В тени Нотр-Дама - Кастнер Йорг (книги полные версии бесплатно без регистрации .txt) 📗

— Не вы — причина моей неловкости, во всяком случае, не так напрямую, — ответил я, поднял перо и положил к другим в резную шкатулку. — Я немного устал и принял вас в первый момент за отца Фролло, который застал меня в момент моей праздности. Надеюсь, вы не выдадите меня. Я, видимо, вчера вечером слишком долго засиделся у толстухи Марго.

Я постановил, что ложь мне дается с каждым разом все легче, чем дольше я упражняюсь в ней. Довольный своим ответом, я поклонился и нажал пробку на чернильнице. Мы были похожи на играющих уличных мальчишек. Теперь я снова бросил ему мяч. Если он знал, что я справлялся в кабаке о шпильмане, это заставит его начать разговор об итальянце.

— По своему роду занятий я часто указываю на предателей, но это, однако, не значит, что я сам один из них. Кроме того, я могу понять визит к толстухе Марго, как вы, пожалуй, знаете, — пока он говорил, то подходил ближе, параллельно окидывая изучающим взглядом помещение и, наконец, заглянул в раскрытые книги. — Можно спросить, какое поручение дал вам архидьякон — или это большая тайна?

— Почему вы решили, что таковая вообще существует? — Фальконе выглянул из окна.

— Почему же иначе Фролло держит вас взаперти здесь наверху, как раба, отрезанным от всего мира? К тому же, Пьер Гренгуар не смог долго выдерживать такое и уволился со службы.

Его слова прозвучали небрежным замечанием, но были гораздо большим. Лейтенант сыска имел прекрасное информирование, и я сказал ему то же самое.

— Во всяком случае, это относиться к моей профессии. Я должен прислушиваться и сохранять многое, что, на первый взгляд, не имеет ничего общего с делом, здесь, внутри, — он постучал по своей голове. — Но даже безобидные мелочи могут вдруг приобрести значение при взаимосвязи с другими кажущимися безобидными вещами. И иногда то, что мне говорят, столь же важно, как то, что от меня скрывают. Не так ли, месье Сове?

Он расставил мне ловушки. Мое возражение могло быть неправильным движением, из-за которого я попаду в петлю. Поэтому я решил ответить, ничего не говоря о себе:

— В настоящие времена молчание — знак мудрости и часто — лучше, чем слова, как сказал Плутарх.

— Кто знает, что кому нужно скрывать, — Фальконе подошел вплотную ко мне и испытывающим взглядом посмотрел на меня. Теперь он снова был соколом, готовым схватить дичь. — Меня, собственно больше интересует, что вы скрываете от меня!

Выяснилось, наконец — он нашел след, ведущий ко мне. У него есть что-то в руках… против меня!

Беспокойство охватило меня, отчего у меня вспотели руки, задрожали веки. Я с усилием заставил успокоиться себя и даже выдавил на лице невинную улыбку.

— Вы говорите со мной как с преступником, господин лейтенант.

— А вы разве не таковы?

— Мне пока не известно в чем меня обвиняют.

Его ответ состоял только из двух слов, единственного имени, и все же меня это заставило дрожать больше, чем, если бы Фальконе зачитал целый акт обвинения:

— Филиппо Аврилло.

Я потерял самообладание, что Фальконе принял к сведению со вздохом удовлетворения.

— Я вижу, вам известен мэтр Аврилло. Вы весь побледнели.

— Он был хорошим человеком, который умер ужасной смертью, — сказал я тихо и обдумывая каждое слово. Крепость содрогнулась, но мое сопротивление еще не было сломлено. Мы не играли больше в мяч, а в primero. Каждый хотел выяснить с помощью намеков, какие карты у другого на руках. Кто сделал намеков слишком много, выдавал себя.

— Что вам известно о смерти целестинца? — спросил лейтенант.

— Ну, только то, что все рассказывают. Он попал под лошадь нотариуса Шатле. Трагическое несчастье.

— Никакое не трагическое несчастье, а покушение. Так, по крайней мере, говорит нотариус, Жиль Годен. Неизвестный толкнул Аврилло под его лошадь — совершенно намеренно, как это показалось мэтру Годену.

— Но зачем?

— Я думаю, вы могли бы мне помочь ответить на этот вопрос, месье Сове. В конечном итоге, вы знали облата. И это вы утаили от меня!

