Расплата - Пётч Оливер (хороший книги онлайн бесплатно TXT, FB2) 📗
Теперь настал момент расплаты. Отец сдержал обещание и отдал ему на месяц пятьдесят солдат и орудия. Чтобы захватить Трифельс, времени более чем достаточно. После поисков сокровищ Фридрих знал каждый его уголок. Завтра на рассвете они начнут штурм. Разнесут из пушки наскоро починенные ворота, заберутся по лестницам на полуразрушенную восточную стену и учинят наконец над крестьянами расправу. Только этого Пастуха-Йокеля, их предводителя, Фридрих оставит на потом. За каждую секунду его позорного бегства из Шарфенберга горбун заплатит ему адской болью.
Фридрих наколол на вилку еще несколько волокнистых кусков, набил в рот и принялся перемалывать челюстями. Возможно, ему удастся даже оставить часть ландскнехтов в Трифельсе. Отсюда он мог бы рассылать по окрестностям карательные отряды, о которых крестьяне еще долго не забудут. И больше никогда не поднимутся против своих господ. Никогда…
– Простите, что помешал, ваша светлость.
Рассерженный, граф отвлекся от еды. У входа стоял один из его заместителей. Человек с бугристым шрамом поперек лица за последние недели выказал себя славным приспешником. Но теперь в его глазах читался испуг.
– Что такое? – резко спросил Фридрих.
– К вам посетитель, ваша светлость.
– Я не намеревался сегодня принимать посетителей. Разве что он от самого кайзера.
Ландскнехт прокашлялся.
– Именно от него, – ответил он, запинаясь. – Он явился от самого кайзера. Письмо и печать прилагаются. Думаю, вам… лучше принять его.
– Да как ты смеешь…
В это мгновение гость выступил из-за спины стражника и вошел в шатер. Он сдержанно поклонился и встал перед графом. Когда Фридрих узнал его, то поначалу не мог решить, колесовать ли его на месте или смиренно поприветствовать.
Фридрих фон Шарфенек, может, и был немного не в себе, но уж точно не глупцом. Поэтому он выбрал второе.
Матиса привели в чувство удар в бок и струя холодной воды. Голова еще гудела после удара, который обрушил на него кто-то из крестьян. Он попытался открыть глаза, однако на них что-то налипло. Юноша не сразу понял, что это его собственная спекшаяся кровь.
Матис тихо застонал и провел рукой по распухшему лицу. Теперь ему хотя бы удалось разглядеть сквозь узкие щелки, где он находится. Судя по всему, он лежал в парадном зале Трифельса, устланном вонючим тростником. В свете нескольких факелов и жаровен Матис смутно разглядел с десяток крестьян, сгрудившихся вокруг. Агнес, как и Мельхиора, нигде не было видно. Вероятно, менестрелю удалось скрыться в лесу.
Позади, возле чадящего камина, кто-то развалился в плетенном из ивовых прутьев кресле. Слишком далеко, чтобы разглядеть. Матис попытался подняться, но сразу же упал.
Где же Агнес? Где…
– Помогите этой псине подняться и подведите сюда, чтобы я мог видеть его продажную морду.
Заслышав резкий голос, Матис тут же понял, кто сидел в кресле. Двое крестьян подхватили его и подтащили к трону из шкур и ивовых прутьев. На нем восседал, закинув ногу на ногу, Пастух-Йокель.
– Ты только посмотри, вот и свиделись, – проговорил крестьянский главарь, задумчиво разглядывая свои грязные ногти. – По дому истосковался или как? – Только теперь он посмотрел Матису в залитые кровью глаза. – Сколько заплатил тебе граф, чтобы ты показал ему тайный проход в крепость, ну?
– Где… где Агнес?.. – прохрипел Матис, оставив вопрос без внимания.
Взглянув в окно, он понял, что стояла еще глубокая ночь. По ту сторону стены мерцали костры осаждающих.
Йокель вскинул брови.
– Графская девка? Бросил в узилище. Ты тоже туда отправишься, пока я не решу, как с тобой поступить. Предатель!
Матис обмяк, двум крестьянам так и пришлось держать его. Пастух вскочил и ткнул в него пальцем.
– Этот человек бросил нас, чтобы встать на сторону врага! – крикнул он. – Он убил десятки наших соратников, а теперь вернулся, чтобы доложить графу, как проникнуть в крепость!
– Но… это… неправда… я… – начал Матис, запинаясь, но Йокель ударил его ногой в живот, и он со стоном согнулся.
