Братство рун - Пайнкофер Михаэль (книги онлайн полные .txt) 📗
Помещение было полукруглым и низким. Выложенный из природного камня столб был высотой в три фута, над ним протянулись балки шатра, сходящиеся в центре в шпиль башни. Здесь не было никакой мебели, но в стене, напротив узкого окна, Мэри обнаружила что-то, что привлекло ее внимание. На одном из камней стенной кладки были выцарапаны знаки, инициалы латинскими буквами.
— G. R. — можно было прочитать, и это вернуло ее снова к снам, к появлению старой женщины или беспорядку чувств, который царил в ее душе. Мэри была уверена, что оба этих инициала должны обозначать имя Гвеннет Ратвен.
Она набрала глубоко воздух, что ей с трудом удалось, потому что едва не свело судорогой легкие, и вытерла слезы с лица. Радуясь тому, что у нее есть что-то, чтобы отвлечься, она стала изучать камень. Он был не закреплен. Она схватила его обеими руками и вытянула наружу. Позади него находилось углубление, и в бледном свете луны, падающем через окно, Мэри увидела, что там что-то спрятано. Охваченная любопытством, она протянула руку в темное отверстие и вытащила этот предмет наружу.
Внимательно она осмотрела свою находку при бледном лунном свете. Это был кожаный колчан, чьи швы и застежка были запечатаны воском, чтобы уберечь содержимое от сырости. Как долго он мог пролежать здесь?
Мэри рассмотрела футляр со всех сторон, потом любопытство одолело ее, и она решила заглянуть вовнутрь. Она сломала восковые печати и открыла колчан. Внутри находился скрученный много раз пергамент. С удивлением Мэри достала его. Он был стар, но хорошо сохранился. Мэри раскрутила его и заметила, что у нее стало быстрее биться сердце.
Страницы пергамента были исписаны по-латыни убористым почерком. Так как у Мэри были уроки латинского, она смогла перевести эти строчки, хотя это было трудно при скудном освещении.
— Это записки пленницы, — прочитала она шепотом. — Пусть тот, кто их найдет, будет достоин их. Написано Гвеннет Ратвен, в 1305 году от рождества Христова.
У Мэри перехватило дыхание. С одной стороны, она была необычайно взволнованна тем, что действительно натолкнулась на записки молодой женщины, о которой ей рассказывала служанка и которая появлялась ей во сне. Могло ли это быть совпадением — именно здесь натолкнуться на воспоминания Гвеннет?
С другой стороны, Мэри ощущала не выразимое словами удовольствие. Элеонора распорядилась сжечь все ее книги, чтобы лишить их хозяйку всякой надежды. Но теперь в руки Мэри непредвиденно попали древние записи, которые насытят ее изголодавшуюся по чтению душу.
Со слезами удивления на глазах Мэри Эгтон начала читать записи Гвеннет Ратвен, написанные свыше пятисот лет назад именно в этой башенной комнате…
Глава 15
Было уже поздно, и монахи в Келсо разошлись по кельям ко сну. Только аббат Эндрю не спал; он стоял в своем рабочем кабинете на полу на коленях и в молитве сложил руки. Так было всегда: если он искал ответ, который ему не могли дать люди, он погружался в глубокую молитву.
Как правило, после подобного многочасового общения с Господом аббат достигал состояния внутреннего умиротворения. Покой, который он потом ощущал, был источником силы, веры и вдохновения. Однако этой ночью аббат Эндрю никак не мог достичь этого состояния, как бы он ни желал того. Слишком много мыслей вертелось у него в голове, которые отвлекали его от того, чтобы соединиться со своим творцом.
Слишком много тревог…
События последних дней и недель четко указывали на то, что бдительность, которой руководствовался орден уже не одно столетие, была не напрасной. Прежняя опасность не миновала. Она выждала время до настоящего, и, похоже, с новой силой принялась распространяться в эти дни.
Снова и снова аббат просматривал древние рукописи и советовался со своими братьями. Не было никаких сомнений. Прежний враг снова активизировался. Языческие силы вернулись, и снова они служат братству рун.
