Дела святейшие - Дельвиг Полина Александровна (полные книги .TXT) 📗
— Откуда эти факелы? — удивленно спросила она.
— Они тут уже лет четыреста.
Полковник аккуратно вынимал и вставлял саблю в ножны.
— Слушай, Стас, это потрясающе, я такого плавного хода в жизни не встречал.
Он поднял голову, посмотрел на Дашу.
— Факелы висели на стене до нас. Я их просто зажег.
— А где мы? — Ореховые глаза с недоумением оглядывали каменную комнату.
— Она что, память потеряла? — спросила Рона.
— Ерунда, сейчас все вспомнит.
Даша еще раз огляделась, на перепачканном лице постепенно появлялось понимание.
— То есть вы хотите сказать, что мы наконец нашли пропавшие сокровища?! — восторженно прошептала она.
— Нашли, нашли... — Оганесян прикрыл телом стопку церковных книг. — Ты что себе будешь брать?
Даша встала, потрясла головой, покрутила шеей.
— А где крест Ефросинии Полоцкой? — спросила она.
Все дружно отвернулись.
— Что, его здесь не было?
Ответом было молчание.
— Понятно. — Даша попыталась прикинуть, куда эта шайка бессовестных мародеров могла спрятать крест. — Только вы учтите, даже если я сейчас его не найду, то, выбравшись на свет белый, натравлю на вас всю местную и международную полицию. Лучше по-хорошему отдайте.
— Сдается мне, что кто-то белый свет не скоро увидит... — проворчал Оганесян.
Даша ощущала поразительное спокойствие.
— Вань, вот ты вроде всегда был нормальным человеком. Ты же ученый, историк. Неужели ты продашь свою совесть за...
Оганесян нервно рассмеялся:
— Рыжая, да я за эти книги маму с папой продам, а ты талдычишь про какую-то абстрактную совесть. Ты хоть понимаешь, что у меня в руках?
— Понимаю. Все, что здесь находится — это бесценные исторические источники. — Даша говорила спокойно, может, слегка укоризненно. — Им место в научной библиотеке, а не в твоих грязных лапах.
Оганесян злобно замахнулся на бывшую однокурсницу и крикнул Полетаеву:
— Серега, слышь, дай ей еще пару колес, пусть умолкнет! Иначе, клянусь мамой, я ее удушу.
— Той самой, которую хотел продать?
Судя по этому замечанию, Даша окончательно пришла в себя.
Занятый своим делом Полетаев рассеянно проговорил:
— В самом деле, Дарья Николаевна, вам надо расслабиться, хорошенько осмотреться, определиться и выбрать что-нибудь на память...
— Да на какую память, Палыч! — Возмущение Даши было так велико, что она снова почувствовала слабость. — Ты же все-таки при исполнении... Ты призван охранять рубежи нашей Родины и днем и...
— Рубежи — пожалуйста. — Полковник снял с себя куртку, разложил на земле.— Рубежи — сколько угодно. А это совсем иное...
Он взял богато украшенную саблю и посмотрел на оружие с такой нежностью, что Даша почувствовала укол ревности.
— Это совсем иное...
— Ну какое «иное»?
— Понимаешь, детка, у каждого мужчины есть своя слабость.
Полетаев погладил саблю и аккуратно положил ее на куртку.
— У каждого.
— Представить себе не могла, что у тебя есть хоть какая-нибудь слабость, — пыталась перевести все в шутку Даша.
— Как видишь, есть.
Следующая сабля легла рядом с первой.
— Наша семья из поколения в поколение собирает коллекцию старинного холодного оружия.
Стас, посмотри сюда... Оцени, а? Так вот, когда мы узнали, что можно отыскать арсенал Радзивиллов...
— То забыли про все, — перебила его Даша. — Особенно про совесть. Но ты же мне сам говорил про государственную необходимость, про то, что крест необходимо вернуть.
Полетаев посмотрел на Дашу удивленно.
— Я и не отказываюсь от своих слов. Мы вернем его православному миру. Но только после того, как это оружие окажется в моем доме.
— А эти книги — в моем, — поддакнул Оганесян. — Серега прав, подстраховаться не помешает. А то поднимется шум, набежит куча таких же трахнутых искусствоведов, как и ты, тогда все, пиши пропало...
