Чиновник для особых поручений - Каменский Юрий (смотреть онлайн бесплатно книга txt) 📗
Он просыпался медленно, словно поднимался из глубины. Туман, стоящий в глазах, медленно таял, проявляя очертания, а потом и саму обстановку, а, собственно, обстановку чего? И вдруг резко всё вспомнил. Он в камере, его закрыли по надуманному обвинению. Тесть, конечно, постарался, больше некому. Р-рыцарь, бл-ля, без страха и упрёка, морду, что ли, набить Его Высокопревосходительству, когда выпустят? Хорошо бы.
— Ну, и здоровы вы спать, господин капитан.
Стас рывком сел на кровати. На соседней, поджав ноги по-турецки, сидел его старый знакомец по военно-санитарному поезду, поручик Бачей.
— Здравствуйте, поручик. Какими судьбами?
— Ну, слава Богу, узнали, наконец! А попасть сюда нашему брату нетрудно! Дал в морду одной штабной крысе, — усмехнулся тот. — Но крыса, кажется, оказалась крупновата для простого поручика. Неделю здесь загораю, от сна и пошлого безделья опух. А вас, простите, каким ветром?
— Я морду Его Высокопревосходительству пока не набил, — хмыкнул Стас. — Но, кажется, сделаю это, когда отсюда выйду.
— Ого! — удивился Павел. — Уже за намерения сажать начали! Воистину, прогресс не остановить! Сами сознались или они уже мысли читать научились?
— Сболтнул по дурости.
— Эх, что ж вы так! — искренне огорчился драгун.
Стас усмехнулся.
— Да, не расстраивайтесь вы так, Павел. Набью, когда выйду, ничего страшного.
— И на каторгу! — подытожил собеседник.
— Всякое может быть, — кивнул Сизов, которому уже начал надоедать этот бесцельный трёп.
А Бачей, явно, соскучившись по собеседникам, принялся обсуждать возможные аспекты генерального (во всех смыслах) мордобития. Создавая видимость участия в разговоре, Стас погрузился в собственные невесёлые размышления. А весёлыми им быть не с чего.
Без сомнения, единственным удачным предприятием была только острая «акция» в отношении Троцкого-Бронштейна. Причём, она оказалась удачной во всех отношениях. Даже последующий за ней арест принёс ощутимую пользу в виде канала сбыта, налаженного через Барона, и знакомства с Ингой, которая оказалась просто бесценным сотрудником. Правда, пока нельзя было сказать определённо — явилось ли устранение столь одиозной фигуры несомненным благом, но это уже будущее покажет. Интересно, удалось ли Инге вытащить Сталина? Впрочем, до сей поры ей всё удавалось. Будем надеяться, что не подведёт и на сей раз.
Изоляция, в которой он оказался на данный момент, как ни странно, не слишком опечалила опера. Уж больно неоднозначна фигура старца Григория. С одной стороны, он понимал, что фигуру этого деревенского целителя мазали дерьмом все, кому не лень. С другой стороны, ну, лечишь ты больного ребёнка, так лечи! И не лезь в политику со своим суконным рылом. То, что по его записочкам назначали и снимали министров, было известно всем и каждому. А это уже, как ни крути, перебор, и к целительству и подвижничеству — никаким боком.
Собственно, только сейчас Стас начал понимать, что попытку спасти Распутина он предпринял, скорее, по инерции, поскольку решил это сделать ещё в первый год, как попал сюда. И англичанам, конечно, хотелось хвост прищемить, ой, как хотелось. Никто не пакостил России больше, чем они. А его первоначальные прикидки, что с помощью этой операции удастся переломить ход событий, сейчас казались несерьёзными, как конфликт в песочнице из-за сломанного «куличика». Невозможно вручную остановить паровоз, даже если ты Иван Поддубный. Тяжеленная железяка прёт под откос, набирая скорость, и вставать у неё на пути — чистое самоубийство.
Ещё в своём времени Стас читал в какой-то брошюре (их во время перестройки кто только не выпускал), что Николай Второй был последним рыцарем уходящей эпохи. Сейчас, насмотревшись на то, что творилось в России, он испытывал к самодержцу презрение, смешанное с брезгливостью. Даже за те пять с лишним лет, что он прожил здесь, опер успел убедиться, что толковых и ярких людей Император возле себя терпит недолго и, идя на поводу у жены, спихивает на малозначительные должности.
