Роза в уплату - Питерс Эллис (читать книги бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
Но если так, то кто мог это сделать, как не похититель, встревоженный вмешательством Бертреда и желавший скрыть следы своего преступления?
Вивиан Хинде, уехавший в Фортон к стадам помогать отцу? Вполне возможно. Скоро выяснится! Если до полудня он не вернется — а у городских ворот его ждет стража, — Хью пошлет за ним своих людей.
Кадфаэль дошел в своих размышлениях как раз до этого места, когда монахи стали выходить друг за другом из храма на свет утреннего солнца и увидели, как в ворота у сторожки въезжает сестра Магдалина на своем старом гнедом муле, который шел неторопливым и уверенным шагом. И у наездницы был тот же, что и всегда, вид исполненного спокойствия человека, который никуда не спешит и не терпит суеты, но замечает все, что происходит вокруг. Рядом со стременем сестры Магдалины шел тамошний мельник, ее доверенное лицо и помощник во всех ее делах. Рядом с этой женщиной, наверное, всегда будет мужчина, готовый выполнить любое ее пожелание.
За ними шагал еще один мул, рослый, белый, и, когда он прошел под аркой ворот, все увидели, что на нем тоже сидит женщина, но не в рясе бенедиктинки, а в темно-зеленом платье с наброшенным на голову шарфом. Высокая, стройная женщина, державшаяся в седле прямо и с большим изяществом. Благородный наклон ее головы показался Кадфаэлю удивительно знакомым.
Он остановился так неожиданно, что шедший за ним следом монах налетел на него и тоже замер. Да и аббат, возглавлявший процессию, вдруг застыл на месте от удивления.
Итак, вдова Перл вернулась, вернулась по собственной воле, когда захотела, спокойная, не очень сильно изменившаяся, вернулась, вызвав общее смятение. Она была бледнее, чем когда Кадфаэль видел ее последний раз. От природы кожа у Джудит была тонкой и прозрачной, похожей на перламутр, но сейчас она стала более тусклой, веки слегка припухли, как если бы женщина мало спала, и приобрели бело-голубой оттенок, как у снега. Однако держалась она спокойно и безмятежно, прекрасно владела собой, и не опустила глаза, когда все устремили на нее вопрошающие взгляды.
Мельник Джон подошел, чтобы помочь ей спешиться. Джудит оперлась руками о его плечи и спрыгнула на булыжник большого монастырского двора с легкостью, явно противоречащей ее утомленному виду. Аббат Радульфус, придя в себя, двинулся ей навстречу, но она опередила его, подошла первая, поклонилась и поцеловала его протянутую руку.
— Дочь моя, — радостно произнес потрясенный аббат Радульфус, — как я рад видеть вас живой и невредимой! Мы очень волновались из-за вас!
— Мне сказали, святой отец, — ответила Джудит тихим голосом, — и я казню себя за это. Бог свидетель, я не хотела никого тревожить, и мне очень жаль, что я столько хлопот причинила вам, милорду шерифу и многим добрым людям. Я постараюсь оправдать их.
— О, дитя мое, труд, исполненный добровольно, не требует оплаты. Вы благополучно вернулись домой, вы здоровы, чего же больше? Но как это получилось? Где вы были все это время?
— Милорд, — после минутного колебания, вздохнув, промолвила Джудит, — как видите, со мной ничего дурного не произошло. Просто я бежала от бремени, которое мне стало слишком тяжело нести одной. Простите, что я никого не предупредила, но я неожиданно почувствовала, что должна так поступить. Мне необходимо было тихое место, где я бы могла спокойно подумать, а сестра Магдалина как-то обещала дать мне приют, если у меня возникнет потребность уйти на время от мира и успокоить свое сердце. Я бежала к ней, и она не оттолкнула меня.
— Значит, вы едете от Брода Годрика? — удивленно воскликнул аббат Радульфус. — Все это время, что вас искали, вы были там, в безопасности и покое? О, хвала господу! И никакие известия о поднявшемся здесь переполохе не дошли до ваших ушей?
— Ни единого слова, милорд, — решительно вмешалась сестра Магдалина. Она сошла с мула и неторопливо приближалась к аббату, разглаживая полной, красивой, хотя и стареющей рукой складки своей рясы, помявшейся в дороге. — Мы живем оторванно от мира и редко испытываем желание общаться с ним. Новости идут к нам очень долго. С тех пор как я была здесь в последний раз, ни один человек из Шрусбери не приходил к нам, только вчера поздно вечером зашел случайно по пути какой-то мужчина из Форгейта. Вот я и привезла Джудит домой, чтобы положить конец всяким толкам и успокоить всех.