— Да вы что, в самом деле! — Даша сделала попытку вырвать из рук бывшего однокурсника старинную книгу, но тот оскалился и зарычал, совсем как потревоженный бультерьер.
— Псих, ты еще кусаться начни!
— А ты попробуй еще раз протянуть руку!
Даша отмахнулась и снова принялась увещевать полковника:
— Палыч, ну хоть ты-то имей совесть, ты же офицер.
— Офицер. — Полетаев даже приосанился. — И что?
— Как ты можешь красть оружие?
— Ничего я не краду. Это же не армейский арсенал.
— А что это?
Полковник на секунду замешкался, думая, как бы получше ответить. На помощь тут же пришел племянник:
— Это приданое моей невесты, — важно сообщил он. — То есть наше семейное имущество. Следовательно, мы его не крадем, а просто перевозим в другое место.
— Что?!
— Что слышала. А ты вообще здесь только благодаря нашей доброте.
— Вашей доброте! Ах ты, малолетний негодяй!
Даша с яростью глянула на Полетаева.
— Я давно все поняла: твой паршивый племянник случайно встретил девушку, узнав ее имя и отчество, на всякий случай решил за ней приударить — проверить, кто она такая и есть ли у нее что-то за душой. Оказалось, что есть. Ключ к вашему паршивому арсеналу. Так?
— Так. — Полетаев не стал возражать. — Только ты упустила, что Стас ее полюбил и поэтому твои оскорбления неуместны.
Даша рассмеялась.
— Ну еще бы! Такую невесту да не полюбить. Я думаю, он и жабу полюбил бы, будь у нее это кольцо. Кстати, откуда вы, мерзавцы, про этот клад узнали?
— Я же тебе говорил, про клад Радзивиллов знают все, кто интересуется средневековой историей, — пробурчал Оганесян, по-прежнему погруженный в чтение. — Просто долгое время считалось, что это легенда. Но тут появилась ты и...
— И навела на сокровища стервятников, — вздохнула рыжая. Она готова была рвать на себе волосы.
— Не надо так грустно, — меланхолично заметил полковник. Он осматривал очередной клинок, оглаживал его с такой нежностью, как, наверное, ни одну женщину в мире. — Это прекрасно! Это самое прекрасное, что я когда-либо держал в руках...
— Включая мою талию?
— Да-да, конечно...
— Что «да-да»?
— Твоя талия тоже прекрасна...
Даша с неожиданным кокетством принялась крутить бедрами. На самом деле она готова была расстрелять этот кружок любителей холодного оружия, но стрелять было не из чего, и она решила попробовать зайти с другой стороны.
— Тогда, может, переключишься на нее и оставишь колющее оружие в покое? — продолжая вертеться, сказала Даша.
— Это почему? — Полковник испуганно прижал клинок к себе.
— Не стоит цапать старинную вещь влажными жирными руками. Музейным работникам потом будет очень тяжело восстанавливать.
— Каким еще музейным работникам? — ощетинился Полетаев. — Я же тебе говорил, у нас коллекция, я никому это не отдам.
Даша перестала сдерживать гнев.
— Еще как отдашь! А ну положи вещь на место! И вы все тоже...
Она обернулась, желая приструнить и остальных. Картина, представшая ее взору, была безнадежна.
Рогнеда сидела перед круглым плоским камнем, на котором плотным ковром выложила кольца, серьги, подвески, и перебирала их тонкими пальчиками, лицо ее застыло в зачарованном восторге. Губы что-то шептали, то ли восхищаясь камнями, то ли разговаривая с ними. Рядом сидела Лия и с совершенно очумелым видом изучала огромную сверкающую брошь.
— Да, таких камней теперь не встретишь, — бормотала литовка. — Я даже не знаю, где ее хранить...
— В музее! — отчаянно выкрикнула Даша. — В музее следует ее хранить. Ванька, ну хоть ты скажи им!
Вместо ответа Оганесян выставил вверх кукиш. Он с головой был погружен в палеографию и даже постанывал от удовольствия.
— Ты не представляешь, что это такое, — сладострастно выдохнул он. — Ты просто не можешь себе этого представить.
— Это музейный экспонат, — с отчаянием вымолвила Даша. — Да что с вами со всеми происходит?! Вы же не варвары...
Полетаев продолжил перекладывать оружие на свою куртку.
— Детка, ты лучше выбери себе какое-нибудь колечко и сиди, тихо радуйся, не мешай занятым людям.