Его более устраивали бестолковые прихлебатели, на фоне которых сам себе мог казаться личностью, ибо, те были ещё ничтожнее. В общем, в полном соответствии с законом: «руководитель первого сорта окружает себя специалистами высшего сорта, а руководитель второго сорта собирает у себя специалистов третьего сорта».
И тут уже, хоть тресни, ничего не изменишь. Николая презирали все, даже Великие Князья, хоть и сами были сволочь изрядная — казнокрады и изменники. Полагать же, что войну и свержение царя как-то можно остановить, мог только человек наивный, с реалиями незнакомый. Оттого и не стоило рвать на груди тельняшку. Следовало прагматически наплевать на самодержца ввиду его полной никчёмности, а самому попытаться спасти то, что ещё можно спасти.
Отсюда вывод — не станет он тестю морду бить, Бог с ним! Его размышления прервало настойчивое ворчание желудка. Ах, да, его «выдернули» прямо из постели. А после «беседы» препроводили сюда, он даже позавтракать не успел! Обед тоже, явно, проспал и, по идее, сейчас уже должен быть ужин. Но за окном светло, как в ясный день и стрелки часов упрямо показывали двенадцать.
— Слушайте, а какое сегодня число?
— Сегодня? — задумался прерванный на полуслове Бачей. — Девятнадцатое декабря, если мне память не изменяет.
— Девятнадцатое? — ошалело переспросил Стас. — Так, это что, я.
— Ну, да, — ухмыльнулся поручик. — Больше суток спали, аки младенец.
— А здесь, что, кормить не принято? — опер вдруг почувствовал дикий голод.
— Ну, почему? — удивился Павел. — Просто, утром я не стал вас будить. Скоро, кстати, обед. О, это уже, наверное, он!
В дверях провернулся ключ. Но это оказался давешний унтер.
— Господин капитан, извольте с вещами следовать за мной.
— Ну, вот, вас уже на выход. Теперь не с кем будет и словом перекинуться. Одичаю-с, право слово, кусаться начну! Удачи вам, господин капитан!
Пройдя со Стасом по длинному коридору, он распахнул перед ним обитую железом дверь.
— Прошу Вас.
В кабинете, за столом сидел Столыпин, задумчиво разглядывая лежащие перед ним бумаги. Зная тестя, Стас определённо мог сказать, что выглядит он чертовски уставшим. Обернувшись на стук Пётр Аркадьевич взмахом руки отправил унтера за дверь спокойно поинтересовался:
— Возмущаться будете?
— Подожду — что скажете.
— Сначала прочтите вот это.
Он развернул перед Стасом газету.
«…выловлен из реки труп Григория Распутина.».
«Так, — прикинул про себя Стас, хорошо помнивший последовательность событий. — Значит, они его убивали в тот момент, когда я только подъезжал к дому».
— Вы можете ни себя, ни меня ни в чём не винить. Он был мёртв уже вчера утром. Точнее, даже ночью.
— Знаю, — безучастно сказал Сизов. — Расследование прекратят, никого не накажут, через пару месяцев император отречётся от трона. Ну, теперь всё? Мне можно ехать домой?
Глава 11. Когда всё рушится
Стас ехал по Петрограду на своём недавно купленном «Форде», любовно прозванном в Америке «жестянка Лиззи [70]». Не стоило, конечно, явно светиться — после прошедшего на днях «хлебного бунта» и последовавших за ним погромов было небезопасно даже просто появляться на улицу, а уж появиться в офицерской форме было бы сущим безумием. Потому и одет был опер в свитер с глухим воротом, кожаную шоферскую куртку и кожаный же картуз.
Для всех вокруг произошедшие события казались, ну, просто очередными беспорядками. Мало ли их было на Руси!.. Однако, для него, родившегося во второй половине XX века, никакого секрета, конечно, не было — началась февральская революция, будь она трижды неладна. Впереди отречение царя, преданного теми ничтожествами, которыми он сам же себя и окружил, «душка Керенский», Верховный Главноуговаривающий, бля!.. И ещё много чего, о чём даже думать не хотелось.
Следовало принять какое-то решение, а он по-прежнему зависал между Сциллой и Харибдой. Пять с лишним лет, проведённые здесь, в этой России, изменили всю систему его мировоззрения. Сначала были сломаны советские стереотипы, которые он успел-таки захватить на школьных уроках истории, и всё стало казаться ясным и понятным. Но следом за ними полетели в мусорное ведро «знания», полученные в перестройку. А последними, на сладкое, рухнули те, первые впечатления, полученные в первые месяцы уже здесь.