– Видите, как я поступаю с предателями? – продолжил пастух уже более спокойным тоном. – Знаю, среди вас есть такие, кто хочет сдаться. Не верят, что уже в обозримом будущем нас ждет победа. Но вы ведь знаете, что я послал за войсками. Ждать осталось недолго! Совсем скоро к нам устремятся крестьяне со всего Пфальца, со всей Германии. Это Трифельс, центр Священной Римской империи! Отсюда мы отправимся на решающую битву, чтобы победить в этой войне!
– Уже проиграли… – простонал Матис.
Йокель вперил в него недоуменный взгляд.
– Что ты сказал?
– Война… проиграна.
Некоторое время казалось, что пастух проглотил язык. Но потом, как сумасшедший, бросился на Матиса с кулаками.
– Чертов предатель! – вопил он. – Сеешь сомнение и раздор! Я еще тогда не доверял тебе – и оказался прав. Ты всегда был на стороне господ! Эта девка тебя загубила! Говори сейчас же, что там задумал граф, или…
– Я… не знаю… – выдавил Матис хриплым голосом. – Ничего не знаю, клянусь.
Йокель бил его по лицу, в живот, по ногам. Юноша едва не потерял сознание, так ему было больно.
– Клятва из уст предателя, ха!
Йокель оглянулся на десяток крестьян. Все они наблюдали за происходящим со страхом и раболепием.
– Конечно, он все знает. А я знаю, как это из него выпытать… – Он злобно улыбнулся. – Приведите обеих! Устроим им милую встречу.
Несколько крестьян поспешили за дверь и вскоре привели двух дрожащих пленников. Головы их были замотаны платками. Йокель сорвал тряпки, и Матис издал громкий стон.
Перед ним стояли мать и девятилетняя сестра. Похоже, обе они были в полном здравии, хотя лицо у Марты Виленбах пестрело синяками. Юбка и блузка были разодраны, словно кто-то ее тащил. У Мари лицо распухло от слез и соплей. Вид у нее был такой, как если бы она плакала без конца.
– Матис! – всхлипнула мать. – Мой Матис! Ты жив! Но, ради всего святого, почему…
– Заткни пасть, женщина! – рявкнул Йокель. – До сих пор мы хорошо с вами обращались. Во всяком случае, довольно сносно для семьи предателя. Вы получали еду и питье, продолжали заниматься своими грязными делами. Но и этому легко положить конец…
Он помолчал немного и подмигнул юноше.
– Ты всегда был упертым ублюдком, Матис, – продолжил пастух чуть не дружеским тоном. – Смышленым и упертым. Так зачем мне тебя пытать, если ты все равно будешь молчать или наврешь с три короба? Я знаю средство получше, – он шагнул к всхлипывающей Мари и погладил по растрепанным волосам. – Даю тебе времени до утра, чтобы ты передумал, Матис. Если и тогда будешь отпираться, я повешу твою сестренку на крепостных зубьях, так что она посинеет и покроется черными пятнами. Потом настанет черед матери, а ты будешь смотреть, как она медленно задыхается.
Марта вскрикнула и закрыла лицо руками. Пастух смерил ее сочувственным взглядом и изрек монотонным голосом наставника:
– Иногда война требует жестоких мер. Но тому, кто хочет построить рай на земле, приходится временами проходить через ад.
Йокель снова уселся на свой трон и щелкнул пальцами.
– А теперь уведите его поскорее. Мне и смотреть-то на него тошно.
Агнес сидела в темнице и всматривалась во мрак. С тех пор как она попала в плен, ее без конца трясло. Теперь дрожь стихала, только дыхание оставалось быстрым и прерывистым. Женщина пыталась плакать, но горло словно петля сдавила. Неужели это конец? Неужели она проделала столь долгий путь затем лишь, чтобы в конце концов зачахнуть в узилище собственной крепости?
«Заживо погребенная, как Констанция, – пронеслось у нее в голове. – И зачем я только вернулась сюда!»
Чтобы как-то отвлечься, Агнес массировала суставы и ноги в тех местах, где их стягивали веревки. Конечности ныли. Крестьяне сначала связали ее, а потом вместе с Матисом волокли через подлесок, окольными тропами мимо ландскнехтов, пока не притащили в крепость. По одному из знамен, что развевались над освещенным кострами лагерем, Агнес с ужасом поняла, что крепость осаждена людьми Шарфенека. Матис так и не пришел в сознание, и с тех пор она его не видела. До сих пор оставалось загадкой, что делали с ним сейчас крестьяне и жив ли он вообще.
