Исчезающая ведьма (ЛП) - Мейтленд Карен (бесплатные версии книг .TXT) 📗
Роберт сам не знал, почему не сказал Эдит правду. Нет ничего постыдного в том, чтобы дать финансовый совет вдове. Дело вполне достойное, но ложь сама сорвалась с его губ.
Эдит фыркнула.
— Осмелюсь сказать, у Томаса тоже есть дела, требующие его присутствия, их куда больше, чем у тебя. Хотя он и шериф в этом городе, а всё-таки как-то сумел вовремя явиться на ужин. Еда совершенно испорчена, говядина теперь будет сухая, как хворост.
Глядя на жену, Роберт впервые за много лет увидел, что она больше не та хрупкая и изящная пятнадцатилетняя девушка, а дородная матрона на пятом десятке. Седеющие волосы, заплетённые в косы и уложенные спиралями на висках, окрашены в модный шафрановый цвет, который лишь подчёркивал нездоровую желтизну кожи.
И о чём он думал, покупая ей это платье? Фасон, конечно, из самых последних, но отнюдь не льстит достоинствам женщины таких габаритов и возраста. Глубокий вырез открывал морщинистую шею и грудь, а узкий крой белой накидки, как рыцарский плащ висевшей поверх алого платья, подчёркивал расплывшуюся талию и выпирающие со всех сторон бёдра.
Эдит не была склонна к излишествам в еде или иным удовольствиям плоти, но, родив шестерых сыновей и потеряв всех, кроме двоих, утратила девичьи формы.
Томас со смущённой улыбкой на румяном лице поднялся из стоявшего у пылающего очага кресла.
— Не браните супруга, Эдит. Все мы знаем, для Роберта неделю провести над своими гроссбухами — что один час. Вам пора бы привыкнуть, за столько-то лет. — Он подмигнул Роберту. — Надо было выходить за меня, Эдит. Я просто посылаю людей с оружием следить за делами, а сам преспокойно отправляюсь на ужин.
Раздражение Роберта ещё больше усилилось.
— А надо бы тебе побеспокоиться, Томас. Твоих вооружённых молодчиков следовало бы подстегнуть. Улицы полны бродяг и нищих, и никто их не прогоняет. На них нужно устроить облаву, привязать к телегам и выволочь вон. Тогда до них живо дойдёт, что в этом городе нет лёгкой поживы.
Томас нахмурился.
— Что, есть проблемы?
Роберт помедлил. Вряд ли это можно назвать проблемой.
— Да так… Возвращался сегодня домой, показалось, что кто-то шёл за мной следом, а до этого я его видел возле нашего склада.
Эдит негромко вскрикнула.
— Сколько раз я тебя просила — нанимай факельщиков {10}, чтобы освещали дорогу домой. Без вооружённых людей ночью опасно ходить по улицам. Конечно, если бы ты возвращался домой в положенный час…
Роберт пропустил мимо ушей последнюю колкость.
— Не собираюсь растрачивать деньги и нанимать людей для охраны в собственном городе. Я уже плачу королю налог за то, чтобы улицы патрулировали стражники.
— Защита от грабежа или чего похуже — это не напрасная трата денег, — ответил Томас. — Эдит права. Не стоит ходить везде одному, особенно в такой одежде, которая говорит любому карманнику или грабителю в графстве, что человек ты — человек состоятельный. Мои люди не могут быть разом повсюду. Большая часть их времени тратится на таверны и ямы для петушиных боёв. У меня нет денег, чтобы поставить стражника на каждом углу. Как член Общественного совета, ты лучше многих других должен это знать.
— Насколько я знаю… — начал Роберт, но его прервал грохот шагов на лестнице с дальней стороны зала и скрип распахивающейся двери. В комнату ворвался мальчишка.
— Я же сотню раз говорил тебе не бегать в доме, Адам, — рявкнул Роберт.
Лицо мальчика вытянулось, он испуганно прижался к матери, и та обняла его, защищая.
Томас ласково улыбнулся ребёнку.
— Закончил свою латынь, мой мальчик? Он совсем не такой, как Ян, верно? Тот не станет учиться, даже если его гвоздями прибить к скамье. Ян весь в тебя, Роберт. Из всех книг ты готов терпеть только гроссбухи. А вот Адам, — он взъерошил вьющиеся волосы мальчика, — как я слышал, большой грамотей. Эдит говорит, он хочет учиться в университете.
