Бледный убийца - Керр Филипп (книга жизни .txt) 📗
– Спасибо, лейтенант, – поблагодарил я. – Но сначала я бы хотел взять с собой некоторые важные документы, которые я оставил на переднем сиденье.
Захватив папку с историей болезни Вайстора, письменным признанием Ланге и его письмами к Киндерману, я проследовал за лейтенантом через мощеный двор к западному крылу. Откуда-то слева слышалось пение. Пели мужчины.
– Похоже на вечеринку, – заметил я холодно.
Мой сопровождающий что-то невнятно промычал. Еще бы, любая вечеринка лучше, чем ночной караул в ноябре. Мы прошли через тяжелые дубовые двери и попали в огромный зал.
Во всех немецких замках полно готической мишуры, тевтонские вояки кичились тем, что жили в таких местах; каждый арийский задира инквизитор окружал себя множеством символов беспощадной тирании. Помимо тяжелых ковров, гобеленов и скучных картин, здесь скопилось столько доспехов, мушкетов и развешанного по стенам холодного оружия, что можно было бы с успехом воевать с королем Густавом Адольфом и всей шведской армией.
Однако гостиная, в которую мы поднялись по деревянной винтовой лестнице, была обставлена просто, из нее открывался прекрасный вид на небольшой аэродром с зажженными посадочными огнями в двух километрах от замка.
– Налейте себе что-нибудь выпить, – сказал лейтенант, открывая бар. – Если вам понадобится еще что-то, позвоните в колокольчик. – Затем он снова щелкнул каблуками и удалился.
Я налил себе большую порцию бренди и немедленно выпил. Долгое путешествие утомило меня. Налив себе еще, я тяжело уселся в кресло и закрыл глаза. Передо мной до сих пор стояло испуганное лицо Киндермана, когда первая пуля вошла ему между глаз. Вайстору будет сильно недоставать его, а главное – его сумки с наркотиками. Да я бы и сам охотно проглотил сейчас целую горсть таблеток.
Я отхлебнул еще бренди и минут через десять почувствовал, что клюю носом.
Я заснул, и в кошмарном сне передо мной мелькали люди, похожие на зверей, проповедники смерти, судьи, облаченные в красные мантии, и все грешники, все изгнанные из рая.
Глава 23
Понедельник, 7 ноября
Когда я закончил рассказывать Гейдриху свою историю, обычно бледное лицо генерала горело от возбуждения.
– Поздравляю вас, Гюнтер. Это даже больше, чем я ожидал. И вы правильно рассчитали время. Вы согласны со мной, Небе?
– Разумеется, генерал.
– Вам это может показаться странным, Гюнтер, – сказал Гейдрих, – но мы с рейхсфюрером Гиммлером в настоящее время выступаем за организацию охраны собственности евреев силами полиции, в целях поддержания общественного порядка и развития торговли. Если толпа взбунтуется и выйдет на улицы, то разгромит не только еврейские магазины, но и магазины, принадлежащие немцам. Не говоря уж о том, какой ущерб понесут от этого немецкие страховые компании. Геринг будет вне себя от ярости. И кто будет виноват? Подобные события сведут на нет всякое экономическое планирование.
Но если Вайстору удастся убедить Гиммлера в виновности евреев, тогда он, конечно, откажется от мысли охранять имущество евреев силами полиции, и мне придется одному защищать эту идею. Поэтому нам следует действовать очень осторожно. Гиммлер – глупец, но очень опасный глупец. Чтобы разоблачить Вайстора, нам нужны неопровержимые доказательства, и сделать это мы должны в присутствии как можно большего числа свидетелей. – Он помолчал мгновение. – А, Небе?
Рейхскриминальдиректор потер свой длинный нос и задумчиво кивнул.
– Если нам это удастся, мы вообще не должны упоминать о том, что Гиммлер сам замешан в этом деле, генерал, – сказал он. – Я полностью за то, чтобы разоблачить Вайстора при свидетелях. Не хочу, чтобы этому грязному ублюдку удалось выйти сухим из воды. Но мы не должны ставить Гиммлера в неловкое положение в присутствии старших офицеров СС. Он простит нам, что мы уничтожили Вайстора, но никогда не простит, если мы выставим на посмешище его самого.
