Миллион с Канатной - Лобусова Ирина (мир бесплатных книг .txt) 📗
Единственным плюсом всего этого кошмара стала встреча с Цилей, по которой Таня страшно скучала все это время.
Циля изменилась так, что ее было не узнать! Замужество пошло ей на пользу. Она расцвела, пополнела, на щеках ее появился здоровый румянец. Она стала просто роскошной женщиной! В фигуре появилась грация, в манерах — элегантность, в глазах — огонь. Циля стала красавицей, и Таня не могла не радоваться, глядя на лицо подруги, в котором появились одновременно и сила, и мягкость — совершенно несвойственные ей черты.
Муж Цили, Виктор Рах, также очень понравился Тане. Это был приятный молодой мужчина, очень интеллигентный, мягкий и обходительный. Он ничем не напоминал чекиста, в отличие от Ракитина, и Циля украдкой шепнула Тане, что ее муж Виктор отказался идти работать к чекистам — он решил покончить с миром расследований и криминала. Ракитин пристроил его на мирную должность счетовода в какое-то из многочисленных большевистских управлений. Большевики славились открытием множества контор с раздутыми штатами. Вот Виктор и поступил на службу в одну из них. Хоть жалованье было скромным, но служба была тихой и мирной, и молодые супруги не могли не нарадоваться на спокойную жизнь. Сама же Циля все мечтала вернуть свою лавку на Привозе, хотя сделать это было непросто.
Сесира ее, Ида, осталась там торговать, и Циля постоянно поддерживала с ней связь, узнавала все новости, новые законы и порядки.
Супруги встретили Таню и Тучу с распростертыми объятиями. Измученная Таня чувствовала себя так плохо, что сразу ушла спать, а Туча и Ракитин до самого утра о чем-то тихонько шептались в гостиной. А потом оба исчезли прямо с наступлением утра.
Таня глядела на мирные, тягучие воды спокойного ставка, не мешая мыслям сменять друг друга. Ей очень хотелось привести их в порядок, но сделать это было не просто. Так ее и нашла Циля, которая, обеспокоившись отсутствием подруги, принялась искать ее сначала по дому, затем — по улице.
— Вот ты где! — Циля налетела на нее как вихрь. — И за шо ты себе думаешь? Ты ела за сегодня?
— Я не хочу, — Таня покачала головой. Выглядела она плохо — лицо было отечным, бледным, а под глазами залегли черные круги. Вид у нее был измученный, но почему — ни Циля, ни ее муж не могли понять.
— Ты больная, — всплеснула руками Циля. — Шо с тобой?
— Твоя правда, — кивнула Таня, — я больна. Я очень больна жизнью.
— Так не пойдет, — Циля решительно уселась рядом с ней. — Шо тебя мучает?
— Все то, во что я попала. Лже-Японец. Теперь я не могу это оставить просто так. Я должна найти способ попасть в эту банду и узнать, кто убивает людей, как все это произошло.
— Ну, допустим, узнаешь, — Циля прищурилась, — и шо дальше?
— Найду способ передать его Ракитину.
— А ведь Сергей сохнет по тебе! — абсолютно не в тему, удовлетворенно кивнула подруга. — Он тебе за как?
— Не болтай глупости! — рассердилась Таня. — Я об этом даже не думала!
— Шо, все швицера свого забыть не можешь, князя вертлявого? Вот гад ползучий! Без мыла везде пролезет! Нашо он тебе? Он тебя снова кинет, как не раз кидал! — рассердилась Циля, которой Володя всегда казался надменным, холодным, неинтересным, и она никак не могла понять страсть подруги.
— С ним покончено, забудь, — мрачно сказала Таня, — я о нем и не думаю даже.
— Ага, как же! Не бей миня киця лапой, бо я тебя вдарю шляпой! — фыркнула Циля. — Во зараза сидит в твоей голове!
— Ты должна мне помочь, — Таня вскинула на нее глаза.
— Как? Швицера твого мешком за башку притрухать? Да я за радостью, если это тебе мозги приправит! — засмеялась Циля.
— Да забудь ты о нем! — прикрикнула на нее Таня. — Мне в банду лже-Японца попасть надо. А для этого есть только один способ. Прикинуться легкой девочкой на притоне да спутаться с кем-нибудь из его людей. А ты по своим старым делам можешь узнать, на какой притон, до кого ходят люди из банды лже-Японца.
— Ты меня на шо подбиваешь? — Циля всплеснула руками. — Витя и не знает, шо я была шалавой уличной! Ты за жизнь мою хочешь разрушить?!