Эдит с нежностью посмотрела на сына, тот робко улыбнулся в ответ. Роберт проворчал что-то невнятное. Его радовало, что ребёнок посещает занятия, но, раз он умеет читать, писать и освоил цифры — чему ещё учить человека? Если, конечно, он не пойдёт служить в церковь, а Роберт совсем не желал, чтобы сын стал священником и всю жизнь выпрашивал жалкие крохи десятины и подаяния. Но если Эдит не прекратит баловать мальчишку, он ни на что больше не будет годен.
Адам был любимчиком Эдит. Ян появился на свет после двух мертворождённых детей. Двое других, родившихся после него, скончались в младенчестве, и Эдит уже не чаяла завести ещё одного ребёнка. Поэтому, когда Адам захныкал, провозглашая своё явление в мир, он стал для неё Исааком, родившимся, когда Сара была в преклонных годах, и предназначенным для великих свершений. Эдит была с ним день и ночь и не позволяла никому его нянчить, уверившись, что он в безопасности только под её постоянным присмотром.
Роберт считал естественным, что жена так балует мальчика. Правда, его мать особо с ним не возилась, скорее наоборот. Он вырос на диете из равнодушия, взбучек и тяжёлой работы, и убедил себя, что даже рад этому — по крайней мере, когда его отправили работать подмастерьем, он уже мог постоять за себя.
Через несколько месяцев после того, как Адаму исполнилось двенадцать, Роберт решил, что пора обучать сына торговле, но Эдит возмутилась. Дело отца перейдёт к старшему, Яну, значит, Адам волен сам выбирать себе путь в этом мире.
Но если мальчик не закаляется, его ждёт жалкое будущее. Ремесленники и подмастерья распознают слабость, стоит ему войти в дверь, он станет мишенью для самых жестоких шуток, какие только умеют выдумывать юнцы. Всего месяц назад в мастерской повесился молодой подмастерье, не стерпев издевательств. И хотя Роберт и не сходил с ума от любви к мальчику, он не хотел бы видеть сына несчастным.
В дальней части зала распахнулась дверь, ведущая на задний двор и кухню, и появился Тенни, несущий огромное блюдо с тушёной говядиной. По комнате расплылся густой пар, насыщенный ароматами уксуса, корицы, гвоздики, мускатного ореха, имбиря, шалфея и лука.
За Тенни следовала горничная Беата с корзинкой свежего хлеба. Она бросила на Роберта укоризненный взгляд, так же, как и супруга, недовольная запоздалым возвращением, но он знал — это, скорее, оттого, что он испортил жене настроение, чем из-за пересохшей говядины. Беата гордилась своим поварским мастерством и ни за что такого не допустила бы.
Прибытие ужина было очень кстати, запахи усиливали и без того разыгравшийся аппетит. Роберт едва успел проглотить кусок, как дверь во внутренний двор распахнулась, и в комнату ввалился Ян. Адам вскочил со стула и, забыв недавние предупреждения отца, бросился навстречу брату, нетерпеливо перепрыгивая с ноги на ногу.
— Ты достал её, Ян? Принёс?
Брат улыбнулся и торжественно извлёк маленькую деревянную модель катапульты, какие используют для швыряния камней при осаде замка, он поднял игрушку вверх, заставляя Адама прыгать за ней. Мальчик с сияющими глазами прошептал «спасибо».
У старшего сына Роберта имелось своё жильё недалеко от склада, на набережной Брейдфордской гавани. К этой договорённости они с отцом пришли по взаимному согласию. Яну, как управляющему Роберта, так было проще присматривать за делами. Кроме того, это значило, что когда парень возвращался домой после ночной попойки с друзьями или с висящей на его руке девушкой, Роберт, и что куда важнее, Эдит, об этом не узнают — по крайней мере, не сразу.
Молва обо всём происходящем в Линкольне распространялась по городу на следующий же день. Но всё-таки обычно Ян ежедневно навещал мать, чтобы она знала — он не валяется мёртвым в канаве и не подхватил ночью какую-нибудь лихорадку, как вечно воображала Эдит, хоть денёк не повидав сына.
Ян приветливо кивнул Томасу, подошёл к матери и чмокнул в щёку, когда та подняла к нему голову. Она похлопала сына по плечу.
— Ещё позже, чем отец, — проворчала она. — Он заставляет тебя слишком много работать.