Одержанная много столетий назад победа оказалась не окончательной, исход будет ясен лишь теперь. В этот раз нужно оказать несокрушимый отпор, и знание, которое тяжким бременем лежало на нем и его собратьях, давило на аббата Эндрю. Это было их предназначением, целью их существования. Сохранение библиотеки и работа с древними рукописями были лишь прикрытием, в действительности речь шла о более важном.
Аббат молился тому, чтобы его братья и он оказались достойны их предназначения.
— Возможно, о Боже, — добавил он к своей молитве, — тебе нравится с твоей мудростью посылать нам, слабым людям, помощь и толкать на борьбу, в которой будет сделан выбор в пользу света, а не тьмы…
Он не договорил до конца свою фразу, как резкий звон нарушил тишину.
Аббат взглянул наверх — и к своему изумлению он увидел перед собой одетые в черное фигуры, пробирающиеся в комнату через окно.
— Боже Всемогущий! — воскликнул аббат.
Холодный ночной ветер подул из окна, заставив дрожать пламя свечей и погрузив таинственных посетителей в таинственный свет.
Ни одна из фигур не произнесла ни слова. Зато они достали обнаженную сталь из-под своих балахонов — сабли, чьи клинки засверкали в дрожащем свете свечей и с которыми наперевес они пошли на безоружного предводителя ордена.
— Назад! — потребовал аббат Эндрю грозным голосом, вскочил и поднял, защищаясь, руку. — Если вы посланники прошедших времен, то я приказываю вам вернуться обратно туда, откуда вы пришли!
Люди в балахонах только рассмеялись. Один из них вышел вперед и поднял свою саблю, готовый нанести аббату удар. Но прежде, чем острое, как бритва, лезвие сабли полоснуло его, аббат отошел в сторону и уклонился от удара.
Сабля натолкнулась на пустоту, и ее владелец непроизвольно крикнул. Но едва он предпринял вторую атаку, аббат Эндрю преодолел свое первое удивление. Он уже поспешил к двери кабинета, отодвинул засов и выскользнул в коридор.
Люди в балахонах последовали за ним. Их намерения однозначно читались в их глазах, сверкающих через прорези масок: они жаждали крови, и настоятель монастыря в Келсо должен стать их первой жертвой.
Аббат Эндрю бежал так быстро, насколько это позволяли его ноги и сплетенные из лыка сандалии. Он вбежал в полутемный, освещенный небольшим количеством свечей коридор, и происходящее показалось ему страшным сном. Но только это была реальность, стук сапог преследователей и жаждущее крови дыхание за спиной доказывали это. Они догоняли, приближались все ближе, и снова засверкали обнаженные клинки, желающие добраться до безоружного священника, который уже не был больше один.
В конце коридора, заканчивающегося узкой лестницей, мелькнули в полутьме бесчисленные фигуры, которые, как и аббат, были одеты в темные рясы премонстратенских монахов. Они не были безоружны, а держали в руках длинные палки из упругой березы, которыми они встретили на нападавших. При этом они скинули назад свои капюшоны, так что были видны их лысые головы.
На какое-то мгновение нарушители спокойствия опешили. Они не рассчитывали на сопротивление. Они исходили из того, что с легкостью провернут это покушение. Но уже в следующий момент они преодолели свое удивление и набросились на монахов, которые заслонили собой безоружного аббата. Тут же разыгралась яростная потасовка.
С бешенством одетые в черные балахоны люди ринулись на защитников, с уничтожающей яростью засвистели их клинки. Монахи в ответ управляли своими палками так, что безобидное дерево в их руках превратилось в грозное оружие. Много столетий назад путешествовавший по многим странам брат привез с Дальнего Востока тайну борьбы без оружия, которую монахи разработали и усовершенствовали. С большой осторожностью они тренировались в искусстве борьбы при помощи палки — не чтобы нападать, а защищаться, если угрожает опасность их телу и жизни. Как и в этот момент…
В полутьме взметнулась обнаженная сабля и полоснула по мясу и сухожилиям. Один из монахов вскрикнул и упал; тут же двое его товарищей выступили вперед, чтобы проучить виновного своими палками. Дерево опустилось и раздробило кости, а затем повалило нападавших на пол. Движения монахов были настолько быстрыми, что люди в балахонах едва поспевали за ним. Однако нападавшие были лучше вооружены, хоть и уступали в ловкости монахам и едва могли противостоять им.
