Великосветский свидетель - Ракитин Алексей Иванович (лучшие книги онлайн txt) 📗
«Надо подождать, — устало думал Алексей Иванович, — война план покажет. А доклад господину градоначальнику пусть беспокоит господина окружного прокурора».
Утром следующего дня Шумилов пришел на службу в подавленном и вялом настроении. Мысли о стеклянной посуде с человеческой печенью не оставляли его даже во сне и трансформировались в тяжелую дурацкую фантасмагорию, в которой присутствовал Некто с зеленым лицом и руками, украшенными длинными, заворачивающимися ногтями, больше похожими на когти. Этот Некто держал в руках ланцет и, плотоядно ухмыляясь алыми влажными губами, нацеливался на кусок человеческой печени, лежавший перед ним на большом серебряном блюде. «Можно и живую, а можно и у трупа взять, лишь бы свежая была, — рычал зеленокожий. — На первой лекции по анатомии профессор Гиртль всегда шутил, что гроб с покойником — это всего лишь консерва, ха-ха-ха».
Весь этот бред тянулся целую ночь, с перерывами, во время которых Шумилов просыпался, и продолжениями после того, как он засыпал опять.
Проснулся Алексей Иванович совершенно измученным и решил, что заболел. Заболеть в Петербурге в конце апреля было немудрено: хотя веселое весеннее солнце вовсю припекало на открытых местах, в тени и возле воды тянуло промозглой сыростью. Позавтракав и выпив чашку обжигающего какао, Алексей Иванович почувствовал себя как будто лучше, но все же мрачное состояние духа его не изменилось. По пути на работу он обдумывал план действий на предстоящий день, но с самого начала все пошло не так.
Не успел он раздеться, как в дверь протиснулся дежурный секретарь:
— Алексей Иваныч, к вам посетитель. Представился доктором Николаевским. Я направлю, пусть пройдет?
— Ко мне или к Вадиму Даниловичу? — уточнил Шумилов. Будучи рядовым делопроизводителем, он занимался чисто техническими вопросами, и посетители к нему почти не являлись. Разного рода заявители, просители и свидетели посещение прокуратуры обычно начинали с помощника прокурора.
— Именно к вам-с.
— Что ж, проси… Кстати, Вадим Данилович уже прибыли?
— Никак нет, сказался к десяти. Он через Сенат сегодня едет.
— Ясно. Направьте, пожалуйста, сюда Николаевского.
Кабинет Шумилов делил с еще двумя чиновниками, такими же незначительными, как и он сам. Один из них сейчас находился в отпуске, а второй должен был отсутствовать всю первую половину дня, так что Алексей Иванович мог быть уверен, что его общению с неизвестным доктором никто не помешает.
Через пару минут в кабинет не спеша вошел представительный мужчина лет сорока пяти, с подбитой сединой бородкой, осанистый и благообразный. В руках он держал дорогую наборную трость из слоновой кости и медицинский саквояж. Во всем его облике угадывалась солидность и обстоятельность. Весенняя слякоть ничуть не испортила дорогих английских туфель из крокодиловой кожи, а здоровый цвет лица свидетельствовал о прекрасном пищеварении. Но, казалось, он был чем-то удручен. Последнее обстоятельство, впрочем, в помещении прокуратуры можно было считать почти естественным. Присев на предложенный дешевый венский стул, он начал обстоятельно и вальяжно:
— Позвольте представиться. Николай Ильич Николаевский, практикующий доктор. Э-э… До меня дошли слухи, что вы нашли саквояж желтой кожи с медицинскими…
Доктор запнулся, подбирая слова. Лоб его покрылся испариной. Доктор рефлекторно облизал пересохшие губы, и это движение напрочь уничтожило всю вальяжность. Он потупился и моментально приобрел вид несчастный и потерянный. В комнате повисла тишина, слышалось только мерное движение маятника напольных часов.
— Ну, в общем, с человеческим органом в судке с формалином. Я пришел заявить, что данный саквояж был украден у меня.
Произнеся эти, нелегкие для него слова, он поднял, наконец, глаза и впервые прямо посмотрел в лицо Алексея Ивановича, ожидая ответной реплики.
— Расскажите поподробней, что это был за орган и как он у вас оказался.
