Тайна стоит жизни - Фаткудинов Зуфар Максумович (книги полностью .TXT) 📗
В 21-40 сотрудник технического отдела Хайретдинов сообщил, что почтальону Шугаеву позвонили неопределенным голосом (как пояснил он, то ли мужчина женским голосом, то ли женщина мужским голосом). Интересовались здоровьем почтальона и предложили сходить завтра в кинотеатр «Родина», который находится рядом с четвертой сапожной мастерской на восемнадцатичасовой сеанс. Звонили из автомата с автовокзала.
Спокойно слушавший это сообщение полковник Нурбанов вдруг устремился к телефону:
— Справочная автовокзала?! Скажите, пожалуйста, есть ли автобус до Святовска с 21-30 до 22-00 часов?
Пауза.
— В 21-45.
Нурбанов посмотрел на часы: «Уже отправился. Послать погоню? Поздно. Агент успеет доехать до поселка».
В 23-10 позвонил нарком НКВД республики генерал Рахматуллин. Нурбанов доложил ему обстановку. Нарком посоветовал послать в Святовский поселок машину с двумя оперативниками: организовать ночное дежурство в самом монастыре. Днем в числе рабочих-реставраторов в монастыре работал лейтенант Денисов.
На следующий день Шугаев позвонил на работу и сообщил, что заболел. Около двух часов дня он появился на улице и, опираясь на трость, направился в поликлинику. Оттуда поехал на автовокзал. Приобрел билет за один рубль десять копеек и пошел в ближайший продовольственный магазин: купил поллитровку водки и закуски.
«Для кого это он купил билет?» — мысленно задал себе вопрос Закиров.
Около 16-30 Шугаев занял место в автобусе, следовавшем до Святовского поселка.
«Вот это да! — удивился Закиров. — Значит, он сам едет. А как же встреча в кинотеатре? Видимо, в восемнадцать часов он встречается с кем-то, но в другом месте. Потом... когда неизвестное лицо звонило Шугаеву, в разговоре упомянули четвертую мастерскую. Цифра четыре, наверное, обозначает условное место встречи... Ну, посмотрим...»
Закиров вместе с пассажирами направился к автобусу.
Шугаев сошел в Святовском поселке. Расположился на лужайке, недалеко от Волжского монастыря. Залпом осушил стакан водки, пожевал и тихонько потащился к монастырю. Присел на скамейку прямо напротив жилого здания, находящегося за высокой и толстой стеной крепости-монастыря. Просидев битый час, ровно в 18-00, Шугаев зашагал во двор монастыря, изредка оглядываясь.
На огромном дворе монументально высились многочисленные белокаменные соборы и звонницы. Недалеко от главной звонницы, почти примыкавшей к братскому корпусу, сиротливо прижалась к земле скамейка. Ее-то и облюбовал Шугаев. Он снял пиджак, вытащил недопитую бутылку, взглянул на двойные Екатерининские ворота, откуда только что сам появился, выпил. Мутным взглядом окинул Зеленую башню, архиерейский корпус и уставился на вагончик реставраторов-ремонтников, который приткнулся к монастырской стене. Почтальон подошел к вагончику, обошел его, внимательно посмотрел на висячий замок и остановился. Осмотрелся. Вытащил сверток и сунул его под толстые, пахнущие смолой доски. Вернулся к скамейке. Посидев еще немного, Шугаев двинулся к пристани и восьмичасовым трамвайчиком вернулся в Светловолжск.
Ремонт монастыря как памятника культуры начали в 1939 году и предполагалось закончить работы на следующий год летом. В ходе ремонта сооружений монастыря жильцов из монашеских келий братского корпуса переселили в новый дом. Архиерейский корпус оставался заселенным: в поселке не хватало жилья.
С тех пор, как вражеская агентура начала шнырять вокруг поселка и Волжского монастыря, контрразведчики стали уделять внимание бывшим офицерам царской армия и чиновникам, проживавшим в архиерейском корпусе. Некоторые из них вызывали подозрения в связях с иностранной разведкой. Вот тогда-то и было решено: включать состав рабочих-реставраторов, работавших непосредственно в монастыре, оперативника. Нужно было выяснить: не появляется ли здесь Варев? Приметы его были известны.