– Вы правы, – согласился Гейдрих. На мгновение он задумался. – Это ведь шестая секция Зипо, правда? – Небе кивнул. – Какая ближайшая к Вевельсбургу станция железной дороги?
– Билефельд, – ответил Небе.
– Хорошо. Я хочу, чтобы вы немедленно связались с ними. Прикажите им прислать сюда к рассвету роту полицейских. – Он хитро улыбнулся. – Будут защищать меня, если Вайстору удастся доказать, что я еврей. Мне не нравится это место. В Вевельсбурге у Вайстора очень много друзей. Он даже участвует в некоторых нелепых свадебных церемониях членов СС, которые здесь устраиваются. Поэтому мы должны продемонстрировать свою силу.
– Комендант замка, Тауберт, служил в Зипо, прежде чем занять этот пост, – сообщил Небе. – Я абсолютно уверен, что ему можно доверять.
– Отлично. Но не говорите ему ничего о Вайсторе. Придерживайтесь первоначальной версии Гюнтера о том, что сюда проникли члены Компартии Германии, и пусть он держит людей в полной боевой готовности. Да, нужно дать комиссару хорошенько выспаться. Бог свидетель, он это заслужил.
– Рядом со мной есть свободная комната, генерал. Кажется, это комната Генриха I Саксонского. – Небе ухмыльнулся.
– Просто какое-то сумасшествие! – засмеялся Гейдрих. – А меня поместили в комнату короля Артура и Грааля. Но кто знает? Может быть, сегодня мне удастся победить по крайней мере фею Моргану.
Комната Суда располагалась на первом этаже, в западном крыле. Поскольку дверь в соседнюю комнату осталась приоткрытой, я прекрасно видел и слышал все, что там происходило.
Стены большой, метров сорок в длину, комнаты были обшиты панелями, высокий потолок украшали дубовые балки и похожие на горгульи резные деревянные чудовища. Полированный деревянный пол не был прикрыт никакими коврами. Посреди комнаты стоял длинный дубовый стол, со всех четырех сторон окруженный кожаными стульями с высокими спинками. На каждом из них был прикреплен серебряный диск с именем, как я догадался, офицера СС, который должен занять это место. Все присутствующие были в черной форме. Открытие заседания Суда сопровождалось особыми церемониями – мне показалось, что я стал свидетелем собрания Большой масонской ложи.
В качестве первого пункта повестки дня на рассмотрение рейхсфюрера был вынесен план реставрации заброшенной северной башни замка. Его представил ландбаумайстер Бартельс, толстый, похожий на сову человек, сидевший между Вайстором и Раном. Вайстор, по-видимому, очень нервничал – ему, несомненно, недоставало привычной инъекции кокаина.
Когда рейхсфюрер спросил его мнение об этом плане, Вайстор, запинаясь, забормотал:
– Учитывая... э-э... учитывая... э-э... культовое значение... э-э... замка и... э-э... его магическое значение в любом... э-э... в любом предстоящем столкновении между... э-э... Востоком и Западом... э-э...
Но тут вмешался Гейдрих, и сразу же стало ясно, совсем не для того, чтобы помочь бригадефюреру.
– Рейхсфюрер, – холодно произнес он, – поскольку мы присутствуем на заседании Суда и с огромным восхищением слушаем бригадефюрера, я полагаю, было бы несправедливо по отношению ко всем нам позволить этому человеку продолжать речь, не ознакомив присутствующих с очень серьезными обвинениями, выдвигаемыми в его адрес и в адрес его коллеги, унтершарфюрера Рана.
– С какими там еще обвинениями? – недовольно спросил Гиммлер. – Я не слышал ни о каких обвинениях против Вайстора или о том, что против него ведется следствие.
– Потому что против него не ведется никакого следствия. Тем не менее в ходе расследования, не имевшего никакого отношения к Вайстору, выяснилось, что он играл главную роль в отвратительном заговоре, в результате которого были преднамеренно убиты семь невинных немецких школьниц.
– Рейхсфюрер! – взвился Вайстор. – Я протестую. Это чудовищно.
– Совершенно с вами согласен, – сказал Гейдрих. – И чудовище – это вы.
Вайстор вскочил на ноги, дрожа всем телом.
– Врешь, жиденыш! – прошипел он.
Гейдрих небрежно улыбнулся.
– Комиссар, – громко позвал он, – пройдите сюда, пожалуйста.
