Жена самурая - Роулэнд Лора Джо (серия книг txt) 📗
— Мы благодарны вам за труды по разрешению трудных проблем, обрушившихся на город.
Под маской учтивости Сано разглядел смесь облегчения от того, что они уезжают, и ликования, вызванного осуществлением мечты всей жизни. По слухам, уже готов указ о назначении Исидзё на пост премьер-министра.
— Мы благодарны вам за сотрудничество, — сказал Янагисава, — и сожалеем, что вынуждены с вами проститься.
Сано также выразил благодарность и сожаление, хотя понимал, что их вежливые речи никого не обманули.
— Я согласен на ваше возвращение в Эдо, — молвил Томохито; на смиренном лице проступили черты зрелости. Сано подумал: молодой суверен нашел свое место в мире, и его номинальное правление будет долгим.
Монахи запели напутственные молитвы. Церемония подходила к концу. Однако Сано не чувствовал этого. Подсознательно он ждал, что вот-вот раздадутся уханье, лай, неуверенное шарканье подошв. Вчера он распорядился кремировать и похоронить Момодзоно. Кланяясь напоследок императору, Сано мысленно пожелал духу принца обрести вожделенный покой.
Пение стихло. Сано и прочие прежним порядком направились к выходу. Идя за канцлером, сёсакан думал о переменах, произошедших с его заклятым врагом. Янагисава рассказал об открытии Хосины, и Сано понял, что понудило канцлера взмыленным примчаться в храм. Упоминая ёрики, Янагисава всякий раз расплывался в улыбке. Расследование сделало из него детектива; сражение превратило в самурая; любовь раскрепостила душу.
За пределами двора процессия рассыпалась. Сано и Янагисава пошли к главным воротам резиденции. Их догнал Правый министр Исидзё.
— Позвольте вас немного задержать для личного разговора, — попросил Исидзё.
Сано и Янагисава остановились.
— Мы все понимаем, что дознание не завершено, пока не распутан последний узелок, — сказал Исидзё.
— Это правда, — отозвался Янагисава.
— Я хочу пояснить, что вы видели, когда следили за мной, но при условии, что вы сохраните это в тайне.
Янагисава приподнял бровь и взглянул на Сано, тот кивнул.
— Слушаю вас, — сказал Янагисава.
— У меня в деревне Кусацу любовница и дочь, — тихо произнес Исидзё. — Я навещаю их при первой возможности. Кроме того, через посредников я посылаю им деньги. Ронины, с которыми я встречался на Холме уха, подрядились охранять мою... э-э... вторую семью от набегов разбойников.
— А чего вы экаете? — усмехнулся канцлер. — Иметь содержанку не запрещено законом.
— Эта женщина крестьянка, — потупился Исидзё. — Для человека моего положения любовная связь вне благородного сословия — позор, сами знаете. Я шел через Сад пруда в Кусацу, когда был убит Левый министр Коноэ.
— Не беспокойтесь, все останется между нами, — успокоил его Сано.
— Благодарю вас. — Исидзё помолчал и добавил: — Коноэ каким-то образом пронюхал о тайне. Он шантажировал меня.
— Прощайте, — обронил канцлер.
Исидзё отдал поклон и удалился. За воротами резиденции Янагисава сказал:
— Прошу прощения, но у меня есть дела. — Лицо его приняло смущенное и несколько встревоженное выражение.
— И у меня, — ответил Сано.
Рэйко сидела с Дзёкио на веранде. Обе смотрели на залитый солнцем парк, где прогуливались придворные и дамы из благородных семейств. Позванивали на ветру колокольчики, бабочки вились над благоухающими клумбами.
— Впредь я буду уделять больше внимания его величеству императору, — сказала Дзёкио.
Рэйко мысленно одобрила ее намерение. Мужчины подмяли под себя политику, их обуревает желание повоевать. Только женщины, действуя исподволь, могут сохранить мир и покой на земле.
— Думаю, это пойдет на пользу всем, — продолжила она свою мысль вслух.
Дзёкио с достоинством и изяществом подняла чашку и пригубила чай.
— Хотелось бы узнать... — Рэйко замялась, размышляя, вправе ли задать личный вопрос.
Дзёкио опустила чашку и благосклонно взглянула на гостью.