— Утаить можно только то, интересует собеседника, что он хотел бы услышать. Мне было неизвестно, что мэтр Аврилло интересует вас, господин лейтенант. Вы уже больше не заняты поиском жнеца?

— Нет, нет, я как раз вышел на ваш след. Аврилло умер в ночь на праздник Святых волхвов, сестра Виктория — на следующий день. Оба служили в духовном ведомстве города. Существует ли взаимосвязь между этими двумя разными событиями?

— А нашли десятку у целестинца?

— Нет, но это не говорит против взаимосвязи.

— Я не в силах следовать за вами, но все же: простите, что я не сообщил вам о моем кратком знакомстве с мэтром Аврилло.

— Как кратко оно было?

— Мы повстречались только утром в День волхвов, внизу под Собором. Я не нашел пристанища на ночь и поэтому спал среди нищих. Когда причетники захотели грубо вышвырнуть меня, Аврилло заступился за меня.

— Примерно так рассказали мне и причетники.

— Ах, так это — ваш след, — пробормотал я. — Значит, собратья Одона считают меня жнецом и пользуются всякой возможностью облить меня грязью.

Испытующий взгляд Фальконе потеплел.

— Я должен проверить каждое утверждение, и не всегда люди понимают это.

Я ни в коей мере не чувствовал себя успокоенным, но держался приветливо и предложил своему непрошеному гостю вино, сыр и хлеб. Когда я разлил в бокал яблочный сидр, который Гонтье принес мне на обед, я надеялся, что причетник не использовал схожесть цвета с другой жидкостью для обычной проделки.

Фальконе выпил сидр.

— Вероятно, вы не были рядом, когда умер Аврилло — или?..

— Это произошло возле Гран-Шатле, не так ли?

— Да, с наступлением сумерек.

— Я был на Гревской площади, пока не погас костер. Потом я пошел по мосту Нотр-Дам обратно на остров, чтобы подкрепиться в трактире.

— Где это было?

— Я не знаю точно. Тогда я был здесь совсем новичок, и вино ударило мне в голову.

— Как этот сидр, — Фальконе опустошил бокал и довольно рыгнул. — Если я выпью еще больше, то не смогу больше задавать разумные вопросы.

Я налил ему добавки.

— Тогда давайте поменяемся ролями, и я задам один вопрос: это обычно, что у Шатле совершают убийства с такой решительностью?

— Речь идет о двух убийцах, возможно, о троих, которые связаны между собой.

— Даже это не будет чем-то чрезвычайным для такого города, как Парижа.

Фальконе положил серебряный грош на стол, словно хотел расплатиться за вино.

— Узнаете монету, монсеньор Сове?

Когда я внимательнее рассмотрел ее, то обнаружил медные царапины.

— Фальшивая монета, которой вы хотели разыграть Марго.

— Верно, она. Один из многих грошей, которыми наводнен Париж. Как во времена кокийяров… Похоже, литейщики и весовщики снова принялись за старое.

— Странное имя для фальшивомонетчиков.

— Литейщиками называют бездельников, которые уменьшают у настоящих монет их содержание серебра, а весовщиками — обманщиков с весами для монет. Они обманывают на весе монет или подкручивают весы, чтобы распространять деньги с меньшим весом среди народа. Или же они используют неиспорченные весы, чтобы выявить хорошие монеты, подходящие для литейщиков.

— Для того чтобы обманщики не обманывали друг друга? — Фальконе холодно улыбнулся.

— Я вижу, вы смотрите в корень дела. Это же совсем не трудно. Трудно будет, пожалуй, там, где необходимо схватить подонков.

Я наклонился вперед с любопытством:

— Признайтесь, это дело вашей чести.

— Теперь вы заглянули даже мне в душу.

— Но это бы означало…

— Ну, что же?

Я снова присел, таким ужасным мне показалось мое заключение:

— Это бы означало, что вы предполагаете взаимосвязь между убийствами и фальшивыми монетами?'

Он тяжело кивнул головой.

— Фальшивомонетчики, шулера, убийцы. Одно ведет к другому, и все находится во взаимосвязи.

— Как вы пришли к этому заключению?

— Уже около года мы следим за сбытом отлично отчеканенных фальшивых монет. Первые появились в кассе пожертвований Отеля-Дьё, позже мы нашли их и в других духовных организациях, даже у целестинцев. Филлипо Аврилло был ответственным как alraosenier за распределение поступлений. Литейщики и весовщики отмывали свои деньги с помощью набожных братьев и сестер.