Сокровище храма - Абекассис Элиетт (книги онлайн полностью TXT) 📗
— Итак, — сказал Командор, обращаясь ко всему Капитулу, пока я лежал, распростершись, перед ним, уткнувшись лицом в пол. — Только что наш брат введен в новый мир, к более возвышенной жизни, в которой он может искупить свои старые грехи и спасти наш орден.
Потом он громким голосом произнес:
— Если кто-либо здесь против приема кандидата, пусть он скажет или никогда не проронит ни слова.
Глубокая тишина была ему ответом.
Тогда Командор громко вопросил:
— Хотите ли вы, чтобы мы прибегли к Божией помощи?
И все в один голос сказали:
— Прибегнем к помощи Бога.
Я приподнялся и стоял на коленях перед Командором.
— Сир, — сказал я, — я пришел к Богу, к вам, ко всем нашим братьям. И я прошу вас, я требую именем нашего Бога и Божией Матери принять меня в вашу общину, дабы принести ей пользу как ее вечный слуга и раб.
Снова воцарилось молчание, потом Командор добавил:
— Хотите ли вы отныне всю жизнь служить общине?
— Да, если это угодно Богу, сир.
— Итак, брат, — продолжил Командор, — внимательно выслушайте то, что мы вам скажем: вы даете обет Богу и Божией Матери, что все дни вашей жизни будут отданы Храму? Хотите ли вы на всю жизнь забыть о своей воле и выполнять задачу, какой бы она ни была?
— Да, сир, если это угодно Богу.
— Обещаете ли вы Богу и Божией Матери Святой Марии, что все дни вашей жизни вы проведете без того, что принадлежит лично вам?
— Да, сир, если это угодно Богу.
— Обещаете ли вы Богу и Божией Матери Святой Марии во все дни вашей жизни чтить Устав нашей общины?
— Да, сир, если это угодно Богу.
— Обещаете ли еще Богу и Пресвятой Матери Божией, что во все дни вашей жизни вы будете помогать спасать силой и властью, данной вам Богом, Святую Землю Иерусалима и беречь и спасать христиан?
— Да, сир, если это угодно Богу.
Тогда Командор сделал знак всем встать на колени.
— И мы от имен Бога и нашей Святой Божией Матери, и нашего отца апостола, и всех братьев Храма, мы доверяем вам править нашей общиной согласно Уставу, который был принят с самого начала и который останется таким до конца. И вы тоже оделите нас всеми благодеяниями, сделанными вами, и теми, что будут сделаны, и правьте нами как Великий магистр.
— Да, сир, если это угодно Богу, я согласен.
— Милый брат, — ответил Командор, — мы просим от вас еще большего, нежели предыдущий орден! Ибо мы требуем принять над нами командование; это большая честь для вас; будучи нашим верным слугой, вы станете и командовать всеми.
Однако, чтобы командовать нами, ваших желаний недостаточно; если вы захотите быть на суше, вас пошлют в море, если вы захотите уехать в Аккру, вас пошлют на земли Триполи или Антиохии. А если вы захотите спать, вы должны будете бодрствовать, если же вы захотите бодрствовать, вы должны будете отдыхать на своей кровати. Когда вы сядете за стол, чтобы есть, вас пошлют в другое место, где вы нужнее. Мы принадлежим вам, но вы себе уже не принадлежите.
— Да, — ответил я, — я согласен.
— Милый брат, — сказал Командор, — мы доверяем вам руководство общиной не для получения вами привилегий, или приобретения богатств, или легкой жизни в почете. Мы доверяем вам общину, дабы изжить грех в этом мире, дабы служить Господу нашему и спасти нас. И таковыми должны быть ваши намерения. Вы будете нашим Избранником.
В знак согласия я склонил голову.
Тогда Командор взял плащ ордена, торжественно надел его на меня и завязал шнурки; а в это время брат капеллан читал псалом: esse quam bonum et quamjucundum habitarefrafres in unum.
— Вот как хорошо, как приятно жить всем вместе, как братья, — сказал он.
Затем он прочел молитву Святому Духу, а каждый брат произнес «Отче наш».