— Почему вы решили помочь мне, если ваши интересы шли вразрез с моими?
— Я иногда вижу в вас себя. — Дзёкио усмехнулась. — Кроме того, одна женщина в течение всей моей жизни помогала мне. Я не в силах отплатить ей добром за добро, вот и удружила вам. — Она вздохнула. — У каждого из нас есть свои долги и грехи.
По спине Рэйко прошел холодок. Она услышала намек на происшествие, зафиксированное в досье мецукэ: лет тридцать назад на глазах у Дзёкио придворная дама упала в пропасть. Мецукэ подозревала убийство. Дзёкио, причастная к гибели Левого министра Коноэ и Аису, оставалась опасной.
Дзёкио слабо улыбнулась, словно почувствовала испуг Рэйко:
— Женщин обычно считают беспомощными, однако при определенных обстоятельствах мы способны принести великий вред или великую пользу.
Рэйко неприятно поразила мысль, что и она является опасной женщиной. «Неужели и за мной будут числиться дела, о которых придется горько вздыхать?»
— А я подумала, вы помогли мне, чтобы отомстить за гибель любимого.
Дзёкио косо посмотрела на Рэйко:
— Вы имеете в виду Коноэ? Если бы вы знали историю наших отношений, вам никогда не пришло бы в голову, что я продолжаю любить этого... — Она поджала губы и помолчала. — Ладно, однажды я доверилась вам, и вы меня не подвели, поэтому слушайте. Как вам, должно быть, известно, у императорской семьи существуют финансовые проблемы. Я продала свои кимоно и основала «Дайкоку-банк». Через своих агентов я размещаю займы и спекулирую на ценах. Прибыль идет в доходы двора.
— Поразительно! — восхитилась Рэйко. — Вы наверняка первая в истории титулованная банкирша.
— К сожалению, я сообщила о своем предприятии Левому министру. Он потребовал принять его в долю, пригрозив, что иначе расскажет всем о том, как я преступила дозволенные женщинам границы. Разумеется, я порвала с шантажистом.
Допив чай, Рэйко встала. Дзёкио тоже поднялась на ноги.
— Я счастлива, — сказала Рэйко, — что обстоятельства позволили мне познакомиться с такой замечательной женщиной, как вы.
Они обменялись поклонами.
— Может статься, когда-нибудь мы снова встретимся, — улыбнулась Дзёкио.
«Не исключено», — подумала Рэйко. За неделю случилось столько невообразимых событий: стало известно о человеке, обладающем силой киаи, Сано вернулся из страны мертвых, мятеж был подавлен. Возможным казалось все.
Покачиваясь в паланкине, уносившем ее из усадьбы отрекшегося императора, Рэйко думала о том, что не менее значительное событие ей предстоит пережить в недалеком будущем. Скоро она сообщит об этом Сано.
В замке Нидзё слуги готовились к походу в Эдо: паковали одежду и провизию, подковывали лошадей. Канцлер Янагисава мерил шагами кабинет, затягиваясь трубкой в надежде, что табак успокоит расшалившиеся нервы. Дверь приоткрылась. Канцлер обернулся и увидел ёрики Хосину.
— Вы посылали за мной?
— Да...
Они медленно пошли навстречу друг другу и остановились на расстоянии двух шагов.
— Значит, завтра вы уезжаете? — вздохнул Хосина.
Янагисава кивнул; душа и тело встрепенулись. После того как Томохито был водворен в золотую клетку, они с Хосиной славно отпраздновали воссоединение. И все же ни тот ни другой не решился заговорить о будущем.
— Полагаю, это наш последний день, — одновременно с Янагисавой сказал Хосина.
Повисла неловкая тишина, которую нарушил канцлер.
— Не обязательно, — прошептал он, словно бросился в пучину с обрыва.
— Что вы сказали? — На лице Хосины вспыхнула надежда.
Голос Янагисавы окреп:
— Я хочу, чтобы ты поехал со мной в Эдо.
У Хосины задрожали губы, но он не проронил ни слова.
— Мне нужен секретарь.
— Вы удостоите меня такой чести? После того, как я вас предал? — недоверчиво переспросил Хосина.
— После того как ты доказал свою преданность — да, я так и поступлю, — сказал Янагисава, полностью сознавая, что ёрики может стать его соперником в борьбе за милость сёгуна.
