Братство рун - Пайнкофер Михаэль (книги онлайн полные .txt) 📗
— Этого… этого я не знала, — тихо сказала Мэри, и ей стало ясно, почему Элеонора Ратвен могла выступать так уверенно и повелительно.
— Теперь вам известно это. И если вы теперь хоть немного склонны выйти за меня замуж, то я не могу вам поставить это в вину. Если бы все зависело от меня, то я бы посадил вас в ближайший дилижанс и с удовольствием отпустил бы вас уже сегодня, а не завтра. Но у меня нет выбора, дорогая Мэри. Моя матушка вбила себе в голову подыскать для меня жену, и по каким-то соображениям она верит, что нашла в вас самую подходящую. Мне приходится соглашаться, если я и дальше хочу оставаться лэрдом Ратвеном и хозяином этих угодий. И вы, Мэри, тоже поступите согласно ее желаниям, потому что я не позволю ни вам, ни кому-нибудь другому отобрать у меня то, что мне принадлежит по праву.
Ветер подхватил его последние слова и позаботился о том, чтобы они прозвучали глуше. Мэри неподвижно стояла перед своим женихом; она едва могла поверить, что он действительно сказал все это. Медленно, очень медленно прокралось в ее сознание понимание того, что она действительно была не чем иным, как товаром, продаваемым на рынке.
Ее родители отослали засидевшуюся дочь, чтобы она не вызывала на себя раздражение в Эгтоне; Элеонора купила ее, чтобы у ее сына была жена, которая могла бы подарить Ратвенам наследника; и Малькольм, наконец, воспринимал ее как неизбежное зло, чтобы сохранить своего положение и состояние.
Мэри силилась скрыть слезы отчаяния, которые поднялись из глубины ее души, но она не могла дольше сдерживаться.
— Избавьте меня от ваших слез, — жестко сказал Малькольм. — Это торговля с взаимовыгодными условиями. Вы отхватываете себе лучший кусок, дорогая Мэри. Вы получаете доброе имя и роскошное имение. Но не ожидайте от меня, что я буду любить и уважать вас, даже если у меня вырвут обещание в этом.
С этими словами он развернулся и пошел по тропинке обратно к карете. Мэри осталась одна со своими слезами. Она считала себя абсолютной идиоткой оттого, что еще что-то напридумывала себе.
Дни в Абботсфорде и ее встреча с сэром Вальтером Скоттом вернули ей радость жизни, заставили надеяться, что судьба могла приготовить ей еще больше, чем жизнь в выполнении долга и подчинении. Но теперь ей стало ясно, как глупа и напрасна была эта надежда. Замок Ратвен никогда не стал бы ее родиной, и ее будущий супруг не делал тайны из того, что он не ценит ее и не испытывает к ней симпатии.
Ее ожидала жизнь в одиночестве.
Непроизвольно она подумала о людях, которых она видела в Скучи, вспомнила выражение на лице молодой матери. Там прочитывался страх и точно то же самое, что она ощущала в этот момент.
Голый страх…
Когда Мэри вернулась в замок Ратвен, Китти там не было. Ее отправили к портнихе в Инверури, чтобы договориться о времени визита для Мэри.
То, что ее камеристка, которая была для нее больше подружкой, нежели служанкой, не могла утешить ее сейчас, сделало Мэри еще печальнее.
От усталости она упала на кровать, стоящую у стены напротив двери, и, не в силах противостоять своим чувствам, разразилась яростными слезами под влиянием боли и разочарования, идущих из глубины ее души. Слезы градом текли у нее по щекам и орошали наволочку.
Как долго она лежала, Мэри не могла сказать. В какой-то момент поток ее слез иссяк, но отчаяние осталось. Хотя Малькольм более чем четко высказал свою позицию, одна часть ее существа отчаянно восставала против того, что все это должно произойти. Она молода, красива и умна, интересуется миром во всем его многообразии — и должна стать нелюбимой женой шотландского лэрда и уныло выполнять свой долг?
Ее размышления прервал шорох. Кто-то постучал в дверь комнаты, сперва робко, потом немного громче.
— Китти? — вполголоса спросила Мэри, садясь на кровати и вытирая покрасневшие глаза. — Это ты?
Ответа не было.