После того как «ожил» Постнов, не исключали возможности встретить его в поселке или в монастыре. А со вчерашнего дня, кроме того, ввели ночное дежурство: для этого было удобное место — вагончик реставраторов, где хранились инструменты и ценные строительные материалы. Два маленьких окна размером чуть больше кирпича выходили в разные стороны. Можно было вести наблюдение и через щель в двери.
Дежурившие в этот день контрразведчики Матытулин и Вильданов видели, как Шугаев прятал сверток. Вильданову показалось, что в тот момент, когда Шугаев вставал со скамьи, ручка трости стала намного тоньше.
— С чего бы это? — зашептал он на ухо Матыгулину.
Тот пожал плечами.
— Может, то, что здесь прятал под досками, — просто финт ушами? — не унимался Вильданов. — А на самом деле собака зарыта под скамейкой?
— Посмотрим, — неопределенно отозвался в темноте Матыгулин. — Ясно одно: надо смотреть в оба туда и сюда.
Темнота во двор монастыря опускалась поначалу нехотя: небо к вечеру начало очищаться от облаков. Лучи скрывшегося за горизонтом солнца цеплялись за жидкие перистые облака. Но вскоре и они растворились в темной бездне неба. Выступили слабые звезды. Где-то к полуночи на небо выкатилась почти круглая луна. Монастырский двор, пересекаемый причудливыми тенями соборов и сторожевых башен, застыл. Лишь изредка тишину прогоняли ночные сверчки.
Контрразведчики по очереди наблюдали за монастырским двором. Но пока никто не появлялся ни у скамейки, ни у досок.
Лейтенант Матыгулин уже было задремал, когда Вильданов толкнул его в бок:
— Тагир, ты слышишь, какой-то странный звук доносится от главной звонницы.
Тот встрепенулся. Прислушался и прошептал:
— Кажется, никого...
— Да ты проснись! — горячо зашептал Вильданов. — Приложи ухо к щели.
Матыгулин вновь прислушался:
— Скрежет железа, что ли?
— Вот именно. Кажется, кто-то пилой орудует. Звук доносится со стороны главной монастырской звонницы.
Вскоре все стихло. Вильданов взглянул на боковое зарешеченное окошечко звонницы и застыл в удивлении: там были видны сполохи огня.
— Смотри на звонницу, — произнес он. — Откуда там огонь? Вход ведь заперт.
Вильданов на ощупь двинулся к двери.
— Ты куда? — удивился Матыгулин.
— Как куда? — тихо отозвался тот. — Надо проверить. Не черти ж это... Кто-то туда пробрался...
— Выходить нельзя! Может, это нарочно делают: проверяют, нет ли наблюдения.
Тем временем свет в оконце померк и через некоторое время совсем исчез. Оба до боли в глазах всматривались в темноту: не выйдет ли кто из звонницы, хотя на толстых кованых дверях ее висел замок.
Оба контрразведчика гадали: каким же образом неизвестный, словно призрак, оказался внутри звонницы, ведь они обязательно увидели бы появление человека. И что ночью нужно кому-то в этом сооружении монастыря?
Луна, пройдя по небу полукруг, исчезла. Вскоре стало светать. Утром пришли рабочие. Среди них был и лейтенант Денисов.
В обед в вагончике остался Вильданов, а Матыгулин вместе с рабочим ушел в поселковую столовую. Там он доложил результаты ночного наблюдения прибывшему в Святовск майору Галямову.
— А вам не показалось? — усомнился майор. И улыбнувшись: — Может, со страха?..
— Да что вы, товарищ майор, — обеспокоился Матыгулин, — собственными глазами видели. И слышали...
— Ну, хорошо. Будем так и считать, как вы доложили. А теперь езжайте отдыхать: все-таки сутки не спали.
— Товарищ майор, — взмолился Матыгулин, — разрешите мне и сегодня на ночь остаться?
Но майор, сославшись на график дежурства, отказал ему. Увидев, как тот расстроился, суховатый Галямов неожиданно напомнил ему, как маленькому, историю про конька-горбунка:
— Даже в сказках сторожат по очереди, товарищ лейтенант, а вы хотите за всех... — Но, немного подумав, добавил: — Хорошо. Сейчас идите отдыхать. На ночь заступите вместе с Жуковым дежурить с внешней стороны монастыря в районе кладбища.
К ним подошел Стеклов. Поздоровавшись, он пригласил их пойти к дочери, проживавшей здесь в Святовске, в бывшем родительском доме.