Доктор шумно вздохнул и, теребя ручку саквояжика, который вольготно располагался на коленях, начал:
— Видите ли, почти неделю назад, а именно 18 апреля, скончался мой пациент, восемнадцатилетний молодой человек Николай Прознанский. Он был болен краснухой, болезнь дала осложнение и затянулась. Однако смертельного исхода никто не ожидал, это была полная неожиданность и для меня самого. А для родных юноши тем более. Главный казус состоял в том, что больной уже пошел было на поправку. Без установления причины смерти я как лечащий врач не мог выдать разрешение на захоронение тела. Поскольку причина смерти представлялась… м-м… неочевидной, я решил организовать аутопсию, то есть вскрытие. Оно было проведено третьего дня в Медико-хирургической академии, в том корпусе на Греческом проспекте, который вы не далее как вчера посетили. В ходе аутопсии было проведено изъятие внутренних органов для дальнейшей химической экспертизы в лаборатории. Все было должным образом оформлено. Я присутствовал во время этой процедуры как по своему профессиональному, так и нравственному долгу, ибо умерший молодой человек, как и, собственно, вся его семья, мои давние пациенты. Но, видите ли… м-м… если идти обычным путем, как предписано правилами, экспертиза могла растянуться на месяц или около того. Чтобы ускорить процедуру, я договорился со знакомыми врачами из лаборатории в Петербургском университете о проведении потребного химического исследования. Для этого я должен был доставить на Васильевский остров изъятые при вскрытии тела органы Прознанского. Когда вскрытие закончилось, был уже вечер, а потому я повез свою поклажу на извозчике к себе домой, полагая с утра отправиться прямиком в университет. И вот тут-то…
Доктор опять замялся, неловко кашлянул и потупился как ребенок, очевидно, предполагая, что Шумилов продолжит рассказ вместо него и тем самым облегчит признание. Алексей Иванович уже понял, каковой будет концовка этой истории, но помогать доктору не спешил и выжидательно молчал.
— М-да, так вот… Я велел извозчику остановиться у лавки Попова, что на Васильевском острове, купить сигар, а саквояж желтой кожи остался в извозчике. Ну, там еще была поклажа — баулы, коробки, потому что изъятых фрагментов было много: сердце, легкое, почка, желудок, мозг. Возвратясь, я поначалу не заметил пропажи, понимаете? И даже когда домой приехал, тоже не сразу хватился. Короче, пропажа обнаружилась только на другой день, это было как раз вчера. Я попытался отыскать саквояж самостоятельно, думал, может в извозчике по ошибке оставил… м-м… может, со стороны извозчика какой умысел был злонамеренный…
— Извозчики так обычно не балуют. Их легко найти и разоблачить, — спокойно проговорил Шумилов. — Продолжайте, пожалуйста.
— Сами понимаете, такой казус, такое пятно на мне. И ведь хотел как лучше, как быстрее… Ну да, верно говорится: благими намерениями вымощена дорога в ад. В общем, ничего я не выяснил и ничего не нашел, — тут доктор опять примолк и посмотрел куда-то вниз, где по всем признакам должны были располагаться ножки стола. — А после обеда был в морге и там мне сказали, что человек из прокуратуры в сопровождении полиции интересовался пропавшими органами, причем именно печенью в формалине. М-да… Назвали вашу фамилию. Вот я и решил, что пришло время каяться. Вот, собственно, и все.
Шумилов перевел дыхание. История получила самое скорейшее и самое тривиальное разрешение. И отвратительный сон про зеленого человека с ланцетом оказался сплошным вздором и глупостью. И кто только придумал дурацкое выражение «сон в руку»?
— Николай Ильич, а что стало с остальными фрагментами? — спросил Шумилов.
— Так я отвез их, все до единого, в лабораторию университета, на кафедру судебной медицины. Там обещали к сегодняшнему вечеру провести все необходимые исследования. Видите ли, семья убита горем, родители ждут от меня вестей. Вот я и приложил все силы. Как не повезло!
Доктор сокрушенно замолчал.
— Скажите, пожалуйста, Николай Ильич, а почему вообще возникла необходимость химического исследования? Ведь далеко не во всех случаях назначаются такие процедуры. Вы, как врач, должны знать об особой инструкции Медицинского комитета Министерства внутренних дел, не так ли?