— Не говори глупости! — рассердилась Таня. — Никакого прошлого! Как ты вообще могла такое подумать? Ты ведь на Молдаванку ходишь, ну? Ну так сведи меня с Бертой! Она же заведение свое при всех властях выдержала! Так я сама с ней поговорю.
— Ну, за такое можно, — сразу успокоилась Циля. — Только хоть за то ты понимаешь, что полезешь в осиное гнездо? А за лицо как? Тебя полгорода знает!
— Волосы обрежу коротко и перекрашу, никто и не заметит, — успокоила ее Таня. — Никакого риска здесь нет. Я из всего выпутывалась, — хихикнула она. — Из каких ситуаций, ты знаешь. Выпутаюсь и сейчас.
— Не пойму я тебя, — нахмурилась Циля, — ни за шо не могу за понять! Шо у тебя за шило в тухесе? Вот бы так — выходи за Ракитина, он женится, если поднажмешь, живи себе спокойно и за другим жить дай! Так нет — то лезешь до того задохлого швицера, что тебя чуть в могилу не свел, то с этими бандами, за вшивым гадом носишься как за писаной торбой! Оно до тебя какое дело? А ты все зубами скворчишь шо под твой хвост! Не пойму, за шо ты так мозги распустила! Оно тебе надо? Шо ты с того будешь иметь?
— А если завтра убьют Тучу, я буду жить спокойно? — прямо спросила Таня. — А если меня убьют завтра, ты будешь спокойно жить? Я дам так тебе спокойно жить?
— Ну, ты хвост не перекручивай! — рассердилась Циля. — Я сказала совсем не за то! Просто глупость всё это несусветная, разборки твои с лживым этим типом.
— Я должна, Циля, — устало сказала Таня, — кто, как не я?
Циля знала подругу, а потому поняла, что настаивать бесполезно.
— Ладно, свяжу я за тебя с Бертой — сама за нее поговоришь.
— Завтра, — твердо сказала Таня, — ты до нее сегодня сходи и встречу назначь на завтра. Это нужно быстро. А я сейчас тоже в город уйду.
— Куда? — Циля в ужасе всплеснула руками. — Ракитин велел тебя не выпускать! На замок запереть! Куда?
— Это важно, Циля, не удерживай, — Таня ласково погладила подругу по руке, — это очень важно. Пусти.
И была в глазах Тани такая мука, что у Цили вдруг дрогнуло сердце. Она хотела, но ничего не могла сказать.
В коридорах Еврейской больницы пахло хлоркой. Таня прислонилась к стене, откинула голову назад. Сколько трагических часов провела она здесь! И вот снова... Судьба словно водила ее по кругу, бросая из пропасти в пропасть.
— Вы плохо выглядите, Таня. — Доктор Петровский печально смотрел на нее. — У вас лицо отечное. Неужели проблемы с почками? Надо исключить из рациона соль.
— Нет, доктор, — Таня покачала головой, — тут другое. Я сама догадываюсь, но мне надо убедиться. Прямо сейчас.
В кабинете, присев на краешек стула, Таня рассказала ему все. Доктор Петровский слушал ее внимательно, не перебивая. Его лицо становилось все мрачней и мрачней.
— Значит, вы все-таки попали в беду, — резюмировал он, когда Таня закончила рассказ.
— Это не беда, доктор, — усмехнулась она, — напротив. Это будет счастье. Но ведь вся моя жизнь и без того беда, растянувшаяся не на один год.
— Вы сами сделали ее бедой, — убежденно парировал Петровский.
— Доктор, вы лучше всех знаете, что нет! Вам ли меня судить? — Таня вскинула на него глаза.
— Я вас не сужу, — Петровский заерзал на стуле, почувствовав неловкость, — я вообще не люблю судить людей... Ладно. Идемте. Пока рано говорить. Сейчас как раз дежурит моя знакомая врач. Она посмотрит. Потом решим.
Таня присела на кушетке, застегивая юбку. Врач, пожилая женщина, мыла руки под жестяным умывальником. Падая вниз и ударяясь о жесть, струи воды издавали неприятный звук.
Наконец она закончила, вытерла руки, присела рядом с Таней. У нее было доброе, понимающее лицо.
— Не знаю, поздравлять вас или... — нерешительно произнесла она.
— Можно определить точный срок? — перебила ее Таня. — Хотя я и сама могу предположить.
— Месяцев пять, не меньше, — ответила врач. — Поздно уже что-то делать. Очень поздно. Нужно было раньше.
