Смерть под колоколом - ван Гулик Роберт (читать книги полностью TXT) 📗
Стол из резного эбена был уставлен редкими блюдами, поданными в тончайшем фарфоре. Вокруг суетилось около дюжины слуг, и управляющий лично следил за тем, чтобы массивные золотые чарки не оставались пустыми.
Все четверо сотрапезников были людьми, которым перевалило за шестьдесят, и все четверо были давними служителями государства. Великий Секретарь оставил почетное место председателю Имперского суда, внушительной особе с длинными серебристыми бакенбардами. По другую сторону от него располагался министр Обрядов и Церемоний. Он был худ и слегка согбен — последствия присутствия императора для тех, кто проводит перед ним свою жизнь. Рослый, с седой бородой и пронзительным взглядом человек был императорским Цензором Гуаном, перед которым трепетали по всей империи из-за его неуступчивой честности и необузданной любви к справедливости. Он был одним из тех, кто контролировал всех чиновников государства, и его долгом было иной раз высказывать возражения самому императору, что требовало немалой твердости характера.
Ужин подходил к концу. С официальными делами, о которых Великий Секретарь желал посоветоваться с друзьями, было покончено, и разговор приобрел более отвлеченный характер, пока друзья наслаждались последней чаркой вина.
Великий Секретарь потеребил серебряную бороду и сказал председателю Имперского суда:
— Скандальная история буддийского храма в Пуяне глубоко взволновала его императорское величество. В течение четырех дней его святейшество Великий Настоятель отстаивал дело буддизма перед троном. И тщетно. Завтра — говорю вам об этом доверительно — трон объявит, что Великий Настоятель освобожден от своих обязанностей члена Большого совета и что в будущем буддийские учреждения будут, как и все, платить налоги. Это значит, мои дорогие друзья, что эта клика больше не сможет вмешиваться в национальные дела.
Председатель покачал головой.
— Иногда бывает, — сказал он, — что счастливый случай позволяет мелкому чиновнику, не сознавая того, оказать крупную услугу государству. Местный начальник уезда, некий судья Ди, проявил безумную дерзость, преследуя этот богатый и могущественный монастырь. В обычные времена все буддисты империи, как один человек, ополчились бы на него. Но оказалось, что в тот день в городе не было гарнизона, что и позволило возмущенной черни истребить монахов. Ди, несомненно, не отдает себе отчета, что это неожиданное совпадение спасло его карьеру... а может быть, и саму жизнь!
— Я рад, что вы заговорили об этом Ди, — вмешался Императорский Цензор, — это мне о чем-то напоминает. У меня на столе доклады о двух других делах, которые он судил. В одном речь об изнасиловании и убийстве, совершенном бродягой. Но второе касается богатого кантонского негоцианта, и в этом случае я решительно с ним не согласен. Его приговор — это настоящий образец юридического фокуса. Но и вами и другими моими коллегами этот доклад завизирован, так что, я предполагаю, у него была особая причина поступить именно таким образом. Все же я буду вам очень признателен за разъяснения.
Председатель суда поставил на стол пустую чарку и с легкой улыбкой сказал:
— Это, дорогой друг, история, которая началась очень давно. Много лет назад, когда я был еще юным чиновником, приданным суду провинции Гуандун, нашим председателем был презренный судья Фэн, которого позднее обезглавили за казнокрадство. И я видел, как негоциант, о котором сегодня идет речь, некий Линь Фан, ускользнул от наказания за зверское преступление, сунув судье Фэну крупную взятку. Позднее этот негодяй совершил немало злодеяний, включая убийство девяти человек! Начальник уезда Пуяна понимал, что ему следует действовать быстро, учитывая влияние, которым богатые кантонские купцы пользуются в столице. Вместо предъявления серьезного обвинения, он ограничился мелким проступком. Но, добившись признаний преступника, он решил, что этот мелкий проступок может рассматриваться как государственное преступление! Нам показалось чудом справедливости, что человек, свыше двадцати лет ловко обходивший закон, был наконец осужден благодаря тому, что вы столь справедливо назвали «юридическим фокусом». Вот почему мы все, единодушно, решили одобрить приговор судьи Ди.
— Очень мило! — восхитился Цензор. — Теперь мне все понятно, и завтра первым моим делом будет одобрение этого доклада!
До сих пор министр Обрядов и Церемоний слушал, не произнося ни слова. Теперь он вмешался в беседу:
— Я не знаток юридических вопросов, но, как я понимаю, этот славный судья Ди с честью для себя выпутался из двух дел национального значения. Одно помогло покончить с влиянием буддийской клики, второе — укрепить власть правительства перед лицом этих дерзких кантонских купцов. Не уместно ли дать повышение этому начальнику уезда, чтобы у него было более широкое поле деятельности для проявления своих талантов?
Великий секретарь качнул головой.
— Нет, — сказал он. — Этому человеку наверняка еще нет и сорока лет. Его ждет долгая карьера, и в будущем у него появится достаточно возможностей продемонстрировать и свое усердие, и свои способности. Если повышение приходит слишком поздно, оно оставляет горечь, если слишком рано, порождает чрезмерное честолюбие. В интересах нашей администрации избегать обеих крайностей.
— Я полностью с вами согласен, — заметил председатель, — С другой стороны было бы неплохо дать этому начальнику уезда знак одобрения, просто ради поощрения! Наш министр Обрядов и Церемоний как раз тот человек, который мог бы подсказать нам что-нибудь подходящее.
Министр в размышлении погладил бороду. Подумав, он сказал:
— Поскольку его императорское величество милостиво согласился лично заинтересоваться делом буддийского храма, мне доставит удовольствие завтра же обратиться к нему с покорнейшей просьбой направить этому судье Ди несколько соответствующих случаю слов. О! Отнюдь не начертанных его августейшей рукой! Но копию подходящего текста, точно воспроизведенного на декоративном панно.
— Это именно то, что надо! — воскликнул Великий Секретарь, — Как тонко понимаете вы эти вещи! Министр позволил себе улыбнуться.