Когда все закончилось, Командор обратился к Капитулу со следующими словами:
— Любезные сеньоры, вы видите, что этот достойный человек очень желает служить общине и руководить ею, и он говорит, что все дни своей жизни посвятит тому, чтобы быть Великим магистром нашего ордена. А теперь я снова спрашиваю, известна ли кому-либо из вас причина, по которой наш брат не сможет выполнять свою задачу в мире и благости. Пусть он назовет ее или будет молчать до конца дней своих.
Ответом была глубокая тишина. Тогда Командор повторил свой вопрос всем присутствующим:
— Хотите ли, чтобы свершилось это именем Бога?
Тягостное молчание воцарилось в зале, где собралась сотня мужчин в белых плащах с красными крестами. Распорядитель церемонии, мужчина лет пятидесяти, гибкий, с седой бородой и черными волосами, повторил перед Ассамблеей свой вопрос:
— Хотите ли вы, чтобы это свершилось именем Бога?
Неожиданно вперед выступил мужчина. Я закрыл глаза: это был хозяин гостиницы, который расхваливал нам свое меню.
— Командор, — сказал он, — эта церемония незаконна. Поэтому наш брат не может приказывать.
— Объяснитесь.
— Сир, среди нас есть предатель. Присутствует чужой…
Прокатился ропот ужаса. Командор сделал знак замолчать. Сразу наступила тишина.
— Объяснись, интендант, — обратился он к тамплиеру — содержателю гостиницы.
Тогда тот, подняв руку, показал пальцем на меня, стоявшего у двери позади всех. Все обернулись. Тотчас двое мужчин проскользнули между дверью и мной, преградив выход.
Все затаили дыхание, неотрывно глядя на меня. Кошка, стоявший рядом, не шевельнулся. Командор жестом позвал меня.
Я подошел, он смерил меня взглядом. И тут он, опять же жестом, приказал мне встать на колени, что я и сделал.
— Брат, вы присутствуете на собрании тамплиеров, и только тамплиеров. На все вопросы вы должны отвечать правдиво; если вы солжете, то будете сурово наказаны.
Я кивнул.
— Вы женаты или обручены, примет ли вас женщина после вашего позора?
— Нет.
— Есть ли у вас долги, которые вы не можете оплатить?
— Нет.
— Здоровы ли вы телом и духом?
— Да.
— Очутились ли в Храме с целью наживы?
— Нет.
— Являетесь ли вы жрецом, дьяконом или протодьяконом?
— Нет.
— Отлучали ли вас от церкви?
— Нет.
— Я еще раз предупреждаю вас против лживых показаний, из каких бы побуждений они ни были сделаны.
— Нет, — повторил я, слегка дрожащим голосом, так как, по правде говоря, не был полностью искренним из-за ессеев.
— Клянетесь ли вы, что чтите Господа нашего Иисуса Христа?
На этот вопрос я не мог ответить, так как это было запрещено Уставом, моим Уставом. Позади послышались странные металлические звуки. Я поднял голову и увидел их всех с бронзовыми щитами, отполированными, словно зеркало. Щиты были окантованы по краю подобием цепочки из золота, серебра и бронзы. Были на них и разноцветные драгоценные камни. Они все подняли свои щиты, будто собираясь защититься от злых сил.
Передо мной стоял Командор, держа обеими руками меч и приложив его лезвие к моей щеке.
— Тогда Командор попросил меня подойти поближе для ритуальных поцелуев. Он приблизил свое лицо к моему и поцеловал меня в губы, центр дыхания и слова, потом он поцеловал меня между плеч, которые были центром небесного дыхания. Затем, наклонившись, он поцеловал меня в поясницу, в место, где обычно носят пояс; место это было нервом земной жизни. Таким образом, я был приобщен к Храму, и ни к чему другому.
Потом он отвел меня в маленькую комнату, где до вечера оставил одного. После этого за мной пришли три брата и три раза заставили повторить, настаиваю ли я принять ответственный груз, который на меня возлагался. А так как я не отказывался, они опять привели меня в Капитул, где меня ждал Командор.
— Вот белый плащ Великого магистра, — сказал он, — который символизирует связь с Божественностью и бессмертием носящего его. А это — треугольный щит с красным крестом ордена.
Он вложил в мою правую руку тяжелый меч, украшенный золотом и драгоценными камнями, и заявил:
