано вскинул лук вслепую.
— Выстрел!
Сано пустил стрелу и поплыл к берегу. У него не осталось сил на то, чтобы посмотреть, куда он попал. Он даже не мог думать о том, как стать идеальным самураем и снискать неувядаемую славу для своей семьи. Все, чего он хотел, — это отдохнуть на сухой земле. Мокрый и дрожащий от холода, Сано выполз на берег. Он лежал неподвижно, закрыв глаза, и смутно ощущал присутствие людей: они отдыхали, разговаривали, снимали боевое облачение. Солнце пригревало. Он услышал звук приближающихся шагов. Кто-то остановился над ним, закрыв солнце. Сано откинул маску и поднял голову, ожидая увидеть слугу, который поможет снять экипировку.
Вместо слуги он увидел двух старших чиновников сёгуна. Одетые в разноцветные длинные кимоно, с напомаженными волосами, увязанными в кольцо, со свежевыбритыми лбами, они смотрели на него сверху вниз с легким пренебрежением.
— Сёсакан-сама? — спросил один чиновник.
Сано с трудом поднялся:
— Да?
Вода ручьями текла из-под шлема и кольчуги. Сано поклонился, остро чувствуя свою невзрачность рядом с чужим изяществом.
— Сёгун хочет, чтобы вы немедленно прибыли к нему в театр Но, — сообщил другой чиновник.
У Сано екнуло сердце. После двух месяцев молчания Токугава Цунаёси хочет его видеть!
— Он сказал зачем? — осведомился Сано с надеждой.
Чиновники мрачно покачали головами, поклонились и зашагали прочь.
С помощью слуги Сано избавился от боевого снаряжения. В раздевалке снял нижнюю одежду, ополоснулся под душем и вытерся полотенцем. Затем облачился в повседневный наряд — длинные, широкие черные штаны, темно-красное кимоно с золотыми штампованными узорами и гербом Токугавы (трилистником штокрозы), поверх надел черный хитон с гербом своей семьи в виде четырех переплетенных журавлей. Он нетерпеливо ждал, пока слуга вытрет ему выбритое темя и соберет волосы в пучок. Наконец приладил к поясу мечи.
«Может, у сёгуна, — подумал Сано, — есть для меня задание и я сумею выполнить данное отцу обещание». В душе родилось предчувствие чего-то важного. Он постарался избавиться от этих мыслей: «Наверное, сёгун просто из вежливости решил уделить минуту внимания прилежному служащему, чтобы потом забыть о нем навсегда». Но разубедить себя, перестать надеяться на лучшее Сано не удалось.
Идя к воротам, разделявшим тренировочную площадку и внутренний двор замка, он бросил взгляд в сторону мишеней для стрельбы из лука. Товарищи-самураи уже подобрали свои стрелы. Только его осталась на месте. Сано отвернулся. Стрела торчала в траве на расстоянии целого локтя от мишени, и это показалось дурным предзнаменованием.
Охрана записала имя гостя на специальной дощечке, обыскала на предмет спрятанного оружия и, наконец, пропустила через окованные железом ворота. Оказавшись во внутреннем дворе, он двинулся вдоль идущего по кругу каменного коридора между двумя параллельными каменными стенами, соединенными бесконечными рядами побеленных караульных помещений. Он обошел по периметру внутренний двор и очутился в восточной части, где располагался дворец сёгуна. Коридор стал постепенно подниматься вверх, повторяя контур холма, на котором был выстроен замок. Через каждые сто шагов Сано задерживал сторожевой пост. Охранники снова и снова обыскивали его, прежде чем пропустить через очередные ворота. Сквозь окна и бойницы караульных помещений он замечал других охранников. Много солдат патрулировало коридор или сопровождало посетителей и чиновников. Даже в мирное время, когда вероятность осады была весьма проблематичной, никому не удавалось пройти по замку тайком. Сано никак не мог привыкнуть к тому, что за ним постоянно наблюдают.
Иногда ему казалось, что замок при всем великолепии и изяществе является не чем иным, как огромной тюрьмой.
Однако в такой день замок представлялся очень красивой тюрьмой. Свежий весенний ветерок, слетая с гор, шуршал в лапах сосен, покачивающихся над черепичными крышами караульных помещений вдоль внутренних стен. Через окна во внешних стенах перед Сано на мгновение открывалась долина. Светло-зеленая дымка проклюнувшихся листьев несколько расцвечивала и оживляла оливково-ко-ричневый фон соломенных или черепичных крыш города. Вишневые деревья, которые теперь были в полном цвету, нежно-розовыми облаками обрамляли берега многочисленных каналов, образовывали ослепительные массивы вдоль широкой илистой реки Сумида и превращали склоны возвышавшихся над замком гор в захватывающее дух буйство зеленых и розовых волн. Их аромат наполнял воздух едва ощутимой горьковатой сладостью. Вдали на западе поднималась невозмутимая, покрытая снежной шапкой вершина горы Фудзи. Сано прибавил ходу. Он в следующий раз полюбуется красотами замка. Может, тогда он почувствует себя в этих стенах более уютно.