— Надеюсь, с твоей помощью она сама тоже успокоилась после всех тревог, заставивших ее прятаться у тебя, — сказал аббат, вглядываясь в бледное, но дышавшее умиротворением лицо молодой женщины. — Три дня — не такой уж долгий срок, когда речь идет о том, чтобы вылечить душу.
Джудит взглянула аббату в лицо своими большими серыми глазами и едва заметно улыбнулась:
— Благодарю вас, святой отец, ко мне, слава богу, снова вернулось мужество.
— Я уверен, что лучшего советчика вы бы не нашли, — тепло промолвил аббат, — и благодарю господа, что все наши страхи позади.
Наступило короткое молчание, во время которого остановившиеся было монахи зашевелились, они тянули шеи, выглядывали из-за плеч впереди стоящих, желая получше рассмотреть эту женщину, которую считали исчезнувшей, которую искали, о поисках которой шептались, как о деле, имевшем привкус скандала, и которая теперь вот вернулась незапятнанная, сопровождаемая субприорессой обители бенедиктинок, что, естественно, отметало напрочь всякие подозрения и заставляло тем самым замолчать всех злопыхателей, — вернулась, явив миру свое неколебимое самообладание и достоинство. Даже приор Роберт настолько забылся, что стоял, уставившись на Джудит, вместо того чтобы властным мановением руки отправить братьев заниматься своими делами.
— Может быть, отвести ваших мулов в конюшню, пока вы немного отдохнете и подкрепитесь? — предложил аббат. — А я немедленно пошлю в замок сказать шерифу, что вы опять с нами, что все окончилось благополучно. Вам следует повидать его как можно скорее и объяснить ему свое отсутствие, как объяснили мне.
— Я так и собираюсь сделать, милорд, — сказал Джудит, — но сейчас я должна идти домой. Моя тетя, мой кузен и все мои домочадцы беспокоятся обо мне, пора положить конец их страхам. Я немедленно пошлю в замок сообщить Хью Берингару, он может прийти ко мне или послать за мной. Я сразу приду к нему. Просто по дороге в город мы никак не могли проехать мимо вас и не поговорить с вами.
— Вы поступили разумно. Я благодарен вам. Сестра, я надеюсь, ты будешь моей гостьей, пока ты здесь?
— Сегодня, я думаю, мне лучше пойти с Джудит и убедиться, что она благополучно вернулась к своей семье, а также выступить в ее защиту перед шерифом, если в том будет необходимость. Представитель власти может оказаться менее снисходительным, чем вы, святой отец, — ведь он напрасно потратил много времени и трудов. На сегодняшнюю ночь я останусь у Джудит, а завтра, я надеюсь, мы с вами поговорим. Я привезла покров для алтаря, мать Мариана вышивала его с тех пор, как слегла. Руки у нее по-прежнему ловкие, я думаю, покров вам понравится. Но он у меня в седельной сумке, аккуратно сложен, и мне не хотелось бы раскрывать ее сейчас. Если бы брат Кадфаэль пошел с нами в город, мне кажется, Хью Берингар был бы рад встретиться с ним, а потом Кадфаэль принес бы покров сюда.
Аббат Радульфус хорошо знал сестру Магдалину и понимал, что она никогда ничего не попросит, если у нее на то нет серьезной причины. Он оглянулся, ища Кадфаэля, но тот уже выбирался из рядов братии.
— Хорошо. Кадфаэль, отправляйся с нашей сестрой. Пока ты ей нужен, ты свободен.
— С вашего позволения, святой отец, — с готовностью промолвил Кадфаэль. — И если сестра Магдалина не против, как только мы проводим госпожу Перл домой, я мог бы сразу пойти в замок и сообщить новости Хью Берингару. Его люди по-прежнему ищут по деревням, и чем быстрее он их отзовет, тем лучше.
— Ну разумеется! Ступай! — Аббат впереди всех пошел к тому месту, где ждали мулы. Мельник Джон молча стоял рядом с ними. Монахи, цепочкой сойдя с церковного крыльца, разошлись кто куда, однако и они не могли удержаться и на ходу оборачивались, чтобы бросить взгляд на то, как женщины снова садятся в седла.
