Кровавый срок - Коллинз Макс Аллан (читать книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗

Он подошел к столу, на котором еще не так давно были сервированы закуски из крабов и черной икры. Теперь на белой скатерти, покрытой до странности знакомыми покоробленными круговыми образованиями, стоял распылитель инсектицида и стеклянная банка со снятой крышкой на резьбе, вроде той, в которой обычно консервируют овощи, наполненная прозрачной жидкостью. Тут же лежала коробка кухонных спичек и несколько спичечных огарков.

— Я нашел кое-что, что ты разыскивал, — хитро произнес Лен.

— Что ты имеешь в виду? — не понял я.

— Этот распылитель похож на тот, что был найден в комнате сэра Гарри.

— Я бы сказал, что они идентичны, — произнес я.

— Однако обычный распылитель для борьбы с насекомыми не мог быть использован для убийства, — убежденно сказал Гарднер.

— После того, как обвинитель предположил, что этот аппарат мог быть использован для того, чтобы поджечь тело сэра Гарри, не кто иной как Хиггс напомнил, что распылитель был найден наполовину заправленным инсектицидом «Флайдэд», то есть таким, как его оставила горничная. Килер, улыбаясь, поднял вверх распылитель, отвернул крышечку, расположенную снизу, снял ее и положил на стол. Затем он поднял вверх стеклянную банку, словно собираясь произнести тост.

— Ты предполагал, Нат, — начал он, — что горючий материал, пролитый на пол и на сэра Гарри, был не нефтепродуктом, как было заявлено на суде... а спиртосодержащим веществом.

— Верно, — произнес я. — Пламя от горящего бензина закоптило бы потолок ко всем чертям.

— И оставило бы сильный запах, — добавил Гарднер.

— Есть много способов использовать алкоголь в тропиках, — заметил Килер, привинчивая стеклянную банку к распылителю. — Кроме того, что его можно пить, или растирать им себя самого или своего приятеля, он также используется, например, в плитках для приготовления пищи на борту яхты, либо для промывания кистей... вы, вероятно, найдете банку, бутылку или какую-нибудь другую емкость этого вещества в любом сарае, не исключая и ту постройку, что находится рядом с «Вестбурном». Возьмите спички, Нат, и зажгите одну, а потом поднесите ее к наконечнику этого разбрызгивателя...

Он привел в движение поршень, а я подставил спичку под поток спирта, превращенного в парообразную смесь. Вспыхнуло пламя, яркое и голубое.

— Смотрите, — произнес Лен, довольный, словно мальчишка.

Чем энергичнее качал он насосом, тем больше и длиннее становился язык пламени; это было похоже на сработанный в домашних условиях газосварочный аппарат!

— Можно направить пламя в любую сторону, — комментировал Лен. — До тех пор, пока продолжаешь работать насосом.

Когда он, наконец, перестал качать, несколько капель горящего спирта упали с кончика разбрызгивателя на стол, оставляя на нем по мере сгорания кругообразные следы копоти.

— Будь я проклят! — произнес я.

— Вот и твоя паяльная лампа! — заявил Килер, ставя распылитель на стол.

Я рассмотрел его. Кончик разбрызгивателя несколько почернел. Я достал платок и вытер его — он снова стал чистым. Трудно было даже вообразить, что этот безобидный аппарат несколько мгновений назад изрыгал огонь.

— Теперь осталось отвернуть банку со спиртом, водрузить на место емкость с инсектицидом, и у вас в руках — просто распылитель для борьбы с насекомыми.

Я приподнял аппарат.

— А то, что резьба оказалась одинаковой, не является случайным совпадением?

— Возможно. Но даже если бы резьба не совпала, можно было поддерживать банку одной рукой, а качать — другой. Конечно, это не очень удобно, но с этим справился бы и ребенок.

Гарднер с изумлением наблюдал за происходящим.

— Эрл, — предупредил я его, — ни слова об этом в своем репортаже...

Он кивнул, затем предостерегающе поднял вверх палец и произнес:

— Ты тоже держи язык за зубами.