— Китти? — снова спросила Мэри и подошла к двери. — Кто там? — поинтересовалась она.
— Служанка, — последовал тихий ответ, и Мэри отодвинула засов и открыла дверь.
Снаружи стояла старая женщина.
Она была невысока ростом, с приземистой фигурой, но по ее бледным, морщинистым чертам лица шло что-то внушающее священный трепет запрета. Длинные волосы были белыми и создавали жесткий контраст черному как смоль платью на ней. Непроизвольно Мэри подумала о темной фигуре, которую она видела на балконе замка Ратвен…
— Да? — неуверенно спросила Мэри. Она с усилием скрывала, что плакала, но ее дрожащий голос и покрасневшие глаза выдавали ее.
Старуха нервно оглянулась в коридоре, словно боялась, что кто-то мог преследовать ее или подслушать.
— Дитя мое, — сказала она тихонько, — я пришла, чтобы предупредить вас.
— Чтобы предупредить меня? О чем?
— Обо всем, — ответила женщина. Диалект горцев звучал резко и четко, а голос скрипел, как старая кожа. — Об этом доме и людях, живущих в нем. Прежде всего о вас самих.
— Обо мне самой? — Старуха говорила загадками, и Мэри показалось, что женщина потеряла рассудок. Но ее глаза все же говорили, что это не так: они сверкали, как драгоценные камни, и в этом было что-то бодрое, предупреждающее, но что именно — Мэри еще пока не могла различить.
— Прошлое и будущее объединились, — сказала дальше старая женщина. — Настоящее, дитя мое, это место, где они встречаются. Ужасные вещи произошли много лет назад на этом месте, и они повторятся вновь. История повторяется.
— История? Но…
— Вы должны покинуть это место. Для вас опасно находиться здесь. Это темное, проклятое место, которое омрачит ваше сердце. Духи прошлого творят свои темные дела. Их не оставляют в покое, поэтому они возвращаются. Грядет буря, которой не знал еще Хайлэндс. Если никто не остановит ее, она доберется до юга и охватит всю страну.
— О чем ты говоришь? — спросила Мэри. От интонации старухи и манеры, как она смотрела на нее, у Мэри мурашки побежали по спине. Она слышала о том, что жители Хайлэндса почитали свои традиции и что прошлое в этом суровом краю в некоторых смыслах живо. Кельтское завещание предков создавало основу для суеверия, которое сохраняли эти люди и передавали из поколения в поколение. Это многое могло объяснить…
— Уходите, — прошептала с мольбой старуха. — Вы должны уехать, дитя мое. Покиньте это место как можно скорее, прежде чем вас постигнет та же участь…
Она оборвала себя на полуслове и замолчала.
— Та же участь как кого? — ухватилась за последнюю фразу Мэри. — О ком ты говоришь?
Снова старуха нервно оглянулась.
— Ни о ком, — сказала она потом. — Мне теперь нужно идти. Подумайте о моих словах. — На этом она развернулась и вскоре исчезла за следующим поворотом.
— Стой! Подожди! — крикнула Мэри и поспешила вслед за ней. Когда же она добралась до поворота, старой женщины нигде не было видно.
Задумчиво Мэри вернулась обратно в свою комнату. Много странных событий произошло с ней за время отъезда ее из Эгтона. Встреча со старым шотландцем в Джедборо, нападение на карету, несчастье на мосту, встреча с сэром Вальтером, таинственные переговоры с Малькольмом Ратвеном…
Мэри собрала все воедино, и ей действительно показалось, словно таинственные силы приняли участие в ходе игры и направляли ее жизнь в странное русло. Но, конечно же, это было глупостью. Как бы сильно Мэри ни уважала священный трепет, который был у горцев перед своей страной и историей, она, конечно, знала, что все это только суеверие, искушение, попытка придать вещам смысл, которого не существовало.
Какую цель должна была иметь смерть Винстона на мосту? Какой смысл был в том, что она оказалась здесь, на краю света, и должна выйти замуж за человека, которого она не любит?
Мэри покачала головой. Она была романтиком, который с удовольствием верит, что такие ценности, как честь, благородство и верность, будут существовать всегда. Но она не была так глупа, чтобы поддаваться историям о привидениях и темных проклятиях. Суеверная старуха пусть верит в них, но она не будет.