Килер посмотрел на меня и качнул головой. Мы, конечно, расскажем об этом Хиггсу, но Гарднер прав: чем в большем заблуждении относительно подробностей убийства будет пребывать обвинение, тем легче будет Хиггсу добиться пересмотра дела, если это понадобится. С другой стороны, прояснять картину преступления на этом процессе было совсем не в интересах де Мариньи...

— Мне пора, джентльмены, — сказал я. — Лен, когда Ди и Нэнси вернутся с Парэдайз-бич, передай им, что я буду около половины восьмого. Эрл, вы едете со мной на катере?

— Мне хотелось бы остаться и немного побеседовать с профессором Килером, Геллер. Не возражаешь?

— Абсолютно.

Гарднер обратился к Килеру:

— А вы как, профессор?

— Ни в коем случае, — сказал тот. — Видите ли, я большой поклонник Перри Мейсона... Нат, а куда ты направляешься?

Я уже шел прочь от них.

— Мне надо заехать к полковнику Линдопу, прежде чем он сменится в шесть часов, — бросил я через плечо. — Даже теперь, когда мы можем подвергнуть сомнению достоверность отпечатков пальцев, Лен, думаю, нам потребуется заявление Линдопа о том, что Фредди допрашивали утром, а не после полудня...

Через час я уже был на втором этаже полицейского участка, где на пороге кабинета Линдопа я обнаружил маляра из местных, который, накрыв пол подстилкой, наносил последние штрихи к надписи «Майор Герберт Пембертон» на шероховатом стекле двери.

— Простите, — обратился я к маляру. — Разве это не кабинет полковника Линдопа?

— Больше нет, сэр, — ответил тот. — Его перевели.

— Что?

Мужчина пожал плечами и вернулся к букве "н".

Я заглянул в кабинет капитана Сирза, но того также не оказалось на месте. Я поинтересовался у его секретаря насчет Линдопа и получил обескураживающий ответ.

— Полковник Линдоп переведен в Тринидад, — произнес худощавый белый парень с тоненькими черными усиками и надменным взглядом.

— На Тринидад? Когда?

— В начале недели.

— Ну... А какого дьявола?

— Отныне и навсегда, — с тонким сарказмом произнес секретарь и добавил: — Насколько мне известно.

Несколько минут спустя я уже был вверху Джорджия-стрит, топая по каменной лестнице, ведущей к резиденции губернатора, которая чем-то напоминала зачерствевший бело-розовый свадебный пирог. На середине подъема находилась площадка, где возвышалась статуя Христофора Колумба, который, неся свою почетную вахту, стоял, опершись одной рукой на эфес шпаги, а другую положив на бедро. На самом верху лестницы, через бетонный пролет, перед парадным аркообразным входом стоял чернокожий часовой в белой униформе, который справился о цели моего визита. Я сказал, что у меня встреча с секретарем по колониальным вопросам, и тот разрешил мне пройти внутрь.

Когда я отрыл дверь с замысловатым вензелем "Е" и королевским гербом на толстом стекле, я едва не споткнулся о гору чемоданов, сумок и коробок.

Я услышал гулкое эхо шагов в фойе с высокими потолками, стены которого были драпированы обоями под мрамор, а на окнах висели шторы пастельных тонов (без сомнения идея герцогини), и вскоре показался человек, с которым, как я соврал часовому, у меня была назначена встреча — секретарь по колониальным вопросам Лесли Хип. Широкими шагами он приближался ко мне, подволакивая одну ногу. Наследство от первой мировой войны, как мне говорили.

— Как вы пробрались мимо часового, Геллер? — хмурясь, громко спросил Хип.

— Он спросил меня, кто такая малышка Руфь, а я знал правильный ответ, — попробовал отшутиться я.

Однако я напрасно тратил запас своего юмора на Хипа. Белая форма, вероятно, была намного остроумнее ее хозяина — внешне ничем не примечательного сорокапятилетнего профессионального вояки.

— Если вы по-прежнему питаете иллюзии в отношении того, что его королевское высочество удостоит вас своей аудиенцией, — внушительно начал Хип, — то вы только напрасно тратите свое и мое время.

— Тогда мы побеседуем с вами, — сказал я и тут же задал вопрос: — Что, черт возьми, произошло с полковником Линдопом?

— Ничего с ним не произошло. Он попросил перевести его на некоторое время, и губернатор удовлетворил его просьбу.